Центр мироздания - Салли Альтшулер

— Кто ты? — снова спросил Тобис, но у Делии на ответ не было времени.

Она вынула из поясного кошеля яйцеобразный металлический баллон и, размахнувшись, кинула его в разбитое окно. Бабахнул взрыв, и по залу разлетелось, словно из гигантской хлопушки, множество крохотных ярких звезд.

В ту же секунду чаша опрокинулась. Вода выплеснулась на пол. Боганис с Травером подкатились к ногам Кребса, и тот рухнул, словно кегля, снесенная тяжелым шаром. Из баллона продолжали вылетать звездочки. В мгновение ока они заполнили зал так, что не было видно ничего, кроме ослепительно сверкающих блесток. Делия Добелл нацепила на глаза плотно прилегающие очки на резинке и, крикнув изумленному Тобису: «Привет, парень!», — прыгнула в окно. Уже внутри она сделала в воздухе сальто и приземлилась на ноги на одну из опустевших скамеек. Люди паниковали. Они хаотично носились по залу в поисках выхода. Делия бегом бросилась к Боганису с Травером. В ее руке весело сверкнул маленький лазерный нож, легкими движениями которого актриса мгновенно разрезала путы на руках и расплавила клепки на ножных оковах пленников.

Эльрица вывела Сальмо на улицу. Ступив на лестницу, она позвала Тобиса, который наблюдал за происходящим сквозь разбитое окно.

В дверях теперь появились и другие жители Пеша, вокруг которых летали звездные облачка. Многие падали с лестницы, запинаясь о порог, другие прыгали вниз прямо с крыльца. Всем хотелось поскорее выбраться из зала.

Делия помогла подняться Боганису и Траверу и надела им на глаза такие же очки, как у себя. Теперь все трое отчетливо увидели Кребса, ползавшего по полу в полном безумии. Делия хотела тут же вывести освобожденных наружу, но у Травера имелись свои планы. Он подхватил Кребса за шиворот и подтащил его к опрокинутой чаше. Кребс ничего не видел и, возможно, решил, что кто-то хочет ему помочь, но… Боганис разгадал намерение Травера. Они вдвоем подняли тяжелую чашу и накрыли ею Кребса.

— Теперь можно и уходить, — сказал Боганис.

Благодаря очкам и силе индейца все трое пробрались к двери достаточно быстро. Перед тем как выйти наружу, Делия бросила в зал еще одно металлическое яйцо. Все звезды мгновенно исчезли. Растерянные люди, еще не успевшие выбраться из зала, увидели беспорядочно разбросанные скамейки. Мраморное возвышение, на котором раньше покоилась чаша, разбилось при ее падении, а сама чаша стояла вверх дном. Если б было не так шумно, жители Пеша услышали бы, как из-под чаши раздается стон, а по ее стенкам изнутри кто-то колотит. Но все мечтали только об одном — выбраться из проклятого зала на свежий воздух.

Снаружи лил сильный дождь, в небе сверкали молнии. Над морем, как ни странно, небо было чистым, а над Пешем продолжали сгущаться тучи. Люди бросились по домам. И каждый понимал, что произошло что-то очень важное. Только понять, что именно, никто не мог.

Делия торопилась. Боганис и Травер даже представить себе не могли, как она спешит. Они принялись искать Эльрицу и Сальмо в толпе, а нашли в сотне метров от входа, где те одиноко стояли под дождем, держа сына за руки, и смотрели на Дом Тока. Сальмо все еще не выпускал жезл.

— К-кто она? — спросил Тобис и показал на Делию Добелл.

Боганис улыбнулся и подмигнул Эльрице:

— Она? Страшная сила любви.

— И если мы не поторопимся, то заплатим за эту силу страшную цену, — добавила Делия.

Боганис изумленно посмотрел на нее и, видимо, хотел возразить, но в это самое мгновение гигантская молния ударила точно в шпиль Дома Тока. Прозвучал оглушительный раскат грома. Молния на несколько секунд зависла над куполом, ослепляя своим нестерпимым светом тех немногих, кто еще не успел убраться восвояси.

…Из медной пластины на потолке зала вниз, прямо туда, где еще недавно покоилась чаша, опустился электрический столб, который грохотал и дрожал, становясь все толще и ярче. В помещении появились первые языки пламени. Гул возрастал по мере того, как рос столб света. И никто не слышал отчаянных криков из-под чаши… Наконец прогремел такой взрыв, что тряхнуло, казалось, весь поселок.

Купол Дома Тока оторвался от стен, поднялся в воздух и разлетелся на мелкие кусочки. Следом в небо устремился огромный светящийся шар. Находившиеся снаружи Боганис, Травер и Делия Добелл бросились заслонять своими телами семью Сальмо. Они почувствовали, как их накрывает волна нестерпимого жара. Камни и искры посыпались на них градом, и кухонные писатели накрыли головы руками.

…Все кончилось. Они не поверили своим глазам, когда подняли глаза. Там, где раньше стоял Дом Тока, теперь зиял в скале глубокий кратер, заполненный почерневшими от сажи камнями.

— Так угодно Току, — прошептал Сальмо.

Когда все встали с земли, ногу Делии Добелл пронзила острая боль. Видимо, по лодыжке с силой ударил отлетевший во время взрыва камень.

— Обычный ушиб, — улыбнулась она Боганису. — Пора отсюда уходить.

Ливень потихоньку стих, и на улицы Пеша высыпали жители. Они во все глаза смотрели на развалины Дома Тока. Многие подходили к Сальмо, чтобы поддержать его. Люди молча касались рукой его плеча…

— До свидания, — попрощался Боганис. — Да поможет вам Ток!

Когда путники шли по склону холма к дороге, Делия заметно прихрамывала. Но, оказавшись на голой вершине, почувствовала, что боль почти утихла. Сквозь остатки туч прорвалось неяркое вечернее солнце… Неожиданно кухонные писатели услышали:

— Спасибо вам! — хриплым, но неожиданно сильным голосом им вслед снизу кричал Сальмо. — Спа-сибо-о-о!

Алан нажал «0» и заскользил вдоль длинного ряда манящих ссылок. Его путь определяли песочные часы. Мальчик все время увеличивал скорость, и вскоре все окружающее превратилось в разноцветные светящиеся линии, проносящиеся мимо с огромной скоростью. Плечо ныло, сам он устал. Кроме того, у Аллана в животе творилось что-то странное. Казалось, что там появилась дыра, которая становилась все больше и больше. В самом начале это его пугало, а потом он узнал свои ощущения. Не мог вспомнить почему, но узнал и, следовательно, не очень испугался. Нечего бояться!..

Все стало белым, а затем Аллан оказался в пустоте.

Абсолютная пустота, Аллан. Нет ни одного даже самого маленького атома… И половинки атома. В действительности все очень просто. Проще не бывает. По сути дела, так просто, что можно подумать, что это ложь. Или существует что-то, или ничего не существует. Когда ничего нет — это пустота.

Пустота продолжается и продолжается. Она вечна. И бесконечна. Это одно и то же. Вечность, бесконечность и пустота. Совершенно одно и то же. Ты не можешь думать, думать и потом вдруг выдумать это. Просто в какую-то микроскопическую долю секунду ты начинаешь это понимать. И тут же забываешь, но не совсем. Внутри тебя, Аллан, остается след пустоты, малюсенькая черная точка, которую ты почти никогда не замечаешь. Но она есть. И ты об этом знаешь, не зная этого…