Антихакер - Алексей Сабуров

Вода оказалась теплой, это первое, что он почувствовал, влетев в нее. В следующее мгновение его обожгла боль в правой руке, которая, видимо, оказалась чересчур свободной при входе в реку. Рощин бешено заработал руками и ногами, чтобы побыстрее вынырнуть на поверхность. Воздух. Он хлебнул его как холодное пиво в такой жаркий день, как сегодня.

Отплывай подальше, закричал инстинкт, отвечающий за жизнь. Ян, напрягая все силы, поплыл от теплохода, от клокочущих всего в нескольких метрах винтов. Одежда, промокнув, облепила тело и не давала грести во всю силу. Кроссовки тоже совсем не помогали плыть. Ян ударом левой ноги постарался скинуть правый кроссовок. Но тот набух и не хотел покидать своего владельца. Но теплоход уже по инерции прошел мимо, оставляя пловца за кормой.

Затрубил оглушительный гудок. Ян остановился и руками стал стаскивать непослушную обувь. Наконец ему удалось справиться. За брюки и рубашку даже браться не стоило. Их, промокших, и на твердой земле было бы почти невозможно стянуть. Он оглянулся на корабль. Тот отплыл уже метров на пятьдесят, но явно пытался остановиться.

Восторженная голова праздновала побег. Ему удалось завершить этот лузерский раунд. Сейчас он доплывет до берега, схватит миллионы и перестанет генерить свой трафик в этой взломанной сетке. И антихакеру до него уже никак будет не дотянуться. Белоруссия, затем литовская граница… Где там не выдают русских?

В этот момент с корабля спрыгнул еще кто-то. Ян увидел – темное тело пронеслось мимо бело-синего борта и плюхнулось в воду с каскадом брызг. Явно за ним. Рощин смерил взглядом расстояние до судна и до берега. В обратную сторону от теплохода он приметил спуск в одетой в камень набережной, куда и следовало плыть, чтобы легко выбраться на берег. Расстояние может быть раза в два побольше, чем до преследователя, но у него все-таки была огромная фора. В школе их учили плавать, иЯн неплохо справлялся. Даже в бассейн ходил здесь, вМоскве, пару последних лет, чтобы быть чуть в форме. Вряд ли кемеровский увалень сможет его настигнуть. Не инвалид же его преследует. И он поплыл. Без кроссовок получалось значительно лучше.

Однако не проплыв и половины пути до выхода на берег, Ян услышал явные всплески позади себя. Он оглянулся и был поражен. Противник был уже в пятнадцати метрах от него. Совсем рядом! Он двигался в два раза быстрее. Рощин уперся и начал яростно молотить руками и ногами. Он продержался пару десятков секунд и начал задыхаться от скорости, руки потяжелели, отказываясь подниматься и работать. Ян в страхе оглянулся. Преследователь был в двух гребках сзади. Осознав, что ему не сбежать, Рощин остановился и развернулся. Приготовиться к схватке у него уже не получилось.

Пловец не походил на Николая. Он не был здоровяком. Искаженное водой лицо казалось хищной мордой рыбы – вытянутое, с открытым на выдохе ртом. Распахнутые глаза смотрели в упор на Яна так же яростно, как и на закрытой палубе «Праги». Это был сам Озеров.

В следующее мгновение инвалид налетел на Рощина, вцепился в его шею и потащил под воду. Ян ничего не смог противопоставить его напору, его неожиданно сильным и цепким пальцам. Он махал кулаками, но они попадали то в воздух, то в упругие плечи нападавшего. Марк не позволял ему вынырнуть, и без воздуха Ян бился все слабее. Вдруг давление ослабело, иРощин вынырнул на поверхность, заглатывая спасительный воздух. Но в следующее мгновение его горло плотно обхватила мускулистая рука, иОзеров, ухватившись еще сильнее, снова потащил его под воду.

