Ловец душ и навья невеста - Ольга Ярошинская

— Счастливо? — возмутилась она, сжимая Гектора. — Это вы убили моих родных? Вы устроили навью свадьбу?

— Не то чтобы я лично… — ответил Грегор. — Ну все. Хватит кружить. Мы не на балу.

— Рихард узнает, — прошептала Карна. — Он посмотрит мне в глаза и узнает, кто убийца.

Грегор цыкнул зубом.

— Не узнает, — сказал он. — Если не будет головы.

Карна пошатнулась, и толстяк вдруг перемахнул через диван с неожиданной ловкостью.

— Не дергайся, и я сделаю все быстро, — пробормотал он, сжав пятерней ее шею, так что в глазах Карны тут же помутнело. — Удачно, что ловец поставил защиту на дом, так что и твой вотум не помешает. Даже хорошо, что он здесь. Будет кому проводить тебя на ту сторону. Ну же. Ты ведь клялась ему в верности перед алтарем, так отчего не хочешь к нему?

Карна выпростала руку и вышвырнула Гектора в открытую дверь. Череп откатился куда-то к забору, и сияние из его глазниц осветило кучу хлама и покосившийся забор. А потом Эдмон вдруг оказался совсем рядом, пальцы, сдавливающие шею, исчезли, и ноги Карны подкосились.

Хрипя и кашляя, она отползла к дивану, с которого оглушительно лаяла Фифи, и обернулась. Грегор остервенело отмахивался кинжалом, но Эдмон перемещался так быстро, что нельзя было заметить его движений. Он просто оказывался в другом месте, и Грегор шарахался от него прочь. Вспомнив про пистолет Карны, он вытащил его и разрядил всю обойму, метя в Эдмона.

Тот лишь слегка поморщился, когда одна пуля пробила его грудь. Черная струйка воды стекла по одежде и осталась на полу. Фифи вжалась в спинку дивана и спрятала нос в лапах.

— Уйди! — выкрикнул Грегор. — Это она тебе нужна! Не я!

Эдмон медленно повернул голову и посмотрел на Карну. Воспользовавшись этим, Грегор кинулся на него и вонзил кинжал прямо в грудь. Лезвие вошло в его тело легко, как в масло, а белые пальцы вотума тут же сомкнулись на толстой шее.

— Я вижу тебя, — прохрипел Грегор, багровея, но Эдмон покачал головой.

— Не видишь.

Он склонился к Грегору ближе, точно желая поцеловать, и заслонил его плечами.

Карна быстро отползла в сторону и увидела, как глаза Грегора, такие маленькие и невыразительные, темнеют, словно наливаясь чернилами, а потом из глаз, ушей, носа и рта мужчины хлынула черная вода.

Вотум разжал пальцы, и грузное тело рухнуло на пол, обмякнув. Ноги в блестящих черных ботинках дернулись и замерли.

Карна прижала руку ко рту, всхлипнула, а когда подняла глаза, Эдмона уже не было. Только слегка колыхнулся тюль у открытой двери. Она встала, поморщилась, опершись на раненую руку, и, стараясь не смотреть на мертвого полицейского, побрела во двор. Гектора она нашла у забора. Глазницы снова погасли, и значит, Эдмон ушел. Он выполнил то, что хотел? Выходит, за этим он приходил — защитить ее, а вовсе не для того, что подумал Рихард?

Вернувшись в дом, Карна сорвала с карниза зеленую штору и накрыла ею тело, лежащее посреди комнаты. Все равно этот оттенок зеленого ей никогда не нравился. Споткнувшись об оброненный полицейским пистолет, подняла его и крутанула пустой барабан. Подойдя к столику, Карна на миг замерла. Цветок пиона, белый и пушистый, как облако, лежал на столе, и от его благоухания на глазах вновь выступили слезы. Положив рядом с пионом череп и пистолет, Карна устало опустилась на диван, а Фифи, жалобно посвистывая, прижалась к ее бедру.

