Чужое лицо - Фёдор Быханов

Все операции проводил Бьенол — быстро усвоивший навык санитара.

— Все же, — как ни говори. — Покладистость заключённых сейчас была лучшим средством для достижения цели и невольным союзником Колена-старшего.

— Только бы профессор сумел, дождавшись прихода субмарины, нажать кнопку взрывной машины! — заклинал пришелец с Сетелены.

Пока же он, как и обещал, исправно выполняя ненавистные ему процедуры.

Господину Жану Луи Колену, действительно, за счет согласия сотрудничать с мафией, предоставили едва ли не полную свободу передвижений по острову.

Да и сам он, сделав несколько удачных операций по изменению внешности кое-кого из людей дона Луиса, добился, чуть ли не полного расположения доктора Лериха.

Сам руководитель научных разработок концерна «Грузовые перевозки Грасса» был в эти дни, что называется, на седьмом небе:

— Все у него шло как нельзя лучше.

Оставалось совсем немного:

— И будет, наконец, синтезировано, то самое снадобье мыслителя Концифика, что так изменило организмы столь разных людей — пришельца Бьенола и землянина Альберта Колена! Попутно излечив подростка от приобретенного иммунодефицита.

— Очень скоро и уже наши, всецело преданные организации люди, смогут заполонить собой весь мир! — радовался его успехам дон Луис.

Он тоже с нетерпением ждал своего часа.

Ведь сеньор Грасс, сразу после испытания чудодейственного средства, приготовленного на основе крови мутантов:

— Решил подвергнуться его применению лично.

Уже и грезилось ему и во сне, и на яву:

— Такое будет незабываемо, когда наше «Избранное общество бессмертных и вездесущих людей», для которых не существует преград, станет править миром.

За этими заботами, каким-то уж совсем будничным оказался приход на остров подводной лодки:

— Той самой, что должна была забрать партию оружия для доставки повстанцам-бородачам.

Правда, у одного человека, во время прилива заметившего, всплывший посреди лагуны острова, силуэт субмарины, все же учащенно забилось сердце.

Профессор Колен, в тот час вышедший на свой традиционный вечерний моцион, тут же повернул от берега обратно — туда, где расположен вход в подземелье.

Не доходя нескольких шагов до порога лифтовой шахты, он, убедившись, что стоит на дорожке один, сошел с неё в сторону.

И делая вид, что зашнуровывает ботинок, наклонился над узловатым переплетением корней у подножья пальмы.

Взрывная машинка была там, где ее и присыпал песком Бьенол.

Профессор переложил находку в карман, собираясь изучить ее у себя в комнате, когда никто не сможет застать его за необычным занятием.

— Нужно нажать одну из кнопок! — ясно помнил Жан Луи Колен. — Но вот какую именно?

Профессор пытался разобраться в военной технике:

— На этой штуковине их несколько. Вдруг, да не ту выберу? Как бы, не стало, от этого хуже!

Его раннее возвращение с прогулки первым заметил, встретивший господина Колена у выхода из кабины лифта Мануэль Грилан:

— Что-то Вы раненько сегодня?

— Да вот нездоровится.

— Надеюсь, ничего серьезного? — Мануэль был сейчас воплощением самого добра и бескорыстия. — Меня за Вами послал дон Луис.

— В чем дело? — спросил его старый пластический хирург. — Мне нужно переодеться.

Француз, всегда такой ухоженный и моложавый, теперь и впрямь мало походил на себя прежнего.

В том числе и по внешнему виду.

Появление помарки на брюках костюма он объяснил, сославшись на весьма прозаическую причину:

— Был на берегу и попал под брызги от волны прибоя.

— Хорошо, переоденьтесь, только быстро, — милостиво разрешил ему Грилан. — Дон Луис желает, чтобы Вы обязательно приняли сегодня участие в очередном телевизионном сеансе с Вашим внуком и Бьенолом.

Подручный сеньора Грасса глянул на золотые наручные часы:

— Еще есть время до его начала.

И обнадежил профессора словами:

— Так что можете идти в свою комнату, сменить костюм.

Только радоваться тому было преждевременно:

— Кстати, я Вас провожу.

Как ни коротки были минуты, отведенные на переодевание, профессор все же успел не только позаботиться о своем облике.

Оставшись на мгновение без наблюдения со стороны неожиданного спутника, он внимательно изучил тот странный предмет, что должен будет вызвать взрыв в силовой сети энергетического обеспечения их атомного острова.

У нужной кнопки на пластмассе корпуса была выдавлена звездочка.

— Что Вы мешкаете, профессор! Опаздываем, — неслышными шагами подошел к нему со спины Грилан.

— Да-да, — засуетился Жан Луи Колен.

Под видом того, что завязывает галстук, он опустил прибор во внутренний карман своего пиджака.

Потом обернулся:

— Я готов!

Их приход в зал, оборудованный мониторами, не вызвал особых чувств радости у присутствующих.

У профессора даже создалось полное впечатление о том, что его персона здесь вовсе не обязательна:

— Не было обычной предупредительности с ним со стороны доктора Лериха.

Да и дон Луис, сидевший в своем кресле в глубине зала, скользнул по нему взглядом, полным равнодушия.

Видимо, что-то назревало.

Судить так можно было уже по тому, сколько энергии тратили сейчас лаборанты, готовя аудиторию к сеансу.

Суетливо снуя по аудитории, они наводили порядок перед веб-камерами, что передают сигнал отсюда в реактор к Бьеиолу и Алику, и получают такой же обратно.

Наконец, на столы в разных концах помещения установили декорации. Ими стали одна пустая клетку, а другая — с любимой мартышкой доктора Лериха.

— Ну, господа, начнем, пожалуй! — сделал знак оператору сеньор Грасс, видя обращенный к нему жест ученого.

— Привет, ребята! — стараясь быть приветливым, заявил хозяин атомного острова. — Вот и снова мы у вас в гостях!

Традиционное начало подобных сеансов связи с доном Луисом, уже начало выводить из себя пришельца Бьенола.

Он прекрасно видел за всей этой показной и фальшивой любезностью лишь только:

— Самые, откровенно черные, злые намерения, на какие только и способны закоренелые преступники.

Но от сеанса уйти было нельзя.

И очередная пытка общением с тюремщиками началась.

— Тут у нас в зале, как всегда, присутствует лично профессор господин Колен, да только теперь не очень-то хочется обременять вас троих разговорами друг с другом, — это уже, переняв эстафету от своего босса, доктор Лерих продолжил сеанс общения.