Леди и вор - Натали Смит

Арчибальд в который раз порадовался своему чуткому сну – девчонка явно хотела скрыть недомогание. Она добралась до ванной прежде, чем ее вырвало, и к тому времени, когда он влетел к ней, успела умыться. Увидев его, заулыбалась, начала нести чушь об отравлении… Как будто он не знал, в чем дело!

После настойчивых расспросов выяснилось, что тянущие боли в животе появились еще днем, но она не хотела его беспокоить: «Все же прошло, глупенький, подумаешь, пара тухлых устриц!» Впрочем, против лекарств она не возражала, как и против осмотра, хотя в процессе хихикала, поворачивалась не вовремя и многозначительно улыбалась. Ливси старался сдерживаться, но сейчас ее соблазнительные позы и нежные прикосновения не возбуждали, а вызывали раздражение, грозящее перерасти в бешенство.

Да, она не знает. Да, он не собирался ей рассказывать, во всяком случае до тех пор, пока не появятся убедительные признаки. Но…

– Да успокойся уже! Ты беременна!

Улыбка Кристины поблекла, медленно опустились руки, оставив попытку его обнять. Несколько секунд она молчала, а потом жестко, уверенно произнесла:

– Чушь. Этого не может быть.

Вопрос о том, знает ли юная леди, откуда берутся дети и как туда попадают, он усилием воли не задал – опыта у нее явно хватало. Он принялся говорить, как доктор, о признаках и сроках, успокаивая раздражение привычными терминами – он профессионал, он прекрасно знаком с этой областью медицины, и она может не беспокоиться, потому что он сделает все возможное, чтобы их ребенок родился здоровым…

Кристина слушала, молчала, смотрела странно блестящими глазами – и под ее взглядом Арчибальд чувствовал себя неуютно. Вдруг вспомнился Грей, его разговоры о семье, собственные мысли на эту тему, колючие и непривычные. Разумеется, он не стал бы говорить Кристине о Ясмин и экспериментах ради ее свободы. Но чувства, взбудораженные разговором с профессором, неожиданно нашли другой выход, и Ливси заговорил о том, что, по его мнению, могло бы вызвать у будущей матери положительные эмоции.

О том, что он давно хотел завести семью. О том, как любил родителей – они были образцовой парой и хотели завести много детей, но не сложилось, и внуков от сына не дождались. О том, что он хотел бы назвать дочь в честь матери, но пока получилось дать имя только ручной змее. О том, что единственная девушка, которую он любил в своей жизни, давно замужем, у нее дети – черт побери, он даже увидеть ее не может! О том, что он пытался утопить свои чувства в работе на благо драконьего рода, об экспериментах по продлению жизни, о проблемах драконов с размножением, о неудачных попытках найти мать для своего ребенка – и вот сейчас, когда его старания увенчались успехом…

Кристина вдруг расхохоталась – хрипло, надрывно, истерически. Такой реакции доктор не ждал и в первый миг растерялся, а она сидела напротив него, раздетая, не стыдящаяся своей наготы, и смеялась, то запрокидывая голову, то пряча лицо в ладонях. Распущенные черные волосы падали на обнаженные плечи – в полумраке комнаты казалось, будто шею и руки обвивают змеи.

Успокаивающая настойка стояла в другой комнате, но сходить за ней Ливси не успел – смех прекратился так же неожиданно, как начался. Кристина отняла руки от лица и резко выдохнула:

– Арчи, ты кретин. Ты не мог найти для своих прекрасных целей менее подходящую бабу. Я же шлюха, помнишь? Развратная дрянь, рабыня, ничтожество!

Она снова расхохоталась, кровь из прокушенной губы потекла на подбородок. Ливси стало не по себе – женщина на его постели выглядела безумной. Обычным успокоительным на травах тут, похоже, не обойтись, более сильные средства он в спальне не держал, но можно ли оставить ее одну, не навредит ли себе или ребенку? Мелькнула и пропала мысль о лабораторном столе с ремнями и зажимами – Ливси прекрасно знал, как удержать жертву эксперимента неподвижной, но использовать это знание в отношении Кристины ему не хотелось. Это было странно, и доктор слегка отвлекся, анализируя свои чувства. Драконьи боги, неужели какие-то чувства все же есть?

– Ты вышвырнул бы меня за борт или просто сожрал, если бы я не пришла и не раздвинула ноги! Не ври, что не думал об этом!

Ливси отметил про себя, что нужно бы поговорить с Эрни о том, какие слухи распускает о драконах капитан. Или ее запугал кто-то еще, надеясь, что горячая красотка выберет другого покровителя?

Отвратительно.

– Я не питаюсь людьми. Успокойся и ложись, я сейчас принесу лекарство. Ну же, будь хорошей девочкой…

Он попытался уложить ее, но недооценил силу женской истерики: Кристина увернулась от его рук, вскочила, запнулась о покрывало… Ливси едва успел подхватить падающее тело и с трудом удержал равновесие сам. Внутри снова колыхнулось раздражение: ну куда, куда ее несет? Неужели непонятно, что бежать некуда?..

Она дернулась еще несколько раз, разумеется, безуспешно – а потом обмякла и залилась слезами, позволив отнести себя на постель. Завернув ее в одеяло, Ливси хотел было подняться за успокоительным, но Кристина вдруг мертвой хваткой вцепилась в его руку.

– Они тоже говорили про лекарство. Говорили, что так будет лучше, что я должна быть хорошей девочкой, а сами… Отдали змеям. Завели в подвал, привязали и ушли… Я сдохла, понимаешь? Меня нет…

Она продолжала бормотать, то и дело запинаясь, начиная заново, а Ливси держал ее за руку и чувствовал, как по спине ползут мурашки – не то от ужаса, не то от отвращения. Логика в действиях руководства монастыря, несомненно, была: не использовать же красивых девушек, не имеющих возможности отказать, только лишь для охраны сокровищ! А дети… Кому нужны дети от рабынь? Метод прерывания нежелательных беременностей использовали необычный – девчонок, у которых обнаруживали признаки, отправляли к змеям, надеясь, что яд спровоцирует выкидыш. Понятно, что определить беременность на раннем сроке удавалось не всегда, но кому какое дело, если дура-рабыня сдохнет в процессе?

Кристина прошла процедуру трижды.

– Я не могу… Понимаешь, не могу… Два года… Никаких признаков… Они травили меня, травили моих детей, я не могу, слышишь ты?!.. Мы – драконьи стражи, мы служим храму… Не люди…

Она снова попыталась сесть, и Ливси молча прижал ее к себе, давая выплакаться. Легенда о драконьих стражах была в одном из предыдущих свитков, профессор говорил о змеях, которых поили драконьей кровью и обрабатывали магией – их яд накапливался в организме и вызывал изменения. Люди становились сильнее, выносливей, почти переставали чувствовать боль – и преданно служили драконам, не помышляя о возражениях.

Вдохновленный легендой, Ливси экспериментировал с Элизабет и командой «Призрака», но результаты были весьма скромные, а точного рецепта в свитке не было. То, что он давал людям под видом укрепляющего снадобья, помимо змеиного яда и его собственной крови содержало кровь русалок и еще с десяток ингредиентов. Средство действительно повышало выносливость и помогало лучше переносить тяготы путешествия в условиях недостатка кислорода – а еще вызывало привыкание, увеличивая лояльность команды. Повышать дозы он разумно опасался – в одиночку управлять подлодкой было бы неудобно. О женщинах, участвовавших в его экспериментах, и говорить не стоило – они и без того были слишком слабы, и он боялся, что змеиный яд окончательно подорвет хрупкое здоровье.