Психология Родины. Глубины русской самобытности - Елена Владимировна Кардель
Шрифт:
Интервал:
Наряду с земледелием, издавна приходилось крестьянину заниматься и всякого рода ремёслами и поделками. Этим объясняется практическая направленность ума, ловкость и рациональность. Но своенравие климата обманывает порой даже скромные ожидания. И тогда наш человек противопоставляет капризу природы собственную безрассудность, веру в судьбу. Эту наклонность дразнить счастье, играть в удачу выдающийся русский историк Василий Осипович Ключевский (1841–1911) назвал «великорусским авосем».
Известно, что во всём мире одна из самых смертельно опасных игр называется «русской рулеткой». С этим знаменитым «авось» можно связать столь свойственный русским людям иррационализм, проявляющийся в безрассудстве, в неподдающихся объяснению с позиций самосохранительной логики поступках. Однако, в силу противоречивой природы национально-ментальных свойств, даже такое, казалось бы, отрицательное качество даёт русским некоторое преимущество перед другими народами, особенно в творческих видах деятельности.
По отзывам американских специалистов, программисты-россияне имеют преимущество перед западными специалистами в области компьютерных разработок: «Для них нет понятия «нерешаемая задача»…Они по складу мышления более универсальны и поэтому без всякой боязни берутся за работу, на первый взгляд невыполнимую. И, что самое удивительное, решают проблему».
Старая истина о том, что наши недостатки есть продолжение наших достоинств, в полной мере применима и к русскому феномену «авось».
Русский человек верит в судьбу, и поэтому его можно назвать фаталистом. Но это своеобразный фатализм, не мешающий демонстрировать кипучую энергию и инициативу. В силу чувственной окраски национального сознания у русского человека наблюдаются перепады грусти и безудержного веселья, сонной бездеятельности и поразительной активности.
Следует иметь в виду то, что существование русского народа связано с необходимостью овладения, организации и защиты огромной территории. Гигантские пространства, которые нужно было обустраивать, не могли не сказаться на ментальных свойствах нашего народа. Но необъятный и довольно однообразный пейзаж равнины, многомесячная зима, покрывающая белоснежным покровом поля и леса, короткое непредсказуемое лето, долгая осень с затяжными унылыми дождями, хмурое северное небо — всё это способствовало преобладанию у русских людей минорного душевного настроя, скромности и неприхотливости.
Русский народ подсознательно чувствовал все эти природные ограничения и поэтому выработал в своём менталитете привычку к самоограничению потребностей, умение стойко и безропотно переносить самые тяжёлые материальные лишения.
Однако российская коррумпированная элита, как века назад, так и сейчас, паразитирует на этой национальной черте. Навязчивая идея о том, что мы должны догнать Запад по уровню потребления, на практике ничего, кроме вреда, не приносит. Вместо того чтобы жить своим умом, в соответствии с национальными традициями, наша страна всё больше становится полигоном для разрушительных западных экспериментов.
Ориентация на разумное самоограничение потребностей, основанное на природно-климатических реалиях жизни, должна стать основой государственной политики нашей страны. Нельзя искушать и развращать русский народ мифами о возможностях обеспечения для него западных потребительских стандартов.
Территория Воли и лабиринты Ума
«Есть соответствие между необъятностью, безгранностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физическою и географией душевной. В душе русского народа есть такая же необъятность, безгранность, устремлённость в бесконечность, как и в русской равнине».
Географическое положение и природно-климатические особенности сформировали самобытность нашего народа. Во многом специфичные, а часто и противоречивые черты национального характера определяются обширностью пространств России. Власть безграничного пространства рождает двойственность в менталитете. Отсюда возникают крайности как преимущества и недостатки. Такие свойства как любовь к размаху, удаль, жажда жизнедеятельности являются источником как добродетелей, так и «недостоинств» русского народа.
Просторы необъятной Родины всегда держали наш народ в чрезмерном напряжении сил, смирении и долготерпении, но и давали ему чувство безопасности. Обширная земля всегда спасает, и русский человек привык рассчитывать на помощь и заступничество родной земли.
Владея огромной территорией, русский народ на протяжении веков имел такую степень свободы, о которой не могли и мечтать другие европейские народы, сдавленные теснотой своих куцых пространств.
Но для русского человека свобода имеет специфическую окраску. В народном сознании она воспринимается как вольница и вседозволенность, разгул и бесшабашность. Воля — таково русское определение свободы. Широкие пространства, владевшие душами русских людей, вылились в понятие воли, отличное от европейского понимания свободы. Если для европейца свобода есть сознательный и добровольный учёт своих поступков, то для русского свобода — это воля, соединённая с простором, с неограниченным ничем пространством. Прислушайтесь к языку: выйти на волю, погулять на приволье.
Свобода — это нечто законодательно закреплённое, это наше узаконенное право выбора, право принятия решений. А воля есть то, что стоит за нашими поступками, то, что ими движет. Это наше личное решение, а не навязанные нам правила. Отсюда можно вывести разницу между человеком свободным и человеком вольным. Первый всегда поступает по закону, даже если поступок противоречит его совести. А для человека вольного главным ориентиром в его поступках будет именно совесть. И если закон противоречит совести, то закон будет нарушен.
При рассмотрении психологической составляющей, свобода — это ответственность, а воля — независимость, сила, решительность.
Понятие «свобода» встречается во всех языках, в то время как «воля» — характерно для русской речи.
По мнению автора большого этимологического словаря русского языка лингвиста Макса Фасмера (1886–1962), «свобода» этимологически восходит к церковнославянскому «свобство», где корень «своб-» употребляется в значении «свой». Таким образом, свобода обозначала «положение своего» в обществе. При этом в древнерусских текстах «свободити» часто употребляется вместе со словом «рабство», а «свобода» воспринимается как противоположность состояния раба и приписывается всякому, кого освободили, сделали своим. Воля принадлежит к индоевропейскому словарному фонду. Слово образовано в результате чередования гласных и семантически связано с «велеть», при этом в значении интегрируются такие признаки, как «желание» и «выбор». В древнерусском языке «воля» обозначало осознанный выбор между несколькими возможностями, некое усилие разума для принятия наиболее разумного решения.
«Свобода» и «Воля» — абсолютно разные понятия, присущие разным культурам, разным ментальным «настройкам» и наполненные разным смыслом.
Свобода — феномен, прежде всего, культуры западной. Это вполне конкретные правила поведения, определяющие длину вашего «поводка». Чем длиннее поводок — тем больше у человека гарантированных законом прав и свобод. Но сам «поводок» (свод правил) никогда не исчезает — меняется только его длина.
В конце концов, свободный — это тот, кого освободили. То есть, раб,
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!