Антоний и Клеопатра - Колин Маккалоу

— Ой-ой, какие мы серьезные! — воскликнул Деллий, сделал глоток вина, и вдруг лицо его вытянулось. — Фу! Что за моча? Третий отжим, что ли?

— Не знаю, не пробовал, — отрывисто ответил Вентидий. — Чего тебе надо, Деллий? Сегодня ты остановишься в гостинице, потому что дворец полон. Завтра ты сможешь переселиться сюда, и весь дворец будет к твоим услугам. Мы уходим.

Возмущенный Деллий выпрямился в кресле и удивленно посмотрел на Вентидия. С того памятного обеда два года назад, когда он делил ложе с Антонием, он так привык к почтительному отношению к себе, что ожидал этого даже от грубых военных вроде Публия Вентидия. Но этого не было! Его желтовато-коричневые глаза встретились со взглядом Вентидия, и он покраснел, увидев в глазах Вентидия презрение.

— Что за дела! — крикнул Деллий. — Это уже слишком! У меня полномочия пропретора, и я настаиваю, чтобы меня немедленно поселили во дворце! Выгони Силона, если больше некого выгнать.

— Ради такого лизоблюда, как ты, я бы не выгнал даже самого последнего контубернала, Деллий. У меня полномочия проконсула. Что ты хочешь?

— У меня послание от триумвира Марка Антония, — холодно ответил Деллий, — и я ожидал вручить его в Эфесе, а не в этом крысином гнезде Тарсе.

— Тогда тебе надо было ехать быстрее, — ответил Вентидий без всякого сочувствия. — Пока ты качался на волнах, я дрался с парфянами. Ты можешь вернуться к Антонию с моим посланием. Скажи ему, что мы разбили армию парфянских катафрактов у Киликийских ворот, а Лабиена заставили бежать. О чем твое послание? Что-нибудь интересное?

— Враждовать со мной неразумно, — прошептал Деллий.

— А мне наплевать. Какое послание? У меня много работы.

— Мне велено напомнить тебе, что Марк Антоний очень заинтересован в том, чтобы как можно скорее увидеть на троне царя Ирода.

Вентидий крайне удивился.

— Ты хочешь сказать, что ради этого Антоний заставил тебя проделать такой путь? Передай ему, что я буду рад посадить жирную задницу Ирода на трон, но сначала я должен выгнать Пакора и его армию из Сирии, а на это может потребоваться некоторое время. Однако уверь триумвира Марка Антония, что я буду помнить о его инструкциях. Это все?

Раздувшись, как гадюка, Деллий оскалился.

— Ты пожалеешь о таком поведении, Вентидий! — прошипел он.

— Я жалею Рим, который поощряет таких подлиз, как ты, Деллий. Выход найдешь сам.

Вентидий ушел, оставив Деллия кипеть от злости. Как смеет этот заводчик мулов так обращаться с ним! Но пока, решил он, отставив вино и поднимаясь с кресла, нужно терпеть старого зануду. Он разбил армию парфян и выгнал Лабиена из Анатолии — эта новость понравится Антонию так же, как ему нравится Вентидий. «Твое возмездие подождет, — подумал Деллий. — Когда появится удобный случай, я ударю. Но не сейчас. Нет, не сейчас».

Умело командуя своими галетами, Квинт Поппедий Силон зажал Лабиена на полпути через перевал Аманских гор, названный Сирийскими воротами, и стал ждать Вентидия с его легионами. Стоял ноябрь, но было не холодно. Осенние дожди еще не начались, а это значило, что земля была твердая и подходила для сражения. Какой-то парфянский командир привел две тысячи катафрактов из Сирии на помощь Лабиену, но бесполезно. Конные воины в кольчугах были снова порублены. На этот раз была разбита и пехота Лабиена.

