Антихакер - Алексей Сабуров

Тот был уже на приличном расстоянии, вряд ли смог уплыть так сам, скорее всего, судно по инерции ушло вперед. Над рекой разнесся надрывный гудок теплохода, оповещающий о чрезвычайной ситуации. Вдалеке виднелась чья-то яхта, но она была слишком далеко, чтобы вмешаться в эпизод. Корма забилась людьми, которые шумно наблюдали за странным мужчиной, бросившимся вплавь к берегу.

–Куда ты плывешь?– орал мужчина в синей бейсболке.– Поворачивай к судну!

Марк показал рукой на правый борт, поближе к носу была свободная от зрителей брешь:

–Туда.

–Просто скинуть?– в ужасе произнес Коля, осознав, как высоко они над водой.

–Просто посади на перила.

По лицу Зайцева разлилось облегчение. Марк уселся на поручень, перекинув ноги за него, и посмотрел вниз. «Прага» уже заглушила двигатель и почти остановилась. Ничего сложного, с такой высоты Озеров прыгал много раз. Вот только тогда его ноги были ногами, а не кукольными висюльками. Марк достал из кармана джинсов бумажник и сотовый и передал их Николаю. Удерживаемый сильными руками, дотянулся до кроссовок на ногах и стащил один за другим. Бросил на палубу сзади. Хотя бы не будут тащить на дно, когда наполнятся водой. Стащить футболку времени уже не было. Сейчас занятые пловцом пассажиры обратят внимание на него. Озеров еще раз поглядел на торчащую из воды голову врага. Тот остановился и смотрел в сторону теплохода. Терять время было нельзя. Марк руками со всей силы оттолкнулся от поручня и полетел вниз.

Руки он вытянул вверх и соединил, как будто нырял в сторону неба, вытянулся и напряг все части тела. Ну те, которыми мог управлять. Он мог только надеяться, что при входе в воду ноги, которые просто висели под своей тяжестью, не оторвутся. В следующее мгновение Марк влетел в прогретую, пахнущую бензином Москву-реку и, на удивление, не почувствовал ничего. Он легко выплыл на поверхность и потрогал сначала правую ногу, затем левую. Они тоже были на месте. С удовольствием Озеров сделал гребок, затем второй. Это была его стихия.

С корабля снова послышались крики. Еще раз «Человек за бортом справа». Капитан «Праги», наверное, не стесняясь в выражениях, проклял всех праздных гостей столицы, из-за которых попал под внеочередную проверку МЧС. Но Марку это было по барабану. Геморрой у каждого свой. Он посмотрел в сторону Яна. С высоты борта тот казался намного ближе, чем с поверхности воды. Но уМарка было преимущество, про которое хакер точно никак не мог узнать. Из сборной России по плаванию Озерова исключили задолго до наступления цифрового века. Конечно, он сейчас далек от своей лучшей формы, как олигархи от простого народа, но плавать его научили. Плавать быстро.

Марк вдохнул воздух, опустил голову в воду, вытянул руку и сделал широкий гребок. Ладонь послушно сжалась в лодочку, создав максимальное сопротивление воде. Большинство любителей плавать ошибаются, стараясь задействовать только мышцы руки. Эти мускулы не настолько сильны, чтобы толкать все тело, и при активном плавании забиваются уже через минуту. Грести надо плечом, напрягая всю спину. Тогда у тебя будет не рука, а весло. В связи с тем что ноги Марка уже много лет отказывались участвовать в движении, на его руках и плечах давно лежала повышенная нагрузка. И похоже, настало время этим воспользоваться. Марк мощно оттолкнулся от воды, точно от кирпичной стены, и с каждым гребком начал увеличивать темп. В сторону противника понеслась живая торпеда.

