Снежная королева - Джоан Виндж

– Ты достаточно тепло одета? Весной вечера сырые, прохладные. Возьми мой плащ.

– Нет, мне тепло. – Она помотала головой, втайне надеясь, что настаивать он не будет. На ней было платье без рукавов, которое она сама выбрала в лавке у механического торговца. Ей казалось, что даже ее обнаженные руки смущают этих людей, но было ужасно противно надевать больше одежды, чем хочется, так что она – из чувства протеста! – нарочно носила меньше, чем ей порой было нужно.

– Ах, вот что значит суровые условия воспитания! – КейАр рассмеялся; она насупилась. – А где же твоя очаровательная улыбка? Не потому ли ты мрачна, что завтра утром должна быть в космопорте?

Они пошли рядом. Мун старалась приноровиться к его неторопливым широким шагам.

– Отчасти. – Она смотрела, как ступают ее мягкие удобные туфли по выложенной гладкими камешками дорожке. Силки мог часами ползать по этим дорожкам и с восторгом разбирать сложный рисунок орнамента… Она, пожалуй, будет даже рада снова увидеть Силки; еще больше – Элсевиер… И рада будет убраться из этого удушливого мира искусственной безукоризненной красоты. Она, правда, всегда ждала этих вечерних прогулок, но в течение дня КейАр бывал чрезвычайно занят, и за Мун присматривала ЭйЭлВи, проявлявшая благоразумную заботу о доме своего отца, когда в нем живет девушка весьма сомнительного происхождения. ЭйЭлВи была с Мун почтительна – благодаря трилистнику сивиллы у той на шее, – но одно лишь ее присутствие доводило Мун до полной потери контроля над собой; она то и дело спотыкалась, что-то роняла, разливала, разбивала… Безжалостная светскость ЭйЭлВи превращала каждое неверно произнесенное Мун слово в фатальную ошибку, делала нелепым любой ее вопрос, а искренний смех – просто немыслимым. В мире ЭйЭлВи боялись смеяться, боялись потерять самообладание – и контроль над Гегемонией, контроль над Тиамат…

– А тебе не кажется, что нам нужно было бы еще немного времени? Впрочем, я, видимо, уже мало чему могу научить тебя… а время, к несчастью, поджимает.

– Я знаю, – Неведомое существо с жабо из мерцающей чешуи испуганно закричало возле них на дорожке. – Я знаю, что сейчас готова настолько, насколько вообще могу быть готова к этому испытанию. Но иногда мне кажется, что я никогда по-настоящему готова не буду! – Она давно уже ощущала, что вера ее в себя и в силу, которой они оба принадлежат, постепенно меняется по мере постижения ею истины; но она по-прежнему боялась Транса: ей казалось, что если это не получится у нее сразу, то не получится уже никогда.

– Ты вполне готова. – Он улыбнулся. – Именно потому, что непременно должна пройти это испытание.

Она попыталась тоже ответить ему улыбкой, ибо его справедливые слова были созвучны с зовом ее души. Порой в системе взаимоотношений предсказателей с машиной было нечто такое, чего даже жители Харему объяснить не могли, – нечто аномальное, непредсказуемое, как если бы всеведущий источник вдохновения сивилл в чем-то имел некий, почти человеческий изъян. Некоторые его ответы были настолько сложны и запутанны, что никакие специалисты не способны оказались прояснить их; иногда возникало впечатление, что он полностью исчерпал себя, решая какую-то неразрешимую задачу, хотя обычно он лишь реагировал на вопросы, задаваемые предсказателям. На этот раз было похоже, что гигантский компьютер решил проявить активность и использовать Мун в качестве подручного средства… что ж, неудачи она потерпеть не должна – не может! Но к чему она так стремится, если больше не нужна Спарксу? Я должна вернуть его. Я сделаю это. Я смогу. Она сжала руки, словно уцепившись за эту мысль. Мы принадлежим друг другу. Он принадлежит мне.

– Ну, вот и хорошо, – сказал Аспундх. – Итак, какие еще вопросы ты приготовила? Что-нибудь не ясно?

– Она кивнула и задала один-единственный вопрос, беспокоивший ее с самого начала:

– Почему Гегемония хочет, чтобы на Тиамат оставалось тайной то, что предсказатели есть повсюду, на всех планетах? Почему вы внушаете жителям Зимы, что мы, сивиллы, несем зло или безумие?

КейАр нахмурился, как если бы Мун нечаянно нарушила старинное табу.

– Я не могу объяснить тебе этого. Слишком сложно.

– Но ведь это несправедливо! Вы говорили, что предсказатели жизненно необходимы, что они во всех мирах творят только добро… – Она вдруг поняла все их намеки и выпады в отношении власти Гегемонии – все-таки она узнала здесь несравненно больше того, чему учили ее на Островах Избранных.

Судя по выражению лица Аспундха, он тоже понимал – и сожалел! – что теперь бессилен остановить процесс познания ею истинного положения дел.

– Я надеюсь, что не причинил и не причиню впредь слишком большого вреда своей планете. – Он отвернулся. – Ты должна быть возвращена на Тиамат. А мне остается лишь молиться, чтобы это не принесло несчастий Харему.

Ей нечего было ответить ему.

Они миновали поблескивающую искусной мозаикой тропу в зарослях цветущей силлифы и углубились в лабиринт из искусно подстриженных кустарников, где вскоре перед ними возникла мраморная усыпальница, колонны которой отражали пастельные краски закатного неба. КейАр исчез внутри; там лежали глубокие тени; а Мун присела на влажную от росы мраморную скамью и стала ждать его. Поднявшийся ветерок донес до нее запах изысканных благовоний. Интересно, подумала она, с какой молитвой обращается Аспундх к своим предкам сегодня?

Птицы, чье оперение днем могло показаться кричаще ярким, садились к ней на колени, в сумерках сменив тона на пастельно-серые и что-то нежно воркуя. Она гладила их по перышкам, все время помня, что делает это в последний раз, что послезавтра вокруг будут не эти мирные сады, а пропасть Черных Ворот… Она вдруг резко ощутила ночную прохладу и обхватила свои обнаженные плечи руками.

– Вы зачем пришли ко мне, гражданин? – Джеруша посмотрела на него поверх компьютера, который только что перевел в память очередной официальный отказ.

– Меня к вам послали… насчет разрешения… – Владелец магазина растерянно теребил концы шарфа, однако в нем чувствовалась скрытая агрессивность. – Мне сказали, вы знаете, почему я ниче…

– Да, знаю. Однако любой сержант мог сообщить вам то же самое, любой патрульный робот, даже самый безмозглый! О боги, если бы я могла хоть один день прожить, не повышая голоса… хоть один час! – Она провела рукой по своим вьющимся каштановым волосам, пожала плечами. – Кто, черт побери, послал вас сюда?

– Инспектор Ман…

– …таньес, – договорила она за него. – Что ж, он ошибся. Ступайте назад и спросите дежурного офицера, к кому именно вам надо.

– Но он сказал…

– А вы настаивайте, требуйте конкретного ответа. – Она махнула рукой, чтобы он уходил, и снова уставилась в экран, пытаясь, наконец, дочитать отчет; потом потянулась к кнопке интеркома:

– Дежурный? У вас что, совсем голова не работает? Почему вы без конца посылаете ко мне кого попало? Вы для чего, собственно, на посту находитесь?