Суррогатная мать - Сьюзен Спиндлер

– Прекрасно. – Она улыбнулась ему. – А тебе?

Он кивнул.

– Ты как богиня плодородия. – Он погладил ее живот. – А малыш Флиппер все еще внутри, ждет, когда начнется его или ее жизнь.

– Его жизнь, – уточнила Рут. – Это мальчик – нам сказали на УЗИ две недели назад.

Сэм приложил ухо к ее животику.

– Как у тебя дела, приятель? Извини за стук. – Он повернулся и подмигнул Рут, довольный своим ужасным каламбуром.

Она не могла придумать ответа. Сэм зевнул, перекинул через нее руку и ногу и заснул; Рут лежала на спине и задремала: она чувствовала себя спокойной и уверенной в себе. Она погладила его густые черные кудри и посмотрела на пересечение их тел: его оливковые конечности и ее бледный торс под ними, залитые солнечным светом, пробивающимся сквозь муслиновую штору. Казалось, что его молодая плоть возрождает ее увядающую. Она потянулась и зевнула: полноценный секс после столь долгого его отсутствия будто вернул ей источник энергии. Все суставы и мышцы расслабились и налились приятным теплом. Ребенок начал трепетать внутри нее, и она заговорщицки улыбнулась.

– Знаю-знаю, – прошептала Рут и начала массировать живот медленными круговыми движениями, чтобы успокоить малыша. – Все в порядке, не о чем беспокоиться, но не будем упоминать об этом, хорошо?

Она представила, как на лицах Лорен и Дэниела появляется гримаса недоверия, смешанного с отвращением, при мысли о незнакомце, вторгшемся в охраняемый ею сосуд. Но в этом не было ничего плохого; это было естественно, даже полезно.

На первом этаже хлопнула дверь, и дом задрожал. Рут в тревоге открыла глаза, затаила дыхание и прислушалась: тишина и шум транспорта – ничего больше. Должно быть, соседи – в георгианских домах такие узкие террасы, что любой шум разносится по всем квартирам. Она подождала еще несколько секунд, затем глубоко вздохнула и снова позволила себе расслабиться. Ей было нечего стыдиться: это даже не прелюбодеяние – Адам расторг их брак своим отъездом, – это был секс между взрослыми, добровольный и желанный. Ни додумок, ни обид, ни шрамов. Она повернулась на бок и зарылась спиной в тепло тела Сэма.

Вдруг раздался безошибочный стук ботинка по деревянной лестнице. И еще один. Рут замерла. Медленные тяжелые шаги. Лестница заскрипела в другом ритме: размеренные тихие поскрипывания. Громче, ближе. Он не запер дверь. Что-то рухнуло на землю в нескольких футах от них, затем дверь спальни со скрипом открылась, и комнату залил свет. Сэм пошевелился. Рут лежала совершенно неподвижно, уткнувшись лицом в подушку, как ребенок, притворяющийся невидимкой: ее здесь не было, это в ее планы не входило. Она почувствовала, как Сэм отодвинулся от нее и как сдвинулся матрас, когда он сел.

– Тильда?

– Сэм! – женский голос, напряженный и торжествующий. Долгая пауза. – Я вижу, у нас гостья. Мог бы нас и познакомить.

– Что ты здесь делаешь?.. Я понятия не имел, что ты вернулась.

Шаги со стороны кровати Рут.

– Тогда мне придется представиться самой.

Рут открыла глаза. Рядом с ней сидела молодая женщина с вьющимися рыжими волосами, на бледном лице – гримаса отвращения.

– Рут Фернивал, не так ли? Мы виделись один раз, на показе. Тогда вы были полностью одетая и намного худее.

– Да, – без надобности сказала Рут.

– Знаменитая сцена соблазнения Сэма Тернера. – Женщина поджала губы и приподняла брови. – “Я тебя накормлю, а потом и оттрахаю”.

Она изумленно открыла рот, повернулась, чтобы посмотреть на Сэма, но он не встретился с ней взглядом.

– Вы не первая, и я сомневаюсь, что последняя. – Матильда вздохнула и встала. – Но, эй, во всем есть плюсы – мне не нужно какое-то время ходить за продуктами. – Она посмотрела на Сэма. – На пару слов. Внизу.

Они исчезли.

В комнате было холодно и омерзительно тихо. Рут молилась, чтобы она умерла сейчас, и поскорее. Она пошла в ванную и умылась, затем оделась. В гостиной внизу кричали Сэм и Матильда, она слышала каждое слово.

– Что, черт возьми, ты вообще здесь делаешь?! Ты не говорила, что вернешься!

– Я хотела сделать тебе сюрприз! Я по глупости подумала, что тебе будет приятно меня видеть! Вместо этого я возвращаюсь разбитой после двадцати двух часов полета и нахожу тебя в моей постели с беременной старухой!

– Потише.

– Да она уже поди такая старая, что не слышит. Когда ты сказал, что она вынашивает ребенка для своей дочери и ты хочешь с ней как-нибудь поработать, я и представить себе не могла, что в описание должности включен гериатрический секс. Вот какая я наивная! Ты опять! Снова! Что с тобой не так, Сэм?!

– Я думал, что между нами все кончено.

– Теперь-то уж точно!

– Послушай, ты устала и слишком остро реагируешь, мы уже через это проходили…

– Иди наверх сейчас же и скажи ей, чтобы она оделась и вышла. Потом поменяй простыни. Уходи с ней, если хочешь, мне плевать. Мне нужно поспать.

Рут прокралась вниз, открыла дверь и вышла.

* * *

Обследование на двадцать четвертой неделе. Рут сидела над пластиковой баночкой в женском туалете клиники и занималась, как говорили акушерки, “сбором мочи на анализ”, когда у нее зазвонил телефон. Она притянула к себе сумку по полу и посмотрела на экран: Сэм.

Мочеиспускание прекратилось, и сердце заколотилось сильнее. Она заставила себя прочитать сообщение:

Противный текст без заглавных букв. Неужели они смеялись над ней, и Матильда продиктовала ему это сообщение? Хотелось сжечь телефон, все сжечь, а самой успокоиться.

Рут закончила мочиться, потянулась к тазу и поднялась, но колени заболели, и она на секунду потеряла равновесие. Левая нога споткнулась о баночку и опрокинула ее; три четверти литра теплой мочи вылилось на кафельный пол, залило туфли, штаны и кожаную сумочку. Она бросила на пол бумажные полотенца, чтобы убрать беспорядок, и ополоснула сумку под струей холодной воды. Рут посмотрелась в зеркало, и собственное лицо с близкого расстояния показалось ей незнакомым: опухшее, покрытое пятнами и постепенно опадающее. “Беременная старуха”.

Лорен ждала ее в коридоре и заметно волновалась.

– Крови нет?

Рут покачала головой.

– Нет, малыш в порядке, не волнуйся.

– Тебя давно вызвали, и я сказала, что ты скоро выйдешь, поэтому пойдем сразу в кабинет. Длинная очередь?

– Я умудрилась вылить на себя всю мочу, пришлось убрать. Перед следующим сбором анализа надо подождать. Я выпила много воды, но нужно время. – Она начала плакать и отвернулась от Лорен. – Извини, дорогая, у меня плохой день.