Корректировщики - Светлана Прокопчик

Оля обомлела. Попыталась возразить, доказать, что Павел неправильно что-то понял, но он только махнул рукой, мол, это уже неважно. Важно, что когда Павел услышал об этом в первый раз, он в полной прострации приехал к Рите. И до сих пор не может вспомнить, было между ними что-то в ту ночь, или не было. Ему кажется, что нет, Рита утверждает обратное. В общем, с утра она поставила его перед фактом, что они должны гулять. И уж конечно, он никогда не запрещал Рите дружить с Олей, а если бы и запретил, то из опасения за Олю.

Домой Оля поехала с Наташей, через “Стадион”. Оттуда ходила маршрутка до Архангельской, правда, долго, почти сорок минут. Но Оле эта дорога нравилась. Может быть, после той весенней прогулки с Ильей, когда они ножками измерили почти половину маршрута. Ему, кстати, тоже нравилось ездить через “Стадион”, хотя намного ближе было бы через “Медвежий бор” или “Дмитровский собор”. Порой они там встречались — он ехал с производственной практики, она с учебы. Оля даже сумела засечь промежуток, в который он обычно появлялся. Правда, заканчивались такие встречи ссорами. В августе, когда они встретились в Московье, Оля была уверена: теперь-то повода для размолвок не будет. Но получилось наоборот: между ними застряло катастрофическое непонимание. И Оле казалось, что Илья намеренно старается оттолкнуть ее. Наверное, потому, что Оля ему просто надоела. Несмотря даже на то, что она не требовала от него ничего, никакой любви. Всякий раз после ссоры ее охватывала тоска. Оля уже почти привыкла к ней, но отказаться от этих мимолетных встреч было выше ее сил.

В пятницу с утра Оля гадала, зачем понадобилась Фильке. На второй паре Филька зашел в аудиторию и, не глядя на нее, пригласил Павла в комитет на большой перемене. Оля даже подумала, что накануне Филька спутал ее с Павлом. Но на всякий случай решила заглянуть.

Павел, Робка Морозов, Филька и еще двое ребят с наладочного сидели и ели дыню. Оле Филька тоже предложил, но она отказалась. Потом собрались командиры всех групп военки кроме четвертого курса, все переместились из “закулисной” комнатушки в собственно комитет.

Филька начал говорить про реорганизацию структуры комитета МолОта. Он хотел отменить громоздкие комитеты и бюро факультетов, а вместо этого назначить ответственных, которые почти все могут. Эти ответственные для каждого конкретного задания будут назначать исполняющих из числа членов МолОта, а не поручать задание руководителю соответствующего сектора, как раньше. Этим Филька хотел добиться мобильности и скорейшего отбора лучших лидеров.

Командиры групп слушали, кивали, а Оля упорно не понимала, зачем она потребовалась Фильке.

Явился Цыганков, который отрабатывал производственную практику лаборантом в Академии, сел на тумбочку около двери, прямо напротив Оли. Филька прогнал его.

Отпустив командиров групп, Филька занялся Олей. Оказалось, он ее хотел на это место — ответственной за факультет. Причем за весь, и за классику, и за наладку. Но Оля почему-то подумала, что Филя никогда не поручит ей такую работу.

После уроков Наташа планировала посидеть в библиотеке, так что домой Оля поехала одна. Вошла в вагон; невысокий симпатичный парень улыбнулся ей во все тридцать восемь зубов, Оля опешила, но тут же узнала его. Яков Ильин, они познакомились в прошлом учебном году во время подготовки празднеств по случаю Дня Города. Только в июне он носил длинные, ниже лопаток, волосы, а сейчас коротко постригся. Он учился на четвертом курсе, на технологическом, а сейчас отрабатывал производственную практику в Академии — лаборантом при кафедре волокнистых конструкций.

Поздно вечером позвонила перепуганная Наташа:

— Оль, ты новости слушаешь?

Оля новости не слушала, из телевизионных каналов ее интересовали только музыкальные, поэтому причину Наташиного испуга поняла не сразу.

— Мне мать только что из Питера звонила. На Венере война!

Оля села. В голове понеслись страшные картинки.

— Говорят, будет объявлена мобилизация, и студентов, которые учатся на военных и военно-космических факультетах, заберут в армию. Только мужчин. Слушай, неужели наших ребят заберут?! И Сашку.

И Илью, с ужасом подумала Оля. Полезла в сеть с тайной надеждой найти опровержение Наташиных слов, но обнаружила косвенное подтверждение: селенградская сеть была отключена от мировой.

Ночь Оля не спала.

* * *

11 сентября 2083 года, суббота

Селенград

Утром Академия гудела. Несмотря на отключенную сеть, все были в курсе событий.

На взгляд Оли, Венера была жутким местом. И загадочным. В прошлом веке все ученые были уверены, что жизнь на Венере невозможна. А когда рассекретили документы после падения тоталитарного режима Золотова, выяснилось, что СНГ отправил на Венеру несколько экспедиций. С целью освоения. Причем изначально не планировалось масштабного строительства защищенных от агрессивной внешней среды комплексов. Ни одна из тех экспедиций не вернулась. Зато когда в 2039 году туда прилетел американский автомат, внезапно выяснилось, что жить на Венере не только можно, но и нужно! Потому что там есть пригодная для дыхания атмосфера, там есть вода, — словом, нормальная планета. И где все это было в двадцатом веке, совершенно непонятно. Или, если в двадцатом веке этого не было, то откуда это взялось?! Интересно, что, вопреки обычаю, по данному поводу не велось никаких научных диспутов. Никто не говорил об ошибке. Просто все взяли и признали факт. Даже Олин дедушка, когда Оля пристала к нему с этим вопросом, мягко отмахнулся и сказал, что объяснение есть, только Оля не поймет. Оле, правда, было тогда девять лет.

Сейчас Венера вполне обитаема. Там не было естественных материков, площади, покрытые жидкостью, близкой по составу к земной океанической воде, чередовались с участками подвижной коры. В отличие от Земли, на Венере кора представляла собой топкую кисельную жижу. На Венере было три официальных колонии: союзная, которую на Западе по старой дурной привычке именовали русской, американская и Евросоюза. Западные страны вели добычу полезных ископаемых с плавучих установок, приспособленных к изменчивых условиям Венеры. А специалисты из Союза ухитрились создать искусственный материк размером с Гренландию — Ольгову Землю. Если честно, Оля так и не поняла, каким образом его сделали. В сети вопрос этих технологий деликатно замалчивался. В то же время, разговоры на эту тему не запрещались. Столь ценная и уникальная технология не была государственной тайной. Просто никто не мог ее повторить.

На первой паре зашел Филька и ледяным тоном предупредил:

— На большой перемене собрание в актовом зале. Явка обязательна для всех.

Объяснять ничего не стал. Все с трудом дождались срока сбора. Филька мог бы и не предупреждать об обязательности явки, все ж понимали, о чем пойдет речь.

Говорил он без микрофона, все и так его слышали — так тихо было.

— Все уже в курсе, что на территории нашей колонии на Венере война? — спросил он. Филька был зол, говорил отрывисто и агрессивно, и это успокаивало: если б все было плохо, Филька сделал бы траурную рожу.