Во второй раз даже пытаться ударить не получалось. Враг как будто владел приемами какой-то водной борьбы, связал все его возможности обороняться и попытаться всплыть. Ян в судороге схватки хлебнул воды и закашлялся, заглатывая воду еще и еще. Его разум от нехватки кислорода заверещал в зверином страхе смерти. Тело начало неистово сотрясаться от желания выплеснуть из себя чуждую жидкость. Хватка снова ослабла, позволив снова очутиться на поверхности. Ян пытался дышать, но кашель не останавливался.

–Это ты убил моего деда?– вдруг закричал его противник.– Говори!

Ошалевший Ян не мог сообразить, что ответить.

–Какого деда?– плюясь водой, заорал он в ответ.

–Моего! Пришел убивать меня? Тварь!

–Что ты несешь?

–Утоплю!– зарычал Озеров и снова погрузил Яна под воду.

Ян не успел отдышаться, поэтому сразу стал захлебываться водой. Его тело почувствовало крайнюю опасность и уже само завертелось, пытаясь вырваться и оказаться по ту сторону воды, чтобы пополнить кровь кислородом. Но, казалось, они погружаются еще глубже. Одна рука Марка держала его за шею, другой тот нанес ему оглушительный удар в ухо. Вода смягчила хук, но голову отбросило влево, и рот снова разжался, наполняясь жидкостью. Когда они вынырнули снова, Ян уже ничего не соображал. Он просто пытался выкашлять глубоко из груди противную влагу.

–Я не шучу!– прямо в поврежденное ухо завопил Озеров. Его крик оглушил не меньше самого удара.– Говори или утоплю!

Воля перестала сопротивляться. Только оставьте меня на поверхности воды! Ян захрипел:

–Я не убивал! Это ОПГ. Уралмаш. Ваша братва.

–Что они забыли у меня?!

Яна все еще выворачивало сухим непрерывным кашлем. Но он поднял глаза на Марка и увидел сумасшедший огонь, способный сжечь его дотла.

–Э, постой! Не делай этого! Я их подослал. Тише! Давай на берегу я все расскажу. Тебе, полиции. Всем, кому захочешь!

–Тварь!– заверещал Озеров совсем уж безумным голосом.– Ненавижу тебя! Дед был всем для меня! Ты хоть это можешь осознать?

–Да, да, могу! Прости!

Но последнего слова Марк, похоже, не услышал. Он перевернул Яна, как бревно, лицом в воду и нырнул вместе с ним в глубину. Теперь его рука обхватила шею не сзади, а спереди, сжав гортань, как будто Озеров хотел его задушить и утопить одновременно. Излишне. Ян сразу понял, что воздуха в нем нет и на пять секунд погружения. Противный кашель раздирал грудную клетку. Сил же не осталось. Вдруг его тело успокоилось, точно приняло неизбежное. Рот разжался, и вода хлынула внутрь, как в пробоину терпящего бедствие фрегата.

Тысячи образов одновременно наполнили его. Старая уютная квартира, кемеровские улочки. Скрипка, которую он то ненавидел, то любил, когда она вдруг подчинялась его пальцам. Теплая улыбка молодой мамы над его кроваткой-манежем – он даже не знал, что помнил этот момент. День рождения и настоящий костюм человека-паука, из которого он не вылезал все выходные. Папка, уставший после трудового дня в шахте, мастерит с ним поделку для урока природоведения. Щурится. Он еще не носил очков, как сейчас. Так хорошо, оказывается, может быть просто жить.

Ян не испугался наступившей темноты, она просто обняла его теплым одеялом. С головой.

Марк без сил рухнул на илистое дно у каменных плит, обрамлявших берег Москвы-реки. Все вышло из-под контроля, и виноват в этом был он сам.

Когда сильные руки Николая спешно увозили его, растерянного, изСимоновского переулка, Озеров мог только проклинать себя за то, что слишком поверил в удачу. С чего бы? То, что он вычислил Рощина, совсем не давало повод, что и дальше все будет получаться. А если глянуть назад, то смерть деда вообще минусовала его везенье в зону вечного нуля. Как там? Минус двести семьдесят три по Цельсию. Где-то там он сейчас и находился.