Беда на высоких каблуках - Кристина Додд

– Ты не глупая, и ты не нуждаешься в моем одобрении, мама, – с жаром сказала Брэнди. – Ты прекрасна такая, как есть. Все так считают. А я была дрянью.

Тиффани тихонько засмеялась.

– Может быть. Иногда. Но это не важно. Как бы ты себя ни вела, я так тебя люблю!

– Я тоже тебя люблю, мамуля. И всегда любила.

Они крепко обнялись, придя к согласию впервые с того дня, как они остались одни, лицом клицу с остальным миром.

– Теперь, если я вдруг скажу что-то не так, ты должна мне об этом напомнить, – сказала Тиффани. – Ты слышишь?

– Что ты имеешь в виду? Такие вещи, как, например: «Пока рядом с тобой Роберто, я знаю, что ты в безопасности»?

– Что в этом плохого? – спросила искренне удивленная Тиффани.

– Тебя послушать, – сказала Брэнди, – можно подумать, будто ты не веришь, что я могу сама о себе позаботиться.

– О, дорогая, ну что ты! – Тиффани обняла Брэнди и посмотрела ей в глаза. – Ты – самый компетентный человек из всех, кого я знаю. Конечно же, ты можешь о себе позаботиться. Но одна голова – хорошо, а две лучше. И…

– Что?

– Я не хочу, чтобы ты прожила всю жизнь одна. Это так приятно, когда в доме тебя ждет любимый мужчина или, как в случае с Ким, – женщина. Плохие отношения в семье – это ужасно, но в отсутствие всяких отношений человеку очень одиноко.

Тиффани говорила с таким задумчивым и грустным видом, что на Брэнди это навевало тоску.

– Мама, тебе нужен кто-то.

– А у меня и есть.

Брэнди растерянно заморгала. Когда она еще училась в школе и колледже, ее мать отказывала одному мужчине за другим. Многие хотели бы видеть Тиффани своей трофейной женой или, что более вероятно, трофейной любовницей. Брэнди помнила, как она гордилась матерью, когда та отвергала предложения поклонников.

А теперь Тиффани наконец завела любовника.

– Кто это, мама?

– Чарлз Макграт.

– Дядя Чарлз? – воскликнула Брэнди.

Тиффани робко улыбнулась.

Брэнди совладала со своим скептицизмом и сказала чуть спокойнее:

– Но он же… старый.

– Однако богатый. И добрый. И ему не нужно обманывать жену, так как он вдовец, – подчеркнула Тиффани. – Чарлз хочет на мне жениться, и я хочу того же. Он обещает осыпать меня нарядами и драгоценностями.

– Но… – Брэнди слегка содрогнулась. – Тебе же придется с ним спать.

– Любовь все скрашивает.

– Ты любишь его?

– Наверное. Может быть. – Тиффани махнула своей изящной кистью. – Нет-нет, я другое хотела сказать. Я знаю, что он меня любит. Он боготворит меня. И потом, когда Роберто будет старым и седым, разве ты расхочешь спать с ним?

– Роберто? Ты хочешь сказать, что… ты все знаешь, мама?

– Что? Что ты его любишь? – Тиффани присвистнула. – Дорогая, если бы меня не было здесь, ты бы сейчас ни за что не ускользнула из отеля незамеченная. Ты же вся сияешь!

– Но, мамочка… – Брэнди тяжко вздохнула. – Что, если он позволит себя убить сегодня вечером?

– Роберто? Позволит себя убить? – Тиффани громко рассмеялась. – Поверь мне, я немного знаю мужчин. Ты можешь сбросить его с двадцатого этажа, он будет падать все эти двадцать этажей и все равно приземлится на ноги.

– Вообще-то там было двадцать четыре этажа, – задумчиво сказала Брэнди, вспоминая лифт.

– Дорогая моя, Роберто Бартолини не даст себя поймать и не позволит себя убить. Об этом ты можешь не беспокоиться. Ты только будь осторожна, чтобы самой не пострадать в этой заварушке. Это все, о чем я прошу тебя этой ночью.

– Я буду осторожна, – пообещала Брэнди. После заверений Тиффани она чувствовала себя увереннее. Мать была права. Роберто всегда приземлялся на ноги.

– Ну, тогда пойдем одеваться! – сказала Тиффани. У нас мало времени. – Она взяла косметичку и пошла в ванную комнату.

– Платье висит на крючке, – крикнула Брэнди. – Здесь все видели, как я в нем входила. И очевидно, были снимки в газетах.

– Да, ты действительно знаменита!

– Бесславно знаменита, – поправила мать Брэнди. Она отбросила в сторону халат и надела брюки. Затем надела свой самый модный бюстгальтер и посмотрела на грудь. – Мамуля, посмотри. Как я тебе!

– О Боже мой! – воскликнула Тиффани, откладывая кисточку для туши и оглядывая дочь.

Брэнди обозрела себя в зеркале.

– У них глаза ослепнут.

– Или, – засмеялась Тиффани, – вылезут из орбит.

– Что и требуется, – сказала Брэнди. Она села на крышку унитаза, натянула гольфы и надела туфли на шпильках. Потом встала и, вытянув руки над головой, объявила: – К проведению операции готова!

– Не совсем. – Тиффани приколола Брэнди па правое плечо брошь белого золота с горным хрусталем. – Вот теперь все.

– Спасибо, мамочка. Изумительная брошь. И так ярко блестит, что почти ослепляет. – Но совсем не в стиле Тиффани, подумала Брэнди. – Где ты ее взяла?

И тут они вместе сказали:

– Дядя Чарлз.

– Он не очень хорошо разбирается в драгоценностях. Но я работаю над его вкусом. – Тиффани внесла последние штрихи в прическу. – Как ты меня находишь?

Брэнди повернула мать лицом к зеркалу и встала рядом.

Тиффани была похожа на свою дочь, а Брэнди… была похожа сама на себя. Но это не имело значения, потому что, согласно плану, когда она выйдет отсюда, парни Фоссера будут уже в нескольких милях от отеля.

Брэнди протянула матери бархатное белое пальто, которое она надевала вчера вечером, и видеокарту.

– Хорошо. А теперь запоминай, мама. Ты скажешь таксисту отвезти тебя в полицию, но пусть он выберет дальний маршрут. Как только ты войдешь в участок, ты – в безопасности. А если эти парни Фоссера вдруг попытаются последовать за тобой туда, ты отдашь полицейским этот чип. Там видеозапись с доказательством, что эти парни убили владельца ломбарда. Ничего не забудь, мама.

– Не забуду, – пообешала Тиффани. – Это будет интересно!

Брэнди надела длинное темное пальто, в котором Тиффани пришла в отель, и натянула на голову ее пушистую шапку и темные очки. Потом проверила предохранитель пистолета, положила его в карман и быстро кивнула матери.

– Выходим.

Держась за руки, они стали спускаться в лифте. Тиффани пыталась улыбаться.

– Ты – самая умная, самая хорошенькая девушка в мире, и я абсолютно уверена, что ты сделаешь все как надо.

В этом и заключалось отличие Тиффани от других матерей. Она не сказала: «Я буду беспокоиться за тебя, поэтому будь осторожна». Вместо этого она сказала: «У тебя вес получится». Сейчас, когда Брэнди подумала об этом, она поняла причину своих успехов. Она добилась всего не потому, что унаследовала ум своего отца, а потому, что Тиффани всегда высказывала свою абсолютную уверенность в превосходстве дочери.