Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник - Никки Френч

– Идемте со мной.

Фрида сразу заметила, что он кипит от гнева. У него даже дергалось лицо.

– Что случилось?

– Сюда.

Они прошли через помещение с открытой планировкой, где царила суета, звонили телефоны, стоял гул голосов. В одном углу проходило совещание. Они остановились у двери.

– Вам нужно кое с кем встретиться, – сказал Карлссон. – Вернусь через минуту.

Он открыл перед ней дверь. Фрида уже собиралась задать ему вопрос, но передумала. Появление Сета Баунди оказалось настолько неожиданным, что какое-то мгновение она не могла вспомнить, кто он такой. Он очень изменился. Волосы у него торчали пучками, узел на галстуке распустился. Лоб блестел от пота. Заметив ее, он встал, но тут же снова сел.

– Простите, – сказала Фрида, – но я не понимаю, вы-то что здесь делаете?

– Я просто повел себя как ответственный гражданин, – сердито пробормотал он. – Я просто выразил беспокойство, а меня тут же выдернули из дома и отправили в Лондон. Это просто…

– Беспокойство? Какое беспокойство?

– Похоже, одна моя аспирантка пропала без вести. Не думаю, что произошло что-то серьезное. Она взрослая женщина.

Фрида села напротив Баунди, поставила локти на стол и пристально посмотрела на него. Он нервно переводил взгляд с ее лица на окно и обратно. Когда она заговорила, ее голос звучал тише, но резче.

– Но почему здесь? Зачем вы нужны в Лондоне?

– Я… – Он замолчал и снова схватился за голову. Очки у него сползли на кончик носа. – Понимаете, мне предоставилась такая возможность! Вы не ученый. Такие объекты попадаются все реже и реже.

– Дело в адресах, – неожиданно поняла Фрида.

Профессор облизнул губы и с тревогой посмотрел на нее.

– Вы послали кого-то по тем адресам, которые я вам дала.

– Нам нужно было просто установить контакт. Стандартная процедура.

– Но она перед вами не отчиталась?

– Она не поднимает трубку, – признался Баунди.

– Почему вы не сказали мне?

– О чем? О стандартной процедуре?

– Кто эта аспирантка?

– Кэтрин Райпон. Она очень способная.

– И вы послали ее туда одну?

– Она психолог. Она должна была просто задать несколько вопросов.

– Вы понимаете, что наделали? – спросила Фрида. – Вы что, не знаете, кто этот человек?

– Я не знал! – в отчаянии воскликнул он. – Я просто подумал, что вы хотите придержать их для себя. Вы мне о нем ничего не рассказывали.

Фриде хотелось накричать на Баунди, ударить его, но она быстро взяла себя в руки. Возможно, она виновата в случившемся не меньше, чем он. Разве ей не следовало догадаться, что он наверняка захочет что-то предпринять? Разве не должна она видеть людей насквозь?

– Она действительно ни разу не связалась с вами?

Баунди, казалось, не слушал ее.

– С ней ведь ничего не случится, правда? – Он говорил не столько с Фридой, сколько с самим собой. – Я не виноват. Она непременно появится. Люди так просто не исчезают.

У Карлссона ушла минута на то, чтобы взять себя в руки. Он не хотел выходить из себя или демонстрировать свой страх. Гнев – это оружие, которое следует применять в исключительных случаях, а вовсе не слабость или потеря самоконтроля. Все остальное подождет. Он вошел в комнату, тщательно закрыл за собой дверь, устроился за столом напротив Дина Рива и несколько минут молча наблюдал за ним. Дин так походил на мужчину, который только что сидел в его автомобиле, что сначала инспектор заметил только общие особенности внешности близнецов, не обратив внимания на различия между ними. Оба были чуть ниже среднего роста, крепкие и коренастые, с круглыми лицами; у обоих были седые волосы, упрямо торчащие на макушке и все еще отливавшие первоначальным медно-рыжим цветом, – рыжим, как у Мэтью Фарадея и мальчика из фантазий Алана. У обоих были поразительные карие глаза и усыпанная выцветшими веснушками кожа. Оба были одеты в клетчатые рубашки – хотя, вспомнил он, рубашка Алана была в синюю и зеленую клетку, тогда как у Дина – более яркая. Они оба грызли ногти, у обоих была привычка вытирать ладони о брюки и постоянно менять положение ног. Ситуация была нестандартной – инспектор словно попал в странный и беспокойный сон, где все представлено в двух экземплярах, где одно обязательно напоминает другое. И то, как они прикусывали нижнюю губу, – даже эта деталь совпадала. Но когда Дин, положив руки на стол и наклонившись вперед, открыл рот, то перестал напоминать Карлссону своего брата-близнеца, хотя оба обладали немного приглушенным голосом, оба иногда проглатывали окончания.

– И снова здравствуйте, – сказал он.

Карлссон раскрыл папку, которую держал в руках, достал фотографию и положил ее перед Ривом.

– Взгляните сюда, – распорядился он.

И уперся взглядом в лицо подозреваемого, ожидая реакции, проблеска узнавания в глазах. Но не заметил ничего, совсем ничего.

– Это он? – спросил Рив. – Мальчик, которого вы ищете?

– Разве вы не читаете газет?

– Не читаю.

– И телевизор не смотрите?

– Футбол смотрю. Тэрри смотрит кулинарные программы.

– А как насчет этой? Девочку узнаете?

Карлссон положил на стол старую фотографию Джоанны. Рив смотрел на нее несколько секунд, затем пожал плечами.

– Ответ отрицательный?

– Кто она?

– А вы не знаете?

– Если бы я знал, зачем мне у вас спрашивать?

Рив не смотрел на Карлссона, но, похоже, и не избегал его взгляда. Одни люди, попадая в условия допроса, моментально раскалываются. Другие демонстрируют признаки стресса: потеют, спотыкаются на каждом слове, говорят невнятно. Карлссон быстро понял, что Рив не принадлежит ни к одной из групп. Если на то пошло, он казался равнодушным, а возможно, даже немного довольным.

– Неужели вам нечего сказать? – удивился Карлссон.

– Вы же не задали мне ни одного вопроса.

– Вы его видели?

– Вы спросили об этом, когда только пришли ко мне домой. Тогда я ответил отрицательно. С тех пор ничего не изменилось.

– Известно вам что-нибудь о его местонахождении?

– Нет.

– Где вы были в пятницу, тринадцатого ноября, приблизительно в четыре часа дня?

– Мы это уже обсуждали. Вы задаете мне один и тот же вопрос. И я снова дам вам тот же ответ. Я не знаю. С тех пор прошло много времени. Наверное, я работал. Или возвращался с работы. Возможно, уже вернулся домой и предвкушал выходные.

– Где вы тогда работали?

Рив пожал плечами.