Кудеяр. Вавилонская башня - Феликс Разумовский

– Гестаповец. Опричник. Сатрап… – бормотал Эдик, впрочем,беззлобно. Он не отказался бы узнать, на что Кудеяру понадобилась доза кровянойсыворотки, о которой тот вчера попросил. Эдику было не жалко, просьбу онвыполнил, но вот для чего – спросить постеснялся. А впрочем, какая чепуха вконтексте мировой революции. Ну не могло же быть в самом деле, чтобы теоремаШнеерсона имела альтернативное доказательство, чтобы Шихман, сам Шихман ошибся,а он, сопля, без году неделя, нащупал правильный путь?..

Программа странслировалась, запустилась, и Эдик узрел забавногодвумерного муравья, неторопливо двигавшегося по плоской поверхности стола.Когда на столешницу был положен кубик, насекомое в силу сенсорной обделённостивосприняло его в виде квадрата, а как только предмет приподняли – вообщепотеряло его из виду.

Сразу за этим Эдику показали привычный трёхмерный мир, гдеживущим в нём тварям дано воспринимать форму, и он смог зримо убедиться, чточеловек пребывал одновременно в прошлом и в будущем, а настоящее являло собойтонкую бритву, постоянно отрезавшую кусочки от «того, что будет» иотбрасывавшую их в «то, что было». Гераклит сказал истину: в одну и ту же речкудважды не войдёшь…

Тем временем на экране монитора появилась лицевая сторонаВеликого пантакля Соломона – шестиконечная звезда, отображавшая мир в древнейсимволике, где каждая точка вселенной связана со своим временем, когда всёнаходится повсюду и везде. Затем Эдика начали знакомить от общего счастностями.

Оказалось, четырёхмерное пространство есть точка, где Топостесно слит с Хроносом. В этом случае возможно видеть как сам предмет, так и то,что находится у него внутри. Наступает единство формы с содержанием. У человекаэта точка находится на макушке, в районе седьмой чакры, индусы называют еёдырой Брахмы. Существо, достигшее этого уровня, получает неограниченное понашим меркам могущество. Оно видит и знает всё вокруг, как бы становясьБожеством.

На дисплее возник красно-зелёный объёмный бублик, именуемыйпо-научному тором, и чья-то невидимая рука начала его медленно сжимать в точку,давая возможность наблюдать, как внутренняя поверхность сворачивается вокругвоображаемого центра, а края наружной – смыкаются друг с другом. И в результатеполучается дуплекс-сфера, то есть шар в шаре, она же модулятор великогофранцузского архитектора Корбюзье.

Находясь в центре подобной энергетической конструкции,действительно было возможно видеть форму предмета и его внутреннее содержание,а чтобы не оставалось и тени сомнения, компьютер предложил желающему надетьспециальный шлем. Это было неуклюжее сооружение с торчащими во все стороныпроводами, собранное «на колене». Доверяя собственному изделию, Эдик решительноводрузил его себе на голову – и отправился на прогулку по зелёной внутреннейповерхности сферы. Достиг центральной точки и… вышел наружу.

Обитатели тороидального мира больше не могли его видеть. Ондля них просто исчез, словно кубик для двумерного муравья. Эдик стащил с головышлем и едва слышно прошептал:

– Эврика. Эврика…

Хотелось немедленно звонить Льву Поликарповичу и почему-тоСкудину, но на это ещё надо было решиться. Эдик вылез из-за компьютера инекоторое время просто стоял у окна, глядя с высоты двенадцатого этажа напустынные улицы, освещённые лишь кое-где редкими свечками фонарей.

Потом на столе у него за спиной мелодично запищал телефон.

– Да?

– Извините, что в такой поздний час беспокою, –прозвучал женский голос, от которого у Эдика почему-то перехватило дыхание и поспине побежали мурашки. – Я с поезда, а он опоздал… Вы, по-моему,домработницу искали?..

…На ваш запрос от такого-то числа сообщаем, что при осмотретрупа мужчины, прибывшего согласно рапорту начальника боевого расчёта номерчетырнадцать старшего лейтенанта Хорькова из временного туннеля и погибшего врезультате множественных пулевых ранений, как следует из означенного вышерапорта, такого-то декабря по адресу: Московский проспект, дом 190, никакихнаручных украшений типа перстня обнаружено не было…

Из служебной информации.

Грех роптать! В общежитии для командного состава КГ пока ещёимелись в наличии и свет, и газ. Жить можно. Особенно когда на кухнехозяйствует Клавдия Киевна, орлица, белая лебедь, боевая подруга,мать-командирша. Хоть плита и горела еле-еле, вода в кастрюле понемногуготовилась закипать. Клавдия Киевна только слегка сомневалась, что в неёположить. В холодильнике сберегалась замечательная астраханская сельдь,обещавшая дивную гармонию с варёной картошкой. Однако картошку ещё нужно былопочистить, а у Клавдии Киевны сердце обливалось кровью при мысли о том, чтобызаставлять голодного Андрошу ждать целых двадцать лишних минут.

Решившись наконец, Клавдия Киевна потащила из морозилкибольшой пакет «Шкиперских» пельменей, купленных на развес. Но едва она началатеребить полиэтиленовые ушки пакета, связанные таинственным, ведомым толькопродавцам нераспутываемым узлом, как в дверь постучали.

– Товарищ майор! Андрон Кузьмич! Вас к телефону!Говорят, срочно!

Бедная Клавдия Киевна расстроенно захлопнула морозилку.Вполне могло оказаться, что её майора прямо сейчас опять потребует служба,которая была у него, без всякого преувеличения, и опасна, и трудна. А она – ох,женская доля! – опять останется его ждать, даже не получив удовольствияподоткнуть ему одеяло и немножко посидеть рядом с ним, спящим.

Собакин, только что устало расположившийся за столом, молчавылетел в коридор.

Дежурство у него нынче выдалось напряжённое. Боевой расчётподнимали по тревоге три раза подряд, и все три раза впечатления были неслабые.

Для начала черти принесли на Театральную площадь пятерыхжелтокожих воинов. Как объяснил штатный консультант-историк, гаврики были из«тигровой гвардии» легендарного китайского полководца Чжэн Чэньгуна. Каждый«тигр» был под два метра, легко поднимал над головой камень в полтора центнеравесом, а своим мечом-алебардой «чой-янг-до» с одного удара убивал лошадь. Подитаких обиходь.

Только «красноголовые» Собакина успели утихомирить китайцев,как прямо у Финляндского вокзала объявились японцы. Двое самураев, вывалившихсяиз дыры, не подумали прерывать смертельного поединка. Как раз когда подоспелбоевой расчёт, один из двоих ударом «монашеского плаща» – кэса-гири – рассёксвоего врага надвое. И тут же, пребывая в боевом экстазе, вырвал изповерженного тела печёнку. Которую и принялся с жадностью пожирать…

Спасибо хоть на том, что после этого он не сопротивлялся.

Едва молодые сотрудники успели как следует проблеваться, какпришёл третий вызов, и Собакин понял, что этот день сделает из него специалистапо Востоку. Напротив Смольного объявилось не менее дюжины раскосых красавиц,смуглокожих и совершенно нагих. Тут уж встал в тупик даже штатный консультант,сумевший лишь приблизительно распознать в них гарем какого-нибудь азиатскоговладыки. Эпоха и страна так и остались загадкой.