Улей. Уйти нельзя выжить - Алекс Джиллиан

лучше, чем вчера. Как голова? Не болит? — надменным тоном любопытствует Науми.

— Если тебе волнует моя голова, могла бы прихватить таблетку аспирина и стакан воды, — иронично парирует Каталея.

— Извини, как-то не подумала, — пожимает узкими плечами напыщенная фурия. То, что она пришла к Кае не с мирным предложением, написано на высокомерном красивом лице.

— Давай не будем зря сотрясать воздух. Переходи сразу к цели визита, — искусственно улыбнувшись, предлагает Кая.

Склонив голову на бок, Науми недовольно поджимает полные губы, в выразительных глазах вспыхивает раздражение.

— Я не знаю на что рассчитывают организаторы, отправив нас сюда, — с недобрым прищуром начинает девушка. — Подругами мы не станем.

— Я вроде и не набиваюсь, — саркастично отзывается Кая.

— У меня были неплохие отношения с Сэнди, но ее убрали, освободив место для тебя. То же самое произошло с Делией, а она делала мне волшебные массажи. С другими погибшими по твоей милости пчелками, я не была знакома, но уверена, что они не заслужили такого финала, — озвучивает Науми причины своего личного неприятия. — Ты только появилась, а за тобой уже тянется вереница смертей. Со мной тебе не справиться даже при поддержке твоего господина. Я тебе не по зубам, Каталея Гейден. Во время сезонного стрима ты умрешь. Прими это, как факт, — она плавно переходит к угрозам.

— А нам разве можно разговаривать об Улье? — скептически выгнув бровь, невозмутимо уточняет Кая. Самоуверенность Науми бьет один рекорд за другим, но она, видимо запамятовала, что случилось на ее последнем стриме. Иначе откуда столько наглой самонадеянности?

— Камер здесь нет, — небрежно отвечает Науми. — А правила в отсутствии Бута не работают.

— Я могу рассказать, что ты приходила и угрожала мне, — невозмутимо выдает Кая.

— И что, по-твоему, он сделает? — насмешливо бросает девушка, покручивая золотой браслет на запястье. — Батлер не участвует в сезонных стримах. Он — такой же наблюдатель, как остальные выродки, но с одной существенной разницей — ему не все равно умрем мы или нет. Однако при всем желании Бут не сможет повлиять на процесс. Вмешаться ему не позволят Кронос с Медеей.

— Я в курсе. Видела твой стрим. Мне очень жаль. Не представляю, как ты пережила этот кошмар. Я бы предпочла смерть, — из солидарности Кая смягчает тон, но необъяснимая реакция Науми ее несколько обескураживает.

— Ничего смертельного не произошло, — бесстрастно задвигает она в ответ на сердобольный порыв Каи.

— Я понимаю твое желание не вспоминать, но…

— О чем вспоминать? Я прошла десятки подобных игрищ, и, как видишь, живее всех живых, — надменно перебивает собеседницу Науми. — Мой мозг не хранит воспоминаний о самых жестких стримах, позволяя концентрировать силы и энергию на подготовку к следующему.

— Тебе промывают мозги? — ошарашенно спрашивает Кая.

— В Улье есть собственная лаборатория, где создаются и тестируются инновационные препараты. Они уникальны и стоят бешеных денег. Сама понимаешь, что позволить себе чудо-лекарство способен далеко не каждый. У себя на родине, в Свазиленде[11] я бы давно превратилась в морщинистую старуху. Мой отец принадлежит к королевской семье, но он не так богат, как создатели и гости Улья. Благодаря чудодейственному Apis mellifera[12], я восстанавливаюсь гораздо быстрее, не страдаю от депрессий и сохраняю свою природную красоту. И поверь, у меня нет ни малейшего желания бежать отсюда.

— Очуметь, — недоверчиво хмурится Кая. Но в глубине души понимает, что Науми не бахвалится, пытаясь показаться смелее, чем она есть.

С этой девушкой провели серьезную работу, внедрив в ее голову ложные цели и верования, и чтобы повернуть процесс вспять понадобиться вдвое больше времени и усилий. И не факт, что в результате она скажет за это спасибо. Печально и страшно, но подобные психологические эксперименты постоянно проводятся над ничего не подозревающими группами людей, иногда над целыми странами и никто из подопытных даже не задумывается, им ли принадлежит их мысли и устремления.

— Что такое Apis mellifera? Случайно не подвид адренохрома?

— Не подвид. Это он и есть, но существенно улучшенный учеными Улья, — кивает Науми. — Фармацевтические мировые концерны обладают не меньшей властью и капиталами, чем банкиры. Чтобы ты понимала, с кем имеешь дело, Улей спонсируется и теми, и другими.

— Ты же в курсе, как и откуда получают Apis mellifera?

— Разумеется, — равнодушно дергает плечом Науми. — Не вижу ничего ужасного в том, чтобы немного испугаться и пожертвовать каплей крови ради науки.

— Каплей? Из меня выкачали как минимум полтора литра, — с негодованием возмущается Кая.

— А не надо было дёргаться, — пренебрежительно заявляет Науми. Черт, она совсем отбитая на голову. — Ты когда-нибудь видела молекулярную формулу адренохрома? — потеряв дар речи и желание поддерживать разговор, Кая отрицательно мотает головой. — Если представить ее визуально, она имеет форму правильного шестиугольника. Впрочем, как и многие другие молекулы. Мне тридцать один год. Я попала сюда в двадцать семь, а выгляжу намного лучше, чем в восемнадцать.

Не хочется разочаровывать зомбированную стерву, но ее возраст соответствует внешности. Ну, может быть, можно дать лет на пять моложе, не больше. Кожа действительно сияющая и гладкая, без видимых мимических морщин, но ей еще и не за сорок. Современная косметология творит чудеса и без сомнительных препаратов, создаваемых в засекреченных лабораториях.

— Вижу я тебя не убедила, — заметив скептическое выражение лица Каталеи недовольно произносит Науми. — Можешь хотя бы примерно предположить, сколько лет Медее?

— Тридцать пять? — на вскидку отвечает Кая.

— Почти пятьдесят, — с апломбом и триумфальным блеском в глазах сообщает Науми. Ну нет, не может этого быть.

— Она тебе лично сказала?

— Кронос проболтался одной из своих постоянных фавориток, — оскорбившись на очередное недоверчивое фырканье со стороны Каталеи, поясняет шоколадная пчелка.

— Сложно представить Кроноса, сплетничающим в постели с любовницами о своей жене, — Кая по-прежнему не спешит принимать услышанное за чистую монету.

— Боже, вот ты упертая. Неважно кого он себя корчит на публике. Мужик, он и в Африке мужик.

— Видимо тебе в Африке совсем примитивные мужики попадались, — иронизирует Каталея. — Но я не буду с тобой спорить, хотя эта сплетня могла распространиться намеренно. Отличный маркетинговый ход.

— Ладно, а как насчет Бута?

— Ему точно не пятьдесят, — искренне смеется Кая, но под тяжелым пронзительным взглядом Ноуми ее весёлость быстро испаряется. — Нет, ты меня разводишь.

— А ты выражаешься, как деревенская дура, — дерзко отбивает девушка. — Разумеется, ему не пятьдесят, но и не двадцать пять. Пообщаешься с ним подольше, поймешь, что я имею в виду. Хотя, о чем мы. Подольше не получится. У тебя в запасе несколько недель до последнего в твоей жизни стрима.

— Успокоила, — закатывает глаза Кая. — Кстати, о Буте. Ты не знаешь, кто придумал