Лев Яшин. Легендарный вратарь - Александр Соскин

Тяжелые испытания ожидали Яшина в Ливерпуле, где 25 июля 1966 года на стадионе «Гудисон парк» состоялся полуфинал СССР – ФРГ. Уже выход советских футболистов на разминку сопровождался шумным скандированием: «Яшин! Яшин!» Но всерьез раззадорили публику 10 тысяч немецких туристов. Яростно, не жалея голосовых связок, они хором выкрикивали имя центрфорварда сборной ФРГ Зеелера: «Уве! Уве!» И тут мы, несколько советских журналистов, с боем взявших места в экспрессе Лондон – Ливерпуль (вытеснив, помню, из купе самого Пушкаша с парой спутников), услышали, как остальная, более внушительная «английская» часть старого, похожего на средневековую крепость стадиона, начала перекрывать хор этих, показалось, маложеланных гостей: «Яшин! Яшин!»

Еще больше всколыхнули трибуны самообладание и мужество нашего вратаря. Когда выбыл из строя травмированный Йожеф Сабо и был удален Игорь Численко, защита несколько растерялась. Лев Яшин как каменный утес принял на себя бушующие волны немецких атак. Один за другим он парировал опаснейшие удары Лотара Эммериха и Хельмута Халлера, даже с перебинтованной после столкновения головой отчаянно бросался в ноги Зигфриду Хелду и самому Зеелеру по прозвищу Бульдозер. «Дейли миррор» писала, что «немцы играли очень нервно против девяти русских и были не в состоянии сломить их дух и великолепие их вратаря Яшина».

В какой-то момент метрах в пятнадцати от наших ворот вдруг рухнул наземь Зеелер. Он оставался лежать, а отбитая атака стремительно покатилась в нашу сторону. Итальянский арбитр Кончетто Ло Белло почему-то игру не остановил, но Яшин без раздумий и оглядки на возможное взятие ворот ринулся оказать помощь сопернику. Потом ставшему, к слову, одним из самых добрых зарубежных друзей Яшина, который до последнего времени не оставлял вниманием его вдову.

Жест поддержки соперника поднял на ноги весь стадион. У меня мурашки побежали по спине от гордости – чувства, которым не грешу. Но какую же еще реакцию могла вызвать эта бурная овация чужой публики с громовыми раскатами: «Яшин! Яшин!». После матча немецкие футболисты, забыв о своих грубых провокациях во время игры (хотя Численко не должен был отвечать), выстроились в очередь, чтобы пожать руку советскому вратарю, а Зеелер крепко обнял в порыве чувств. Пропагандистское клише советской прессы, как футбол укрепляет дружбу между народами, вдруг обрело осязаемые черты.

Наши проиграли 1:2, и «Тайме», не особо склонная к умилению, позволила себя величать Яшина «трагическим героем матча». Верно – с учетом не слишком заслуженного поражения его команды, да еще «наезда» тренера Николая Морозова, который вместо благодарности обвинил своего вратаря в мяче, пропущенном от Беккенбауэра (одна из чудовищных, больно ранящих несправедливостей, угнетавших Яшина, так что по этому эпизоду плачут «Ухабы большого пути», которые еще ждут читателя).

Лев Яшин во время матча ловит сложный мяч. 1966 г.

Полуфинал СССР – ФРГ обычно не включается в реестр яшинских матчей-откровений – может, действует далекое эхо проигрыша или беспардонного морозовского упрека, но утверждаю (и в этом не одинок): уж в пятерку самых шикарных матчей Яшина он входит наверняка. Это такой же медицинский факт, как бронзовые медали английского чемпионата мира за четвертое место – самое высокое до сего дня достижение нашей сборной в главном турнире международного футбола. Жаль, что один из немногих матчей, в котором Яшин вывел сборную в качестве капитана команды (заболел Шестернев), был проигран в споре за третий приз португальцам (1:2).