Река была мутная, видимость в лучшем случае метр. Без дна, без нарисованной на кафеле полосы, как в бассейне, Марку приходилось периодически доставать голову из воды, чтобы сверить, правильно ли он движется. Это замедляло темп, но все равно он явно видел, как приближается к беглецу. В семнадцать лет он сдал на КМС и уверенно двигался к нормативу мастера. Это означало, что сто метров он плыл почти за пятьдесят секунд. Сейчас его потолком был третий разряд, что было на двадцать секунд медленнее. Для спорта это пропасть как между четвероклассником и преподавателем института. Но пешеходы, как они с ребятами звали забредших в бассейн поплавать для себя, редко выплывали из двух минут за сотку. Так что уМарка было почти что двойное преимущество. Неснятая футболка и брюки тормозили его, связывали. Но так же они придерживали иРощина, возможно, еще сильнее.

Через минуту он был уже на расстоянии двадцатипятиметрового бассейна. Для профессионального пловца это уже ничто. Можно просто нырнуть и проплыть под водой, а потом, не выныривая, вернуться. Ян старался, но было видно, как его взмахи становятся все реже. Он задохнулся, не справился с темпом, как сказал бы Петр Борисович. Преимущество Озерова было уже тройным. Но до берега Рощину оставалось метров сорок. Всего через тридцать секунд, когда до спасения беглецу осталось преодолеть лишь одну короткую воду двадцатипятиметровика, Марк его настиг.

Не знает тот себя, кто не испытал праведный гнев. Как будто в тебе всегда жил дьявол, засаженный в глубокую подземную тюрьму, так что ты и не догадывался о его существовании. Но вот сломаны замки, люк открыт, и зверь вырывается и заполняет оболочку, которую ты считал своей. Вот, оказывается, какой ты настоящий – исполненный поразительной ярости, готовый вцепиться клыками и рвать плоть своего врага. Тысячи лет цивилизации загоняли дикое чудовище в самые темные закоулки души, но стоит только возненавидеть до побелевших костяшек, почувствовать, что имеешь право мести, и вот он – неадерталец с налитыми кровью глазами.

Когда Озеров налетел на своего врага, схватил его за шею и потащил на дно, он забыл, кто он такой. Враг причинил ему нестерпимую боль потери и страх загонного животного. Он должен быть уничтожен. Сразу в мышечной памяти всплыли уроки водного поло, в которое заставлял сборников играть Владимир Михайлович. И это было поло без правил, любым способом забирай мяч – хватай, топи, заламывай руки, даже бей, только ниже уровня воды. «Плавание – одиночный спорт, вы боретесь в основном с собой и секундной стрелкой на моем хронометре,– вещал он.– Но рафинированные мальчики не выигрывают великие битвы. Вы должны почувствовать настоящую мужскую борьбу, цепляться за победу, сопротивляться живому противнику. Тогда станете великими, как Сальников».

Великим стать Марку не довелось, а вот борцовские зацепы навсегда остались в его мозжечке. Выдохшийся айтишник совсем не имел шансов с ним справиться. Это была не его стихия. Тут Озеров понял: вот шанс, который он искал. Он должен все выяснить. Марк дал противнику всплыть и заорал:

–Это ты убил моего деда?– Его крик усилил кто-то внутри, кровожадно жаждущий смерти.– Говори!

Озеров сейчас почти не помнил, что он делал. Орал, душил одной рукой и бил кулаком другой, тащил под воду. Допрос получился с пристрастием, и когда Ян признался во всем, чуточка теплоты и милосердия просочилась в мозг нападавшего, глубоко пропитанный злобой. Марк как будто увидел себя со стороны, потерявшего человеческий облик, в зверином оскале, и ужаснулся. Но затем Рощин сказал: «Прости».

Уже на берегу Марк пробовал осознать, что случилось с ним. Почему это слово, точно выстрел стартового пистолета, окончательно выпустило его зверя из уже почти сломанной, но еще упирающейся клетки. Одно короткое слово за все, что ты сделал? За то, что уничтожил самого дорогого человека в его жизни? За то, что он пережил у гроба мертвого деда? Ты реально хотел отделаться простым сокращением гортани? Но в тот момент он не осознал этих мыслей – они пришли уже позже. Гнев разлился по его телу и отравил кровь. Затмение накрыло мозг, и только инстинкты продолжили управлять им. Инстинкты, о которых Марк даже и не подозревал в своей уже немалой цивилизованной жизни.