Темница тихого ангела - Екатерина Островская

– Да-да, – кивнул Торганов, понимая, что деваться теперь некуда.

А он и не собирался идти на попятный. Только уж как-то все неожиданно быстро получается.

– Ваши люди, когда Рощина окажется на свободе, сообщат вам, а вы тогда отдадите мне оставшуюся часть суммы, мы расстанемся навсегда, словно незнакомы вовсе. К этому времени мне поставят пломбу…

Николай кивнул, но полковнику этого показалось мало. И он уточнил:

– Я дождусь вас на выезде из города, мне сообщат о нападении, вы передадите мне деньги, и я помчусь разбираться со своими сотрудниками по поводу чрезвычайного происшествия.

– С деньгами помчитесь?

– Нет, конечно, но это уже мое дело, где я их скину.

Когда выходили из ресторана, ко входу подъехала новенькая красная «Мазда», на заднем стекле которой красовался прилепленный скотчем лист бумаги с отпечатанным призывом «Срочно продается!!!!!!».

Водитель вылез наружу, и Пятаков спросил его:

– Сколько машине?

– Полгода не будет.

– А зачем продаешь?

– А я в кредит ее взял, а сейчас и сам не понимаю: зачем?

– Вот ведь русский человек! – восхитился Михаил Степанович. – Сначала деньги на ветер выбросит, а потом погоду ругает!

– Я ничего не ругаю, – обиделся владелец «Мазды». – Очень хорошая машина, но, как подумаю, что мне три года по восемьсот баксов в месяц платить, то на фига?

Он смерил Пятакова с ног до головы и усомнился:

– Так у вас есть интерес?

– А зачем? Меня пока на служебной возят.

– Я куплю вашу машину, – сказал Торганов, – но хочу сделать это побыстрее. Можно даже по доверенности, чтобы с учета не снимать.

– Согласен, – сказал владелец «Мазды».

И продиктовал Николаю свой телефон. Николай записывать не стал.

– Правда, что ли, купить хотите? – удивился Пятаков, поднимая руку, останавливая такси.

– Нет, конечно, – ответил Николай. – Зачем она мне?

Номер телефона продавца он запомнил.

К огромным металлическим воротам колонии подлетел медицинский «рафик» с включенной сиреной. Со скрежетом и грохотом ворота раздвинулись, «рафик» въехал в них и остановился перед другими. Скрипучие врата задвинулись. Из дверей караульного помещения вышел прапорщик с автоматом.

– Всем выйти из машины и приготовиться к личному досмотру, – приказал он.

Дверь микроавтобуса отворилась, из нее высунулся усатый и плохо выбритый врач: из-под наглухо застегнутого белого халата торчал ворот ярко-желтой рубашки и криво повязанный галстук.

– Послушай, прапорщик, – произнес врач спокойно и устало, – мы ночную смену оттарабанили, а нас погнали по вашему вызову, мы два часа с лишним перли сюда из Вологды. А еще обратно ехать. Если ваша больная окочурится, то пусть это будет на твоей совести.

– Это ты живешь по совести, а я согласно инструкции. Кончайте базар и приготовьте машину к досмотру.

Бдительный страж подошел к окошку водителя.

– Путевой лист покажи!

Водитель «рафика» достал путевой лист, прапорщик пробежался по нему глазами, потом кинул взгляд на номер машины, а когда поднял голову, увидел выходящую из автомобиля медсестру. Медсестре было лет тридцать, халатик на ней был укорочен, юбки под халатиком не имелось вовсе.

– В машине только оборудование, – усмехнулась медсестра, словно понимая, на что уставился прапорщик, – да еще моя сумка с личными вещами.

– А что в сумке?

– Косметичка, термос…

Медсестра раскрыла «молнию» спортивной сумки, нагнулась, и прапорщику стало уже не до сумки.

– …вот зонтик еще, юбка моя, свитер на всякий случай. Колготки вот, белье запасное… Мне на этой работе иной раз так потеть приходится! Ты смотреть будешь или на меня пялиться?

– Ладно, – кивнул караульный, с трудом отрывая взгляд от ее ног, – сейчас пропущу.

Он направился внутрь помещения, но на пороге остановился и крикнул водителю:

– В следующий раз лучше проверяй, какие документы с собой возишь.

– Какие выдают, такие и вожу. А в чем дело?

– У тебя на путевом печать отштампована плохо.

– Нормально шлепнули, – не понял водитель, разглядывая документ. – Вот, ясно указано «Станция скорой помощи № 1». Что еще надо?

– Там половины штампа не видно.

– Поторопись, а! – обратилась к прапорщику медсестра. – Мне уже давно пора дома быть и обед детям готовить.

Вторые ворота открылись с таким же скрежетом. «Рафик» въехал на территорию и подкатил к зданию администрации. На пороге появился офицер.

– Я – заместитель начальника колонии майор Клешнин, – представился он.

И посмотрел на коротенький халатик медсестры, выходившей из дверей микроавтобуса.

– Быстро приехали, – удивился майор, – и двадцати минут не прошло, а вы уже здесь!

– У нас вызов в Белозерск был. Уже обратно собирались, а тут передали по рации, чтобы к вам мчались. Где больная?

– Сейчас принесут, подождите пару минут – я уже дал команду. Только… – Майор помялся и пожал плечами: – Тут такое дело… В общем, осужденная уже хрипит, и пульс у нее двадцать.

– Привычное дело, – ответил врач, – у нас каждый второй хрипит. Такая жизнь, сами понимаете. А у некоторых пульса так вообще не бывает…

– У нас есть специальное реанимационное оборудование, – перебила коллегу медсестра. – В крайнем случае, сделаем укол в сердце.

– Наш доктор уже делал какие-то уколы, но сказал, что бесполезно – скоро наступит клиническая смерть, поэтому надо спешить.

В этот момент из-за угла здания показались две могучие женщины-контролера, которые тащили носилки. За ними торопливо семенил лысый врач. Заднюю дверь «рафика» приоткрыли, носилки занесли в машину, больную начали перекладывать врач и медсестра.

– А где кардиологическое оборудование? – удивился врач. – Я же сообщил, что сердечный приступ.

– Наша машина была поблизости, вот мы и прибыли первыми. Вы не волнуйтесь, у нас большой опыт. Сейчас капельницу поставим…

– Но… – попытался возразить доктор.

Его отодвинул заместитель начальника колонии.

– Вы должны расписаться, указав свою должность, место работы и паспортные данные, – сказал он врачу «Скорой помощи».

– Бюрократы, – вздохнул прибывший врач, но выполнил все, что сказал майор.

– Ну, все, что ли? – спросил прибывший врач.

– Сейчас я вызову двух сопровождающих, а то вы так быстро приехали, что я не успел их подготовить. Сейчас они получат оружие в оружейной комнате и минут через десять будут здесь. Без конвоя нельзя по инструкции.