Год среди каннибалов. Северо-Западная Амазония - Томас Уиффен

также устоявшийся знак, выражающий желание вступить в половую связь. Это просто шутка, непристойное предложение, вполне в духе английских мальчишек определенного возраста из низших классов. Правый локоть хватают левой рукой, а сам локоть при этом согнут настолько, что рука направлена вверх.

На самом деле, это буква Z из алфавита глухонемых.

Для счета используют пальцы рук и ног, и этого индейцам вполне достаточно, так как их знания о числах весьма примитивны. Мало кто умеет считать более чем до пяти, хотя однажды я встретил индейца, который сумел досчитать до семнадцати по пальцам обеих рук, одной ноги и еще двух пальцев с другой. Оставшиеся три пальца второй ноги он прикрыл, чтобы показать, что они не нужны для общей суммы. Обычно, если индеец хотел перечислить то, чего было больше десяти, он прикладывал обе руки к голове и говорил: «Как волос на моей голове»[618]. Мне удалось узнать только четыре числительных из языка боро: tiamie – «половина»; tsanere или tsape – «один»; mieke – «два»; sause – «пять». При их комбинировании получается следующее: tsape-mieke – «три»; miekemieke – «четыре». У уитото числительные звучат так: dahe – «один»; mena – «два»; dahe-amene – эквивалент tsape-mieke (боро) – «три»; menahere – «четыре»; dapekwiro – «пять» (это одна рука); nagapekwiro – «шесть».

Причем совершенно не имеет значения, говорите ли вы tsape-mieke или mieke-tsape; dahe-amene или mena-dahe.

В качестве единиц измерения местные племена не используют ничего более определенного, чем пригоршня, длина стопы или пальца, а о мерах веса они вообще не имеют представления, и, судя по их обычаям и языку, у индейцев нет осознанной потребности в использовании более точных определений.

Для обозначения периода времени, отличного от недавнего прошлого, настоящего и будущего, индеец использует выражение, которое в его представлении передает неопределенность: «Доколе волосы на моей голове». Практически аналогичным способом он описывает большое количество чего-то. Индеец определяет время по луне и говорит, к примеру: «Когда луна маленькая». Или, указывая на нее: «Когда луна была такая, как сейчас». Но я никогда не слышал ничего похожего на «много лун назад» или другого выражения с эквивалентным значением. На самом деле, насколько я знаю, боро различают только pekare – «завтра» и aiupe – «вчера». Уитото используют понятия beiruito – «сегодня»; wiremoni – «завтра»; dawire – «послезавтра»; nawire – «вчера»; beinawire – «позавчера» и beinawife – «позапрошлой ночью».

Как я уже говорил, письменности у местных племен не существует, даже самого примитивного пиктографического письма. Индеец не использует никаких знаков в качестве подспорья для памяти. Единственным признанным символом, который мне встретился (помимо таких символических практик, как преподнесение женихом родителям невесты небольшого дерева и фрагмента крыши будущего семейного дома), был табак, завернутый в полоску пальмового листа, который является обычной формой приглашения на праздник в Северо-Западной Амазонии. Ни у отдельных людей, ни у семей нет никаких узнаваемых именных меток (например, особенной засечки или нескольких засечек), чтобы помечать свое личное имущество. Следует помнить о том, что в небольших отдельных домах в лесу мужчина, его жена и дети живут более или менее изолированно, тогда как в большой малоке имущество в основном принадлежит общине в целом. При таком общественном образе жизни сложно понять, какое имущество следует считать общим, а какое – личным, за исключением личных украшений. Индейцы узнают свою собственность только по отличительным признакам: определенным орнаментам, способам обвязывания или крепления, схемам плетения корзин, цвету керамических изделий или сочетанию цветов. Эти индивидуальные особенности известны и признаются как фактическими владельцами, так и остальными членами племени.

У каждого племени есть свой особый клич или сигнал, который, как мне кажется, время от времени изменяют в качестве меры предосторожности. Это может быть свист или подражание крику птицы или зверя. Также для передачи сообщений и сигналов существует так называемый барабанный язык, упомянутый в одной из предыдущих глав, который я, безусловно, считаю своего рода кодом. Утверждение Брауна, что при помощи ударов барабана передаются звуки слов, и описание индейцами того, как создаются слова, – это, как мне кажется, просто невежественная попытка объяснить, как ономатопеический язык (а языки боро и уитото, несомненно, такими являются) можно сделать еще более условным, чем обычный монотонный голос индейца.

Монотонен не только голос индейца, из-за постоянного дублирования последних слов предложения разговор тоже звучит чрезвычайно однообразно. Особенно это относится к индейцам туюка, беседы которых имеют церемониальную форму. Например, покидая группу, чтобы искупаться, мужчина говорит: «Я иду купаться», а остальные хором отвечают: «Иди искупайся». По его возвращении формула звучит так: «Я искупался», а подтверждающее эхо вторит: «Да, ты искупался». Это бесконечное повторение, как уже отмечалось в отношении песен, характерно для всех индейцев.

Голоса индейцев резкие и скрипучие, в разговоре они всегда становятся все громче и громче по мере нарастания волнения. Индеец никогда не говорит тихо, он всегда кричит, и, если не обсуждается что-то очень священное и тайное, разговор в индейском доме можно услышать за милю. Масса растительности над головой в лесу, видимо, действует как резонатор, который разносит звук на большее расстояние вместо того, чтобы глушить его, как можно было бы подумать. Но даже без этого индейцы обладают необыкновенной силой голоса, своего рода вентральным шепотом, и все они в той или иной степени чревовещатели. Даже полуцивилизованные бразильские индейцы, растерявшие большую часть мастерства своих братьев, «диких индейцев» леса, не утратили эту способность.

Индеец также любит говорить и петь высоким голосом, перемежающимся вентральным ворчанием, как и китайский ку́ли[619]. Склонность к использованию фальцета сильнее всего проявляется у женщин, чьи голоса всегда выше мужских.

Когда индеец говорит, он всегда садится, ни один разговор не ведется, когда его участники стоят, если только темой дискуссии не является серьезное разногласие. Говорящий туземец не смотрит на того, к кому обращается, да и последний тоже не поднимает глаз на оратора. Оба смотрят в сторону. Точно так же индеец ведет себя при обращении к нескольким слушателям, словно разговаривает с кем-то невидимым.

Глава XX

Отсутствие индивидуализма. – Воздействие изоляции. – Крайняя замкнутость индейцев. – Жестокость. – Неприязнь к чужакам и страх перед ними. – Индейское радушие. – Вероломство. – Кража карается смертью. – Двойные стандарты. – Месть. – Мораль и обычай. – Скромность женщин. – Ревность мужчин. – Ненависть к белому человеку. – Неблагодарность. – Любознательность. – Индейцы отстают в развитии, но не вырождаются. – Нет признаков деградации культуры. – Неолитический народ. – Вывод

У всех дикарей, народов с низким уровнем культуры, нет дифференциации, поощряющей индивидуализм, то есть все представители народа или