Князь мертвецов - Кирилл Кащеев

невозмутимо гласила слабо фосфоресцирующая надпись. Потом она тихо зашипела и потекла мутными струями, не оставляя и следа.

Глава 33. Мертвецы в деле

— Призраки! — одними губами прошептал тощий налетчик и вдруг завыл, забился, колотясь о доски причала головой и гремя рельсом. — С того света послание, от самой Мораны Темной! Останние дни приходят! Конец нам всем! За грехи наши!

Его мелкий подельник вскочил, пошатываясь и обхватив обеими руками отбитые места, попытался бежать.

— Эк! — налетевший сзади Яков приложил его рукоятью паро-беллума по голове. — Продолжаете, значится! Все надеетесь нам головы задурить! Все, конец вам! — в ярости хрипел он, хватая налетчика здоровой рукой за ворот и начиная трясти. — И тебе! И пану вашему! Играть он с нами вздумал!

— Это не мы! Не я! — истошно орал налетчик, но разъяренный Яков, хекнув, швырнул его наземь и припечатал ногой. Налетчик взвыл, а Яков вскинул паро-беллум и прищурился, целясь тому в грудь.

— Яков! Яков, нет! — крикнул Карпас, но хрипящий от ярости старый портной лишь мотнул головой, стряхивая пот, и согнул палец на курке.

— Бабах!

Поверх разбитого саквояжа, вколачивая его в булыжник мостовой, будто с небес, рухнула стальная болванка.

Гунькин взвыл и на четвереньках метнулся в сторону.

Что-то гибкое, похожее на живую змею, просвистело над головами и тут же исчезло.

— На… на веревках раскачали, что ли? — пробормотал секретарь Карпаса, вертясь на месте и бессмысленно тыча паро-беллумом во все стороны.

— Не знаю, — сам Карпас, медленно, по шажочку, подбирался к болванке.

— Моисей Юдович, стойте!

Но Карпас уже склонился над болванкой и вытащив платок, принялся аккуратно оттирать заляпанный речной тиной оттиск на боку:

— Наша! Точно наша! Вот и клеймо стоит! — выкрикнул он, стремительно выпрямляясь и истошно заорав, шарахнулся назад. Сел на болванку, почувствовав вдруг, что его не держат ноги. Запрокинул голову, так что аж в шее хрустнуло.

Медленно, словно занавес за уголок потянули, у причала из пустоты начал проступать крутоизогнутый железный борт, закрытые щитами пушечные бойницы, труба паровой машины.

Над ощутимо похрустывающим складским причалом, воняя металлом, смазкой и ржавчиной, возникла громада варяжского драккара.

— Невидимый? — вопросительно пробормотал секретарь.

— Так варяжский же! — обнимая рельс, объявил тощий налетчик неожиданно спокойно. — У них завсегда так-то. — авторитетно заверил он. И вдруг вздохнул с облегчением. — Ну слава Предкам, а я уж боялся, что и впрямь призраки, а то и вовсе — мертвяки!

— А у нас абордажные команды все в разгоне, — завороженно запрокинув голову, прошептал Яков.

Нависающая над причалом стальная голова дракона вздрогнула, в глазах его вспыхнуло пламя, гибкая шея со скрежетом развернулась и жерло распахнутой пасти нацелилось прямиком в него.

— Спокойно! — вскидывая руки, заорал Карпас. — Мы не нападаем, вот, глядите! — он аккуратно положил паро-беллум на землю и даже отпихнул его ногой. — Мы не собираемся вас обманывать! Это все так предосторожности. Мы же не могли знать, что у вас и правда наше железо. Но ваши доказательства, — он посмотрел прямо в пылающие очи носового дракона. Чувство, что через эти сверкающие огнем металлические глазницы на него и впрямь смотрит кто-то настороженный и готовый к бою, заставляло нервно сглатывать. — Очень убедительные доказательства, да. Бумаги сейчас принесут! Мухой давай! — он отрывисто кивнул секретарю и тот сорвался на бег. — Сейчас-сейчас!