Но и этот проигрыш оставил Яшину приятный след в образе друга до конца дней. Я говорю о «черной жемчужине» Эйсебио, который был очарован советским вратарем еще в совместных выступлениях за сборную УЕФА 1964 года. А в последующем не упустил ни одного случая, встречаясь с советскими футболистами или тренерами у себя или на других территориях, передать горячий привет Яшину, приезжал на его 60-летие и теперь, бывая в Москве, непременно навещает могилу незабвенного мастера.

«Когда-то Лев приглашал меня в гости, а я так и не выбрался, – сокрушался 67-летний Эйсебио в январе 2009 года, – теперь же я около него, как только оказываюсь в Москве. Хорошо помнит, как 25 лет назад в Лиссабоне мялся возле автобуса сборной СССР, стесняясь войти и нарушить тягостное молчание: гости только что проиграли (0:1) отборочный матч Евро-84 португальцам. Но все-таки решился подняться в салон и произнести: «Извините, что беспокою в такой неподходящий момент, но не так часто появляется возможность переслать дружеские чувства в Москву Яшину…»

В 60-е годы Лев Яшин покорил вдоволь международных вершин, и чемпионат мира в Англии, пожалуй, поставил точку, нет, восклицательный знак в этой впечатляющей серии. За четыре оставшихся года было сыграно немало матчей, закрепляющих его устойчивую репутацию, – и за «Динамо», и за сборную СССР, и за сборную мира. Когда он был в форме, снисхождения к возрасту Яшина никто не мог себе позволить – особых поводов не предоставлял. Но годы и болезни давали о себе знать чаще. 16 июля 1967 года Яшин последний раз вышел на поле в составе сборной. Это был квалификационный матч чемпионата Европы с футболистами Греции (4:0). На заключительные игры через год в Италию уже не поехал – здоровье подвело.

В эти последние сезоны Яшин «где родился, там и пригодился», то бишь своему клубу – помог ему дважды выиграть Кубок и серебряные медали первенства. На финише 1969 года и в стартовых матчах 1970-го даже отметился на прощание фантастическим результатом, отстояв 662 минуты подряд в первенстве страны, включая шесть полных матчей, без единого пропущенного мяча.

Как и прежде, был все это время визитной карточкой «Динамо» за рубежом, одним своим выходом на поле поднимая гонорар за каждое выступление команды не меньше чем в два раза. Но это не значит – отбывал номер. До последнего шага на футбольной арене оставался Яшиным – ответственным и искусным вратарем. Уже не на голову выше других, но и никак не ниже. Никто ведь не заставлял ГД. Качалина включать его в сборную на мексиканский чемпионат мира 1970 года и дать шанс выхода на поле (отклоненный самим Яшиным). Никто не удалял его и из футбола, мог еще немного посторожить ворота, если б пожелал – игроцки был в порядке, подтолкнула, как признался мне в интервью, травма руки. А я думаю – еще и развернутая с 1968 года «Известиями» (инициатива неуемного Бориса Федосова) кампания по организации прощального матча, где была задействована ФИФА: не могла же подготовка к торжественным проводам продолжаться бессрочно. И все же Яшин сам, а не кто-то за него, решил – пора. А нам с читателями пора покидать «этапы большого пути» и внимательнее присмотреться к его ухабам, то и дело норовившим выбросить путника из дорожной колеи.

Не сочтите за патетику, но сперва заговорю о служении Яшина футболу. Какая уж тут патетика, когда служение обернулось трагическим исходом. Толковать о служении театру опять-таки патетикой не считается, это в порядке вещей, а футбол не заслужил, хотя сравнением с театром дружно оперируют знатоки. Особенно настаивал на их сходстве Константин Бесков, и ему можно довериться как завзятому театралу, но не каждому театралу выпадают еще и многие десятилетия супружества с заметной актрисой, так что театральную жизнь он знал изнутри. Кто в ней участвует, никогда не обмолвится, что работает в театре, непременно объявит, что служит на театре – так принято выражаться в сценическом кругу. Но служить на театре теперь все реже означает служить театру, впрочем, во времена сериалов и антреприз остается пока еще достаточно чудаков, для которых сцена – святое.