Сделав остановку, чтобы написать письмо Антонию с радостной вестью о победе, Вентидий пошел дальше в Сирию, но там парфян не оказалось. Пакора не было и в сражении у Амана. По слухам, он ушел домой в Селевкию-на-Тигре несколько месяцев назад, взяв с собой Гиркана, царя евреев. Лабиен сбежал, сев в Апамее на корабль, направлявшийся на Кипр.

— Это ему ничего не даст, — сказал Вентидий Силону. — Насколько мне известно, Антоний послал на Кипр одного из вольноотпущенников Цезаря управлять от его имени. Гай Юлий, э-э, Деметрий, так его зовут. — Он потянулся за бумагой. — Отправляйся сейчас с этим к нему, Силон. Если он такой, каким я его считаю, — память меня подводит, когда дело касается чьих-либо греков-вольноотпущенников, — он обыщет остров от Пафоса до Саламина. И сделает это усердно и эффективно.

Покончив с этим вопросом, Вентидий расселил свои легионы в нескольких зимних лагерях и стал ждать, что сулит наступающий год. Удобно устроившись в Антиохии и отправив Силона в Дамаск, он наслаждался отдыхом, мечтая о своем триумфе, перспектива которого стала еще более соблазнительной. Сражение у Аманского хребта дало две тысячи талантов серебром и несколько произведений искусства, которые могут украсить платформы на его триумфальном параде. «Подавись от зависти, Поллион! Мой триумф затмит твой на целые мили!»

Зимний отпуск продлился не так долго, как ожидал Вентидий. Пакор возвратился из Месопотамии со всеми катафрактами, каких смог собрать, но без лучников. Ирод появился в Антиохии с новостями, явно полученными от одного из приближенных Антигона, который видел в мрачном свете перспективы вечного правления парфян.

— Я установил отличные отношения с неким саддукеем по имени Ананил, который жаждет стать верховным жрецом. Поскольку я не намерен сам становиться верховным жрецом, он может претендовать на этот чин, как и любой другой человек. Я обещал ему эту должность в обмен на точную информацию о парфянах. Я велел ему нашептать его парфянским агентам, что, заняв северную часть Сирии, ты устроишь ловушку Пакору в Никефории на реке Евфрат, так как ты ожидаешь, что он перейдет реку у Зевгмы. Пакор поверит этому и не пойдет в Зевгму, а будет все время идти по восточному берегу на север до Самосаты. Я думаю, он пойдет по кратчайшему пути Красса до реки Билех. Нелепо, правда?

Хотя Вентидий не мог испытывать симпатию к Ироду, он был достаточно проницательным и понимал, что этот очень жадный человек ничего не выигрывает, солгав ему. Любая информация от Ирода будет правдивой.

— Я благодарю тебя, царь Ирод, — сказал он, не чувствуя того отвращения, какое он чувствовал к Деллию. Ирод не был подхалимом, несмотря на всю его услужливость. Он просто хотел изгнать узурпатора Антигона. — Будь уверен, что, как только исчезнет угроза со стороны парфян, я помогу тебе отделаться от Антигона.

— Надеюсь, ожидание не затянется, — вздохнув, сказал Ирод. — Женщины моей семьи и моя невеста находятся сейчас в безвыходном положении на вершине самой ужасной скалы в мире. Я слышал от моего брата Иосифа, что они там голодают. Боюсь, я не в силах им помочь.

— А деньги помогут? Я дам тебе достаточно, чтобы ты мог поехать в Египет, купить продукты и отвезти туда. Ты можешь добраться до этой ужасной скалы так, чтобы никто не заметил, что ты покидаешь Египет?

Ирод проворно выпрямился.

— Я с легкостью избегну слежки, Публий Вентидий. Скала имеет название Масада, и до нее долго добираться вдоль Асфальтового озера. Верблюжий караван, идущий из Пелузия, не привлечет внимания евреев, идумеев, набатеев и парфян.

— Страшный список, — усмехнулся Вентидий. — Что ж, пока я справляюсь с Пакором, предприми этот поход. Выше нос, Ирод! На будущий год в это же время ты будешь в Иерусалиме.