Не прошло и пары минут, как секретарь снова вынырнул из темноты, выставив перед собой еще один саквояж, будто щит. Карпас выхватил саквояж у него из рук, щелкнул замком, и прямо перед стальной драконьей мордой развернул веер солидно-красочных бумаг. В верхней виньетке каждой красовалась надпись «Южно-Русское днепровское металлургическое общество».

— Полагаете, он видит? — растерянно пробормотал секретарь.

— Как я могу знать? Но откуда-то же за нами следят! — огрызнулся Карпас, предъявляя драконьей морде номинал каждой бумаги и демонстративно их пересчитывая.

Секретарь облегченно вздохнул: а то на миг ему подумалось, что наниматель сошел с ума, принимая дракона за живого.

Карпас помахал плотной стопкой с золотым обрезом. Дракон мигнул огненными глазницами. Шумно и словно бы удовлетворенно вздохнул, окутался белым паром. Гибкая стальная шея втянулась, и голова отодвинулась от причалов. Свет в глазах пригас, теперь казалось, что дракон дремлет, наблюдая за людьми из-под полуопущенных век

— И что теперь? — Kapпac замер, прижимая к груди бумаги. Тишина. Темнота. Ничего. Никого. Только воздух словно звенел от напряженного ожидания.

— Эй, вы где? — Kapпac завертел головой. Подождал еще мгновение. А потом будто в каком-то наитии затолкал бумаги обратно в саквояж, щелкнул замком — будто курок спустил и с размаху швырнул саквояж в темноту. Еще и отбежал под фонарь у дверей складов.

Фонарь качнулся туда-сюда, выхватывая из мрака смертельно бледное лицо Карпаса с поджатыми в нитку губами.

У брошенного саквояжа что-то шевельнулось. Вылетело из мрака, захлестнулось вокруг саквояжа и стремительно у волокло в темноту.

— Аркан накинули? — секретарь покосился на каменно-неподвижное лицо хозяина, и нервно облизнул губы. Своего хозяина он знал. Если железо им не вернут сейчас же, они пойдут на штурм драккара. Даже понимая, что одного выстрела носового дракона хватит, чтоб размазать их тонким слоем поверх припортовых складов. Потому что слишком тяжко достается им все, слишком дорогой ценой они платят за свой отчаянный, почти невозможный для презираемых изгоев империи, успех. И лучше сдохнуть, чем просто так, без сопротивления, все отдать!

Моисей Юдович пойдет. И старый Яков со своими людьми пойдет. И он, хоть и только секретарь, пойдет тоже, слишком многим он обязан этим двоим.

Они подождали еще мгновение. И уже понимая, что все бесполезно — еще пару. Казалось, сердце колотится в горле, а язык стал сухой и колючий.

Старый Яков шумно выдохнул и буднично сказал:

— Ну что, Богом позабытые, идем? — и перехватил паро-беллум поудобнее. — Кто не трус — давай с нами!

Подождал, пока остальные двое поравняются, и они пошли. Плечом к плечу, шаг в шаг. Из темноты вынырнул еще человек и присоединился к ним. И еще один. И… всё.

«Трусы», — зло и беспомощно подумал секретарь и следом за Яковом сорвался на бег.

Старик ринулся к драккару и жутко заорал, прыгая на одной ноге и хватаясь здоровой рукой за ушибленную вторую:

— Да в Бога ихнего, Предков, Живу-душу-мать…

— Не матерись, Яшка! — прикрикнул Карпас, неверяще глядя на перегородившую им дорогу груду железа. Гору. Террикон. Пирамиду!

Железные чушки со знакомым клеймом Ю. Р.Д.М.О. громоздились на булыжной мостовой, почти упираясь в стену склада. И на причале, заставляя истошно скрипеть просевшие доски и ходить ходуном старые деревянные сваи.

Фигуры в рогатых шлемах, в поблескивающих вотановых доспехах,