Секрет за секрет - Елена Хантинг

Кингстон (три месяца спустя)

– Никогда еще так не радовалась при виде белой поло! Восемь дней отсутствия – чересчур долго, – Куини схватила меня за рубашку и, вытянувшись, притянула меня к своим губам.

– Я тоже соскучился, – пробормотал я, не разжимая зубов, чтобы язычок Куини не проник мне в рот. – Но мы не одни.

Она тут же отступила и разгладила на мне рубашку.

– Ох, правда… Верно-верно, извини.

Сморщившись, Куини огляделась. К счастью, вокруг было не так много людей, ставших свидетелями выражения чувств в общественном месте.

Куини будет доучиваться в Сиэтлском университете – на прошлой неделе пришло условное согласие на прием в программу арт-терапии. Помимо учебы, Куини работает волонтером в арт-центре и индивидуально занимается с Лавандой раз или два в неделю. Куини невероятно талантлива и на редкость целеустремленна, и я с удовольствием слежу за ее успехами.

Рано утром я вернулся домой с выездных игр. Неделя изобиловала прямо-таки драматическими поворотами: Сисси родила перед самым отлетом нашей сборной, и Кори настоял на тесте ДНК. Это оказалось весьма предусмотрительным с его стороны, ибо, как выяснилось, к ребенку Слейтер не имеет ни малейшего отношения. Новость ему сообщили перед игрой, и на льду Кори потерял всякое самообладание, заработав отстранение на двадцать матчей. Шестое чувство мне подсказывает, что руководство сборной обменяет Слейтера в конце сезона.

Я был очень рад оказаться дома и с нетерпением ждал, когда Куини освободится в арт-центре, чтобы привезти ее домой и показать, как сильно я по ней соскучился. Вот почему я приехал встретить свою девушку, вместо того чтобы ждать ее дома.

Я заключил Куини в пылкие объятия и прошептал на ухо:

– Как только мы будем дома, я разложу тебя на обеденном столе и буду тебя есть, пока ты не начнешь умолять, чтобы на мне прокатиться.

Куини вздохнула и чуть оттолкнула меня. Секунду я думал, что позволил себе излишнюю смелость, тем более что мы находились на парковке, однако губы Куини тронула лукавая улыбка.

– Это обещание или угроза?

– Как сама решишь, лишь бы ты быстрее оказалась в машине.

– Я выбираю угрозу, бойскаут, – она похлопала меня по груди. – А ты растяни мои оргазмы, пока я не окажусь на верху блаженства, иначе я буду страшно разочарована, – она укусила меня в подбородок, метнулась к правой дверце и буквально прыгнула на пассажирское сиденье.

Я широко улыбнулся и не торопясь уселся за руль, проверив, так ли повернуты зеркала, как я люблю. Куини между тем перекладывала ногу ну ногу.

– Кингстон, ну как так? Нельзя же пообещать съесть меня со вкусом, а потом устроить эту предполетную проверку на семьдесят пять пунктов!

– Я лишь хочу нормально довезти тебя домой.

– Скажи лучше, что хочешь получить меня уже заведенную и говорить, как тебе нравится, что я уже промочила чертовы трусы, когда ты еще и пальцем до меня не дотронулся!

Тут Куини была абсолютно права. Мое умение заставлять ее кончить через несколько минут после того, как я ее раздену, очень поднимает самооценку, но я не сказал этого вслух, раз Куини уже и так знает.

– Кто-то у нас задиристый.

– Да, и это твоя вина! – она агрессивно пристегнулась ремнем.

Куини была возбуждена сильнее, чем обычно. Я переключил передачу и показал, что покидаю свое место на парковке.

– Отчего же это моя вина, что ты задиристая?

– Приезжаешь весь такой красивый, шепчешь всякое озорство мне на ухо, а теперь я должна терпеливо сидеть рядом, пока ты едешь, как старый дед! Восемь дней, Кингстон! Восемь чертовых дней без тебя, без твоего языка и цветистых комментариев, без нашего соревнования на взаимное удовлетворение! Сегодня не будет ничего нежного и ласкового – пусть лучше завтра я буду с трудом ходить, а на заднице останутся следы твоих зубов!

Член дернулся под молнией, стремительно твердея.

– Я обязательно сделаю все возможное, чтобы обеспечить трудность завтрашнего хождения и следы укусов, если ты так хочешь.

– Именно этого я и хочу! И сесть тебе на лицо, – добавила она.

– Это в обязательном порядке. Что еще добавим в твой список требований на вечер?

– Что-нибудь придумаю, будь уверен, – Куини двинулась на сиденье. До самого дома она очень подробно и образно перечисляла, чего ей захочется, когда мы окажемся обнаженными. Я хотел бы написать, что мы дотерпели до обеденного стола, но это была бы ложь: мы даже из гаража не вышли: я оказался на коленях на бетонном полу с прижавшейся ко мне Куини. Полы там с подогревом, поэтому это только звучит рискованно, а так ничего.

Когда мы закончили, Куини с трудом могла стоять, и половина одежды осталась на полу, поэтому я предложил свою помощь:

– Хочешь, я отнесу тебя на спине?

– Пожалуйста!

Я подставил спину, и Куини забралась мне на закорки, обхватив за шею. Губы коснулись моей кожи.

– Ты соленый.

– А ты была настоящий перец, когда села в машину.

– Это все разлука в восемь дней, – буркнула Куини.

– Ну, мы редко расстаемся, – я подхватил ее портфель, закрыл правую дверцу и понес Куини по гаражу.

– Ох, черт, мне и в голову не стукнуло собрать вещей на сутки!..

– Я заезжал к тебе по дороге в арт-центр и взял все необходимое.

– Ты такой предусмотрительный, – она поцеловала меня сбоку в шею.

– Стараюсь, – отозвался я, идя через тамбур в коридор. Когда я прошел мимо лестницы, ведущей к спальням, Куини удивилась:

– А мы куда? Ты меня разве не в постель несешь?

– Через минуту отнесу. Сперва хочу тебе кое-что показать.

Куини встрепенулась, заметив на стене новую картину.

– Ого, погоди-ка, ну-ка, поставь меня на пол, – я отпустил ее бедра, и Куини соскользнула вниз. Ее лицо проехалось по моей спине, и она чуть не оступилась, но схватилась за мою руку и восстановила равновесие, оглядываясь. Стены холла уже не были пустыми. – Это что… все мои?

Я не мог разгадать ее выражение лица.

– Они просто стояли в углу у тебя в бунгало. Я подумал, пусть лучше висят там, где их смогут оценить.

Природный «хаос» Куини до известной степени нашел отражение в ее работах. У нее получаются удивительные акварели – половина листа в пастельных тонах, другая в темных, контрастных красках. Безмятежность и шторм. Работы уникальные, и меньше всего их надо прятать в углу и накрывать.

– И сколько из них ты повесил? – кончиками пальцев Куини прошлась по кромке одного из холстов.

– А сколько у тебя нашлось.