Водки летчикам не давать! - Андрей Загорцев
Шрифт:
Интервал:
До встречи оставалось еще полтора часа до обязательного сеанса связи еще час. Начали решать, кто же пойдёт на романтическое свидание со шпионом. Лейтенат финансист снова вызвался погеройствовать. Однако, я его кандидатуру отверг, молод еще и горяч. Тут нужна фигура, которая не внушит подозрений как местным пейзанам так и "ловцам диверсантов". Нужен "типажный" для этой местности разведчик. Самым подходящим оказался Пачишин. Зарос щетиной, взгляд как у матёрого сантехника-тракториста. Вместо стандартной спецназовской обувки на ногах китайские сапоги "дутыши" весёленькой голубой расцветки. Тем более майор данную деревню знает. По слухам, витавшим в бригадной среде, "парковые" крутили в данной местности какие-то шашни с местными трактористами, то ли солярку на водку меняли, то ли запчасти какие-то поставляли. Тем более старый "технарь" сам случайно обмолвился, что: "Воон в том домике с красной крышей живут армяне которые круглосуточно продают местному населению, водку, сигареты и карточки на сотовую связь". Узнав о возложенной на него миссии Пачишин попытался изобразить "географический кретинизм" и полную потерю ориентировки в пространстве. Для доказательства он даже отошел справить малую нужду, на рюкзак Пиотровского. Капитан, обозлился и обвинил майора в том, что он по дороге выхлебал из фляжки весь запас "огненной воды" и схрупал как чипсы пачку "Доширака", поэтому пусть идёт к агенту, а заодно зайдёт к армянам прикупит чего в дорогу. И пусть только попробует перепутать последовательность действий.
Участь Пачишина была решена, и мы приступили к его "легендированию" Майору пришлось снять верх от бушлата и остаться в одной коричневой подстёжке. Снаряжение и рюкзак он снял, оставив при себе только пистолет под курткой да одну осветительную ракету для подачи условного сигнала на случай провала "явки". В руки ему всучили пластиковый пакет с "Дональдом Даком" и отошли полюбоваться на преобразившегося спецназовца. Перед нами стоял банальный сельский ханыга. Для антуража Ромашкин посоветовал поставить ему "фофан" под глазом, и вдобавок к зелёнке вымазать физиономию золой и порвать вязанную чёрную шапочку. Пачишин от греха подальше засобирался в ускоренном темпе.
Деньги собирали со всей группы у кого, чтобыло по карманам. Финансист мялся больше всех начал ныть и упрашивать нас зайти через недельку и сетовать на то, что самый главный начфин его "взгреет" Артемьевы сказали, что отберут у лейтенанта пулемет, если он еще раз обратится к своим "финансовым корням". Все мы здесь теперь одно и тоже, разведчики особой группы, нет теперь среди нас ни инженеров технической части, ни старших офицеров, ни медиков, ни Бэтменов. Сумма набралась вполне приличная и Пачишин начал составлять список.
— Мне "Сникерс", презервативы и жевательную резинку с покемонами, – озвучил свой заказ Аллилуев.
— Водки, "Доширак" и три пачки "Бонда", произнес банальность Пиотровский.
Лейтенант заказал пачку "бумажных сосисок", кетчуп и туалетной бумаги. Я попросил несколько пакетиков кофе пару пачек сигарет и карточку оплаты на сотовый.
"Связник" был готов и начал проверяться мною на знание пароля и отзыва:
— Пастеризация и Интернационализм! – бодро выпалили Пачишин.
— Артемьевы напишите ему на бумажке, все эти иностранные слова, а то их хрен кто запомнит, – расстроился я.
Майор "связник" печально вздохнул, попытался расцеловаться с разведчиками, но был сурово послан сопровождаемый умными советами:
— Поймают, застрелись, – орали Артемьевы, – стреляй прямо в жопу чтобы мозги вынесло.
— Чисти зубы после принятия пищи не ешь жёлтый снег, смотри под ноги, – добавил Пиотровский.
