Последняя война царской России - Вячеслав Шацилло

Следует особо отметить, что мысли о возможности заключения с Германией сепаратного мира возникали не только в Петрограде, но и в столицах других держав Антанты. Так, лидер британской консервативной партии лорд Г. Ленсдаун, до этого долгие годы занимавший пост министра иностранных дел, выступил перед кабинетом с проектом достижения скорейшего соглашения с противниками. Однако пораженческие настроения на Британских островах были немедленно отвергнуты — там знали, за что воюют. Более того, в стране возникло подозрение, что либеральное правительство Асквита ведет войну не с полным напряжением сил, и в декабре 1916 года он был отправлен в отставку. Место Асквита занял стойкий приверженец войны до победного конца Д. Ллойд Джордж.

Между тем непростая ситуация была и в самой Германии. Вроде бы успех был на ее стороне — войска рейхсвера находились на территории противников, а в декабре 1916 года пал Бухарест. Однако блокада со стороны английского флота свое дело сделала, и в Германии наблюдалась острейшая нехватка самых необходимых для населения товаров, а нормы выдачи продовольствия с каждым месяцем урезались все больше и больше. В народе зрело недовольство, в армии вспыхивали бунты, которые, правда, беспощадно подавлялись. В этих непростых условиях германское правительство решило выступить перед всеми задействованными в конфликте странами с мирным предложением.

Этот шаг германской дипломатии преследовал две далеко идущие цели: в случае вполне вероятного отклонения союзниками по Антанте предложения Германии всем была бы продемонстрирована миролюбивая политика руководства рейха, страстно желающего закончить кровопролитную войну, кроме того, отказ союзников пойти на переговоры послужил бы веским оправданием неограниченной подводной войны, которую вот-вот готовились начать немецкие моряки. Другой же стратегической задачей германского мирного предложения в декабре 1916 года было внести раскол в стан Антанты и заключить сепаратное соглашение хотя бы с одним из воюющих государств.

12 декабря 1911 года кайзер Вильгельм заявил в рейхстаге о готовности Центральных держав начать переговоры с противником. Однако характерно, что, согласившись на переговоры, кайзер ни словом не обмолвился о том, на каких условиях его страна готова их вести. Кроме того, этот демарш был составлен в таких победоносных выражениях, что вряд ли Антанта после него пожелала бы сесть за стол переговоров. Кайзер, например, сказал: «Германия и ее союзники Австро-Венгрия, Болгария и Турция доказали в этой борьбе свою непреодолимую силу. Они одержали большие победы над союзниками, превосходящими их числом и военными материалами»[190].

«Мирные» предложения Германии союзники расценили как попытку внести раскол в их ряды и отклонили все ее положения. А что касается условий, на которых Берлин соглашался сесть за стол переговоров, то они были опубликованы 4 ноября 1919 года Парламентской следственной комиссией при Национальном собрании и вызвали шок у победителей. В декабре 1916 года немцы собирались потребовать присоединить к рейху Литву и Курляндию, образовать вассальную Польшу и аннексировать другие земли России, забрать у Бельгии Льеж и установить опеку над этим государством, отторгнуть от Франции районы Лонгви и Брие, присоединить значительную часть английских и французских колоний. Не меньшие аппетиты были и у германских союзников — Австро-Венгрии, Болгарии и Турции. Так что теперь совершенно очевидно, что «мирное» предложение Германии было, по сути, шумной пропагандистской акцией и лишь в последнюю очередь имело в виду переговоры по заключению справедливого мира.

Буквально через несколько дней после немецкого «мирного» предложения с миротворческим демаршем выступил американский президент Вильсон. Впрочем, он уже давно готовил свое обращение к воюющим сторонам и был крайне недоволен тем обстоятельством, что его опередили немцы.

Президент обратился к воюющим державам 18 декабря 1916 года. Мирная инициатива Вильсона, по сути, представляла собой ноту ко всем участникам войны с требованием определить и публично обозначить цели, которые они преследуют, с тем чтобы «стало возможным их непредвзято сравнить»[191].

Таким образом, перед Антантой лежали два предложения, которые требовали ответа, и он был дан незамедлительно. Немецкое предложение от 12 декабря союзники расценили как военную хитрость, вызванную временными успехами Центральных держав на фронтах. К этому времени в прессу просочились и некоторые предварительные условия, на которых Берлин был готов сесть за стол переговоров. Что же касается предложения Вильсона, то на него союзники отправили ответ 10 января 1917 года. Характерно, что к этому времени немцы в грубой форме уже отвергли все претензии Вашингтона на роль посредника, заявив, что в любом случае мир будет достигнут только путем переговоров между воюющими сторонами.

Ответ союзников заключался в следующем: Антанта потребовала восстановления независимости Бельгии, Сербии и Черногории и возмещения нанесенного им ущерба, эвакуации немцев со всех занятых ими территорий на условиях соответствующих репараций, изгнания турок из Европы, освобождения чехов, румын, итальянцев и южных славян от чужеземного господства.

Таким образом, в конце декабря — начале января 1917 года все противоборствующие стороны вновь провозгласили решимость бороться до победного конца. Результатом этих демаршей, кроме того, стало окончательное решение Соединенных Штатов вступить в войну на стороне Антанты — к этому времени не только отношения Вашингтона с союзниками стали очень тесными, но и немцы не проявили желания принять американское мирное посредничество.

Начало 1917 года ознаменовалось не только вступлением в альянс крупнейшей державы мира, но и Февральской революцией в России, крайне осложнившей ситуацию на Восточном фронте и поставившей под сомнение дальнейшую лояльность Петрограда как надежного союзника. В союзных столицах по-разному отнеслись к свержению самодержавия в России: американцы, как уже отмечалось, ликовали, французы хотели видеть в событиях февраля стремление русских вести войну более эффективно, а англичане надеялись на более рациональную систему государственного правления, способную мобилизовать ресурсы страны на общее для всех демократий дело победы.

Первые заявления нового министра иностранных дел Милюкова свидетельствовали о том, что Россия намерена выполнять все свои союзнические обязательства, а поэтому проблем с признанием нового правительства не возникло: 22 марта все союзные державы признали Временное правительство. События в России, казалось, были под контролем, их развитие не предвещало большой беды.

Между тем в стране царила разруха, под влиянием большевистской пропаганды продолжалось разложение русской армии, уже неспособной к каким-либо осмысленным действиям против врага. В этих условиях в военном и политическом руководстве Германии созрела мысль вновь попытаться заключить с ослабленной внутренними неурядицами Россией сепаратный мир. Помимо этого целью германской политики по отношению к России после февральских событий стало создание в стране обстановки всеобщего хаоса, для чего немецкие стратеги решили поддержать крайне радикальные революционные элементы. Именно с этой целью в апреле 1917 года в Берлине было принято решение переправить в Россию несколько групп большевиков, в одной из которых находился их вождь В.И. Ленин.