Улей. Уйти нельзя выжить - Алекс Джиллиан

Отпрянув от горячего как ад, и твердого как камень мужского тела, пчелка судорожно пытается вспомнить, как докатилась до такой жизни, и что успела наворотить в пьяном угаре. Далеко отодвинуться не выходит, не дает тяжеленная мускулистая лапища, лежащая на ее талии.

В голове собираются все самые черные-черные мысли, во рту словно кто-то сдох, виски гудят похмельной болью, а в воспоминаниях — сплошные белые пятна. Снова пошевелившись, Кая с усилием выбирается из-под руки Бута,

— Куда собралась? — намотав ее волосы на ладонь, проснувшийся батлер возвращает взбрыкнувшую пчелку обратно.

— Пописать и зубы почистить. Но если настаиваешь, могу устроить тебе золотой дождь, — дерзит вконец охамевшая пчелка.

— Пять минут, — приподняв голову и разлепив один глаз, сонно бормочет Бут.

Красивый, паскуда. Даже с одним мутно-голубым глазом. Отпустив девушку, он открывает второй, и в паре его глаза проделывают с ее резко прояснившимся рассудком что-то дико неприличное. К тому что, она голая, вопросов особых нет. Раздевалась сама. Это она помнит. Но каким образом ее обнажённая тушка переместилась из гостиной в черное-черное логово, а точнее прямиком в постель психа-извращенца необходимо прояснить.

— Что я здесь делаю? — на повышенных тонах спрашивает Кая, решив повременить с гигиеническими процедурами и опорожнением мочевого пузыря.

— Ты у меня спрашиваешь? — хохотнув, любопытствует Бут.

Стянув с него одеяло, она сразу же жалеет о своей необдуманной импульсивности. Говорить с батлером, одетым в безупречный костюм Адама — провальная, бесперспективная и весьма опасная затея. Пощадив ее моральную неустойчивость, Бут тянется за сбитым в ногах покрывалом и прячет от бесстыжих пепельно-серых глаз все самое интересное.

— А тут еще кто-то завалялся? — обмотавшись одеялом, Кая бегло осматривает спальню, затем демонстративно заглядывает под кровать. — Вроде никого, — пожав плечами, заключает она.

— Память отшибло? — лениво глумится батлер, привалившись к изголовью, позволяя пчелке вдоволь налюбоваться бугрящимися мышцами, стальными бицепсами и рельефным прессом. Ну надо же шрам на плече почти не заметен. Ей бы его регенерацию. Хреново чувствовать себя ущербной и уродливой в постели с уникальным образцом мужской привлекательности. Но, с другой стороны, не вышвырнул же он ее, иначе могла бы она проснуться не в кровати, а на коврике под ней. И, судя по замеченным твердокаменным реакциям, отвращения Бут явно не испытывает. Возможно, это просто утренний стояк, но Кая сочтет его за комплимент в свой адрес.

— Не издевайся, батлер. Башка и так трещит, — потерев пальцами пульсирующий висок, страдальческим тоном жалуется пчелка.

— Пить меньше надо, — небрежно замечает Бут. Безжалостная скотина.

— Имей совесть, а?

— Не имею и тебе не советую, — ухмылка раздвигает красиво вылепленные губы. Прозрачно-бирюзовые глаза искрятся весельем. Ну хоть кому-то это гребаное утро приносит радость и удовольствие.

— Ты меня сюда приволок? — протяжно вздохнув, допытывается Кая.

— Нет, сама пришла, — мотнув головой, непринужденно отвечает Бут. — Открыла дверь с ноги и завалилась с требованием устроить тебе БДСМ-сессию.

Ох ты ж! Стушевавшись на секунду, Кая снова мрачно обводит специфические атрибуты. Нет, ну не могла она. Не могла, а вот он…

— А ты? — прочистив горло, едва слышно уточняет пчелка.

— Что? Совсем ничего не помнишь?

— Нет, — бросив на мужчину смурной взгляд, Кая нервно проводит пальцами по всклоченным волосам. Страшно представить, на кого она сейчас похожа. Краше в гроб кладут.