— Мне еще чупа-чупс со вкусом дыни, – опомнился лейтенант.
Пачишин оглянулся, показал всем "фак" и, переваливаясь с ноги на ногу, попытался аккуратно спуститься с сопки, подскользнулся и с криком: "А пошли вы все на…", скатился с горки.
"Уй, уй, уй", – заметалось эхо среди сопок.
— И тебе удачи, – прорал Ромашкин.
— Да пастор Шлаг совсем не умеет ходить на лыжах, – произнес задумчивый доктор.
* * *
Ожидание томительно, особенно при выполнении задачи. Братья капитаны готовились к сеансу связи, разворачивали антенны и присоединяли к станции "аккумуляторный пояс".
Пиотровский с Ромашкиным раскочегарили газовую горелку и занимались приготовлением завтрака. Доктор перебирал медицинскую сумку. Лейтенант, выпросил у меня сотовый телефон для передачи экстренных сообщений своим подругам, заодно получив задачу поменять дурацкий рингтон про "убитого Кенни", рыскал по округе и вёл разведку на "себя". Идиллия! Тишина и благодать. Вкусно запахло жареной тушенкой и гречневой кашей. Внезапно в тишине раздался резкий звук разрываемой материи.
Ромашкин подскочил, упал на живот и, схватив автомат, прохрипел:
— Духи, обходят, гранаты к бою!
— Извините, – сказал доктор и покраснел, – это я так сказать с "огоньком" давнишнюю мечту осуществил!
Артемьевы сказали, что доктор силён. Пиотровский так ничего и не понял. Ромашкин с печальным взором "брутального спецназера" покачал осуждающе головой и произнес киношно-гоблиновско-блокбастерную фразу:
— Цитрамон, поди, жрал, "Доширак" нежнее аромат даёт.
— Лёня ты чего такой воинственный вечно? – спросил я Ромашкина, помешивая ложкой горячую кашу.
— У меня наверно "вьетнамский синдром", мне столько всего пришлось пережить, – ответил печальный Ромашкин и даже шмыгнул носом.
— Ой, бля, Лёня дофига же ты перенёс особенно на Ханкале в разведуправе, целыми днями дрых в палатке направленцев, да на рынке разгрузки и камуфляжи примерял, – возмутились в один голос капитаны.
— Не надо на него напраслину наводить, он еще на вылет с ВПШГ на озеро Голубое летал и в Каспийск, – заступился за майора Пиотровский.
— И под капельницей лежал в отряде на второй день после замены, и фонарик "маглайтовский" в сортире утопил, – не сдавались Артемьевы.
— Между прочим, у меня этот синдром с детства, – возмутился Ромашкин, – я в школе во втором классе уже воевал!
— А мы в космос летали и капитана Гранта спасали во втором классе, – парировали капитаны.
— Я серьёзно воевал, – тихо произнёс Лёня, – с американцами!!!
— Лёня делать пока нефиг, почеши нам уши, – подначил я майора.
— Ну ладно.
* * *
Из рассказа майора Ромашкина непризнанного ветерана третьей мировой.
Было это 10 ноября тысяча девятьсот восемьдесят второго года, поздней осенью. Родители тогда рано на работу уходили, а я взял да и проспал в школу, смотрю опаздываю и приду только ко второму уроку. Ну, что делать, чувствую влетит мне. Поэтому когда в школу шёл с пацанами из второй смены заигрался в войнушки и совсем припозднился.
Иду в школу, а на душе тревога такая и предчувствие чего-то нехорошего такого. И на улице как-то вдруг пустынно стало даже машин почти невидно. Захожу, значит, я в фойе, а в школе тихо так. Обычно кто-нибудь из прогульщиков шарахается или дежурные из старших классов, пионерские патрули или уборщицы. А тут тишина. И слышу, как где-то далеко-далеко печальная и страшная музыка играет. Мне вообще страшно стало. Думаю, наверно, что-то случилось. В класс свой заглядываю. А тааам! А там короче никого, а у нас контрольная должна быть по "матише". Вообще страх на меня напал капец.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!