В доме было подозрительно тихо: ни скрежета, ни воя. Рихард быстро повернулся, когда в углу что-то зашуршало, но увидел лишь мышь, которая возилась с оторванным куском обоев.

— Харди, тут так смердит, — тихо сказал Уго. Он пошевелил носом, и тот вытянулся еще сильнее, а на конце оформился розовый пятачок.

— Ты обращаешься, — прошептал Рихард.

— Это все красный лес, — ответил Уго. Он снял пальто и перекинул его через руку, поднял меч выше, указывая им направление.

Рихард и сам чуял запах. Навью вонь ни с чем не спутаешь, но ведь наружу выскочил только хвач. Неужели это он успел так навонять? Лунный свет лился сквозь разбитые стекла окон, придавая разрухе, царящей в доме, некую романтичность. Краем глаза Рихард уловил движение, но, резко обернувшись, увидел лишь свое отражение в разбитом зеркале, прислоненном к стене.

Мышь протопала в другой угол и не спеша протиснулась в щель в стене. Дом принадлежит Вилмосу Гроху. Как-то странно тянутся к нему нити. С него все началось, и вот его имя снова всплыло. Может, ему есть что скрывать, раз он надевает темные очки при встрече.

Как и Грегор.

Рихард нахмурился, обкатывая эту мысль в голове.

Начальник полиции всегда относился к нему дружелюбно: регулярно повышал жалование и выделял премии, защищал во всех спорных ситуациях, которых было немало, и даже соврал о результатах проверки. Рихард привык думать о Грегоре если не как о друге, то как о приятеле, и с симпатией относился к его жене — тихой милой женщине со старомодным начесом, который отнюдь не делал ее выше ростом.

Но вот Рихард обратился за помощью — и не по какому-то пустяку, но Грегор лишь отмахнулся.

Что если все дружеское отношение Грегора зиждилось на том, что ему были нужны кристаллы с навками? Что если он не дал подмогу, надеясь, что ловца сожрут?

Что если он сейчас отправился к Карне, зная, что Рихарда нет дома?

Он еще сильнее нахмурил брови и прибавил шаг.

— Давай быстрее, — сказал он Уго, переступая тушку хвача и истрепанную сумку Карны, — вход в подвал здесь.

Он вошел в комнату и застыл, глядя на зияющий тьмой проем. Уго остановился рядом и почесал затылок, сдвинув берет на брови.

— Вот откуда эта вонь, — сказал он. — Навь выбралась.

Рихард включил фонарик и посветил в подвал, но лишь кости коровы забелели во мраке.

— Жмыха мне в печень! — выпалил Рихард. — Дрюча мне в зад! Что за...

Засов был сдвинут до упора. Навки не сами удрали, кто-то пришел и освободил их. Рихард обернулся, но не обнаружил Уго и нашел его лишь на крыльце обнюхивающим пустое осиное гнездо.

— Уго, мне нужен след!

— Я чую… — ответил Уго. — Я чую лес… Волшебный запах. Где-то неподалеку есть красный дуб, у него самые лучшие желуди в мире. Они остаются хрусткими и сочными несколько лет.

— Уго! — воскликнул Рихард, но оборотень лишь покачал головой, и клыки его выступили еще сильнее. — Вот навье дерьмо, — пробормотал ловец, запустив пальцы в волосы. Сфокусировав зрение, попытался уловить навий след, но лес мешал, бросая густые тени.

Выругавшись еще раз, Рихард быстро пошел по дорожке между зарослей шиповников. У него было еще одно дело — череп, обнаруженный Карной. Обогнув статую, страдание на лице которой в свете луны казалось злобной гримасой, он заметил белеющий череп. Подняв его, поднес к глазам. Стандартная процедура. Выяснить личность и причину смерти. Можно было бы сделать это и позже, но он и так слишком многое откладывал на потом.