— Ладно, выдохни. Ничего ты не требовала. Забралась в кровать и сразу вырубилась, а мне было банально лень снова тащить тебя наверх, — милосердно сообщает Бут, тем самым спасая остатки ее женской гордости.

— Снова? — севшим голосом спрашивает Кая.

— Снова, — непринужденно кивает батлер. — Ты уснула перед камином, — напоминает он. — Я отнес тебя в твою кровать, но она, видимо оказалась не такой удобной, как моя.

— У тебя есть запасная зубная щетка? — резко меняет тему Кая. Достаточно позорных подробностей на одно несчастное похмельное утро.

— Посмотри в шкафчиках в ванной, — потянувшись и поиграв мышцами у нее на нервах, Бут расплывается в лукавой улыбке. — Возвращайся быстрее, пчёлка, с тобой тепло, — и снова зарывается лицом в подушку.

С тобой тепло. Одна дурацкая ничего не значащая фраза, а она попалась на крючок, как миллионы дур до нее. Расклеилась, растеклась лужицей, и даже глупо хихикнула.

Пристыдив себя за преступную и неуместную наивность, Кая осторожно соскальзывает с кровати, по-прежнему находящейся в клетке(к счастью, открытой) и неловко ударяется лбом о болтающийся на цепи длинный выгнутый металлический предмет. Затем, споткнувшись о болтающееся под ногами одеяло, едва не впечатывается физиономией в решетчатую стену. В завершение она неуклюже цепляется волосами за очередной подвешенный атрибут для секс-оргий, и тут ее прорывает.

— Два дня! Всего два! — возмущенно рычит Кая, вытаскивая запутавшийся в ее копне шипованный фаллоимитатор. — Неужели нельзя было обойтись без укомплектованного траходрома! Перетерпеть как-то? Притвориться нормальным мужиком с нормальными наклонностями?

— Это был единственный свободный дом, удовлетворяющий высокие запросы службы безопасности, — доносится до девушки сонный голос батлера.

— И? — фыркает Кая.

— Эта комната шла в комплекте с домом. Грех было не воспользоваться, но, если хочешь я готов махнуться спальнями на следующую ночь, — щедро предлагает Бут.

— На этаже есть еще две спальни. Махнись с кем-нибудь другим, — негодующе ухмыльнувшись, пчелка тянет на себя ручку ванной комнаты и попадает в настоящий эстетический рай для экстремалов.

В первое мгновение абсолютная прозрачность стен и пола вызывает у девушки сильное головокружение. Несмотря на завораживающие виды, пропасть под ногами настолько глубока, что спокойно смотреть вниз может только самый бесстрашный человек, ну или заядлый скалолаз. Вся ванная, включая джакузи, выполнена из толстых стеклянных панелей, создающих ощущение отсутствия стен и формы.

Боязливо шагнув вперед, Кая восхищенно любуется лениво плывущими мимо облаками и тем, как далеко внизу вспыхивают серебром верхушки заснеженных деревьев. Небо повсюду. Предрассветное, бескрайнее, величественное, цветным покрывалом накрывшее темнеющие пики гор и скованные морозом непроходимые леса.

Приблизившись к внешней стене, она прикладывает ладони к стеклу и очень медленно, с наслаждением вдыхает разряженный воздух. Кажется, она догадывается, почему Бут выбрал именно эту специфическую спальню. Вовсе не из-за комплекта для садо-мазо развлечений. Все дело в ванной, и облаках, и разверзнувшейся бездне под ногами…

Писать над пропастью оказалось не такой уж простой задачей. Никак не получалось расслабиться и не думать, что под ней километры высоты. Кое-как справив нужду, Кая быстро приняла душ, и почистив зубы новенькой щеткой (в шкафчике над раковиной их было не меньше дюжины), облачилась в банный белоснежный халат.

Выждав пять мучительных минут наедине со своими страхами, девушка с тяжелым сердцем возвращается в черную комнату. Первая мысль, она же самая здравая — уйти. Подняться к себе и там утонуть в