Практическая психология. Герцог - Ирина Успенская

– В краже? Вы смеете обвинять меня в краже? – Виктория позволила голосу налиться злобой и презрением. – С каких это пор простолюдину позволено жаловаться на человека благородного? И с каких это пор храмовники стали разбирать такие незначительные происшествия? Да еще позволять себе командовать на моих землях?

– С тех пор, – холодно заявил ксен, сидящий посредине, – как этим делом заинтересовался лично Наместник.

– А! Заказной процесс, значит! – глубокомысленно протянул конт по-русски.

Он окинул братьев пустым взглядом, словно только что вынес приговор, подписал его и привел в исполнение. Так смотрят на мертвецов, и ксены это поняли, но не поверили. До сих пор никто не осмеливался бросать вызов судебной системе Храма. Проклинали, ненавидели, пытались подкупить, но никогда не смотрели так пренебрежительно и безразлично. Неужели конт Валлид не боится гнева Вадия? Гнева Наместника и его Длани?

«Все бывает в этой жизни впервые, – философски заявил внутренний голос. – Но давай послушаем, что такого ценного спер Алан? Вряд ли корону».

– И что я украл? – холодно поинтересовался конт, делая Рэю знак.

– Очень дорогого раба, известного как Неженка. Мы настаиваем на допросе этого раба, чтобы он подтвердил или опроверг заявление купца Моваки.

– И если все обвинения подтвердятся? – полюбопытствовала Виктория, чтобы убедиться в своей правоте.

– У нас есть приказ регента арестовать вас и доставить в столицу.

– На каком основании? На основании слов раба и купчишки? Да вы совершенно не заботитесь о своей жизни!

– Кроме кражи вы обвиняетесь в убийстве вашего отца, конта Сани Валлида. В убийстве барона Линя. В сговоре с горцами…

Глупо! Она-то думала, что ее обвинят в бунте, сразу арестуют или хотя бы попытаются арестовать, напридумывала невесть чего, подняла людей. А тут… Пустые угрозы.

– Мы официальные представители Храма.

– Нас наделили полномочиями судить и миловать.

– Любой подданный королевства должен соблюдать его законы. Ваши воины обязаны подчиняться нам, а не преступнику!

– Это вряд ли, – тихо буркнул Рэй, но Виктория услышала.

– А закон – это вы?

Виктория прислушалась, она была напряжена и ежесекундно ожидала, что в камеру ворвутся послушники Учителя и на этом все закончится. Но что-то отец Пауль не спешил на помощь братьям Искореняющим, может, и правда не станет вмешиваться?

– Да! – строго произнес один из братьев. – Закон гласит, что через наши глаза, уста и руки действуют боги. И, споря с нами, вы спорите с богами!

– Кир Алан, – раздался тихий голос одного из воинов, стоящих у двери, – негоже вам идти против Храма. Не по-людски это…

– Рэй! – Глаза Алана бешено сверкнули. – Что творится с дисциплиной в твоем отряде? Воин смеет вмешиваться в мой разговор и давать мне советы! Розги и пять нарядов на стене за непочтительность, а с тебя штраф в три золотых, и считай, что ты легко отделался.

– Зубы пересчитаю, – прошипел за спиной Рэй, и послышался звук тычка.

– Значит, каждый должен соблюдать закон? – Алан опять повернулся к ксенам, в глазах которых начало появляться понимание, что происходящее вокруг – это не шутка, теперь они смотрели с удивлением и легкой растерянностью. – Так отчего вы пришли незваными на мои земли и не соблюдаете мои законы? – Те, кто хорошо знал Алана Валлида в моменты, когда он начинал говорить таким вкрадчивым и тихим голосом, пытались оказаться как можно дальше.

– Это земли королевства Галендас…

– Молчать! Когда говорит вождь! – гаркнул Рэй, и Виктория едва не подпрыгнула от неожиданности. – Это земли королевства Игушетия, и кир Алан – хозяин и владетель этих земель.

Один из ксенов медленно поднялся на ноги и, уперев руки в стол, открыл рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но сказать ему никто не дал. Кончик полуторника уперся брату Искореняющему в кадык.

– А на моих землях Храм не входит в состав государства и не имеет никаких прав судить, миловать и казнить. Рэй, запри их где-нибудь. Я потом решу, что с ними делать.

Черт! Зря только перенервничала. Весь этот фарс выеденного яйца не стоит.

– Неужели они не понимали, что находятся в моей власти? Могли ведь взять меня еще утром, когда тебя не было, а людей Серого пасли послушники отца Пауля? Не понимаю! Неужели Наместник меня до такой степени не ценит, что прислал идиотов? – воскликнул Алан, когда они с Рэем вышли на улицу под мелкий противный дождик.

Сбоку раздался тихий смех. Виктория резко развернулась и увидела стоящего под навесом отца Пауля в компании некрасивого худого старика, который опирался на узловатый посох и выглядел очень нездоровым. Но его черные глаза светились умом и пониманием и составляли контраст с желтым, высохшим, словно у мумии, лицом.

– Мальчик мой, конечно, Тройка Искореняющих даже мысли не могла допустить, что кто-то посмеет усомниться в их полномочиях, правоте и власти. Да никому бы в голову не пришло обвинять судей! Уважение и страх перед Тройками прививаются с детства! И уж точно никто не ожидал от тебя такой наглости! Сесть на пыточный стул и буквально плевать на представителей Наместника! – Отец Пауль явно веселился, и это пугало.

– Разрушитель устоев, – проговорил незнакомый старик зычным голосом, совершенно не вяжущимся с его обликом.

– Вы собираетесь вмешаться? – хмуро поинтересовался Алан, прикидывая, что делать, если ответ будет положительным.

– Нет, нет! Это твой план, а мы просто понаблюдаем, – улыбнулся одними губами отец Пауль. – Мы с отцом Жиришем прибыли по твоему приглашению – посмотреть место под нашу школу.

– Ждем тебя с планами города и всеми вашими исследованиями через рыску, – добавил отец Жириш.

– Пыточный стул? – Алан и Рэй смотрели в спины уходящим за ворота Учителям.

– Ну… – Рэй виновато почесал обросшую колючей щетиной голову. – Кир Алан, простите меня! Не было времени бегать за креслом. А стаскивать ксенов с их стульев ну никак нельзя было. Вы же сами велели не затевать драку. Виноват! Но ведь хорошо получилось. Высоко. Как на троне.

– Ты бы еще огонь под ним разложил, – вздохнул Алан. – А я еще гадал, зачем там этот железный ящичек?

– Но кандалы мы отодрали!

– О да! Представляю, как бы повеселились Учителя, если бы я еще и приковался, – съязвил Алан.

Виктория так нервничала, а все оказалось просто. Дурдом! Полный! Она потерла лоб. Ей, выросшей в другом мире в другое время, многое казалось непонятным и странным. И то, что для местных было нормой, догмой, аксиомой, для нее являлось нелепой, невероятной, недосягаемой для понимания дуростью!

«Веди себя осторожно. Возможно, это был отвлекающий маневр. А враг совсем в другом месте, – проснулся внутренний голос и вместе с ним паранойя. – Валить надо! Завтра же отплывать, пока не отравили».