Моё сердце в тебе бьётся - Даша Коэн

Плюнул на все и еще раз к ней сунулся. Мило улыбнулся грозной Пелагее Ильиничне, всучил старушке привлекательную купюру с тремя нулями. А спустя три минуты поцеловал замок на комнате Княжиной.

Никого, черт возьми.

Тут же набрал ее подругу, но получилось дозвониться только со второго раза.

- Ты где? – сразу перешел я к сути своего звонка.

- В Караганде, – огрызнулась Лидка и видно, что запыхавшаяся.

- Угу, понятно, – заключил я, улавливая на заднем плане смех Решетова, – А Алёнка где?

- Так в общаге была, – недоуменно произнесла одногруппница.

- Да сплыла, – устало выдохнул я и, не солона хлебавши, поехал домой.

Пол ночи не спал и все думал, как подобраться до неприступной крепости, а под утро меня все-таки осенила такая простая, но такая чертовски действенная идея. И для этого я снова попер к Нечаевой.

На парах ее было выдернуть нереально, она все время таскалась с Княжиной, а вот после занятий дело выгорело. И благодаря Кириллу, я все же присел на уши Лидке.

- Привет, подруга, – подмигнул я девушке.

- И тебе не хворать, – жалостливо улыбнулась мне Нечаева, и я скривился.

Не надо меня жалеть. Я – мудак и агрессор, который отравлял жизнь Княжиной на протяжении многих лет. Я все это заслужил и просто должен постараться, чтобы вылезти из этой задницы, а потом и заслужить прощение обиженной девочки, которую я так сильно люблю.

- Вот билеты, – протянул я ей два прямоугольника из картона, – эти билеты тебе дал Решетов, сказал, что у него архиважные дела восстали и он с тобой не сможет сходить. Ну и не пропадать же добру. Так?

- Так, – как болванчик кивнула Лидка и нахмурилась.

- Молодец! – улыбнулся я.

- Будешь мне должен? – прищурилась девчонка.

- Да я уже и, по ходу, по гроб жизни, – покачал я головой.

- Да плевать на долги, если честно, Никит. Ты только…не обижай ее больше. Ладно?

И от этих слов мне стало еще гаже от самого себя. И стыд буквально размозжил мне мозги. Только и способен был угукать и согласно трясти головой.

И следующий вечер я ждал как ребенок новогоднего чуда. Оделся прилично, букет белоснежных гортензий прихватил.

Надает по башке? Ну, я так-то и рад буду. Все лучше, чем тотальное равнодушие.

И в бой.

Опоздал специально, чтобы выиграть время. На телефон уже стучалась Нечаева и сетовала, что Княжина не в восторге, от того, что фильм начался, а она в зале без пары восседает. Ну я и ускорился, а спустя пять минут облегченно опустился в кресло рядом с Алёнкой.

Конечно же она сразу дернулась, а потом захотела встать и покинуть кинозал, да только я ухватил ее за руку и шагу не дал ступить.

Козел? Мудак? Но… отчаянные времена требуют отчаянных мер.

- Пусти, – змеей зашипела девчонка.

- Прямо тут устроим скандал? Повеселим народ? – прищурился я и спустя всего несколько напряжённых секунд Княжина снова уселась на свое место.

И замерла истуканом, пока я словно наркоман оголтело вдыхал ее запах и впадал в оцепенение от ее близости. Капец, я больной.

Но кто бы подумал иначе? Да и мне плевать! Главное – она рядом, а остальное мне до звезды!

Почти два часа кайфа! И это бесценно, знаете ли!

Да только всему приходит конец. Так и фильм закончился, а потом и Алёнка попыталась затеряться в толпе, но я успел схватить ее за руку и потянуть на себя.

Окатила ненавистью глаз, но я все равно не отступил. Молча довел до парковки, а там, не обращая внимания на протесты, запихал в свой автомобиль.

Все. Попалась. Теперь до конца.

Всего пара кварталов, и мы у ступеней ее общежития. Порывается выйти, но я тяну ее за рукав и блокирую двери.

- Алёна, пожалуйста, поговори со мной. А если сказать тебе нечего, то хотя бы меня послушай.

Повернулась резко и уставилась с вызовом. Глаза блестят, щечки алые, губы искусаны до крови.

Красивая…

- Значит намеков ты не понимаешь, Соболевский?

- Ты говорила, что я твой друг. Да я накосячил, но…

- Ах, накосячил? – резко прервала меня Княжина, – Подумаешь, делов, да? И чего это я на тебя взъелась?

- Алёнка…

- Доска.

- Что? – недоуменно впился я в ее глаза.

- Килька.

- Прости меня, – потянулся я к ней, сообразив, о чем она толкует, но Княжина отпрянула.

- Думаешь, что можешь месяц весело болтать со мной и обсуждать сериалы, а потом я все забуду? Годы травли! Вылитая на голову грязная вода, испорченная одежда, долгие часы в темном туалете, клей, тараканы…ну, мне продолжать дальше?

- Не надо, – надтреснувшим голосом выдавил я.

- За что я должна продать тебе свое расположение и забыть обо всех издевательствах, м-м? За пару ласковых слов и псевдо дружбу? За куртку и телефон, что ты мне так щедро подарил? А может за развеселые уроки вождения? Отвечай, Никита! За что именно я должна упасть ниц перед тобой и забиться в экстазе?

- Прости меня за все это!

- Я не хочу тебя прощать, потому что ты каким был, таким и остался, Никита! Ты играешь с моей жизнью как тебе заблагорассудится. Сегодня я твой враг и ты злобно рычишь «фас» всем вокруг. А завтра у тебя переклинило что-то в мозгах и все, я должна поверить в какую-то мнимую любовь.

- Она не мнимая, Алёна, – жрал ее глазами, а сам позабыл как дышать. И каждое слово било точно в цель.

- Да плевать я на нее хотела! – закричала она и из ее глаз брызнули слезы.

- Я думал мы оставили все в прошлом. Я думал, что мы друзья. Я думал, что со временем сумею все исправить. Не гони меня!

- Ты страшный человек, Никита. Я верила тебе, а ты всего лишь пудрил мне мозги в свою угоду! Я думала, что ты просто вырос жестоким из-за семейных трагедий, но ты чудовище. А этого я принять не смогу никогда. Издевался, потому что любил? Приписал мне беременность, потому что жить без меня не мог? Распускал ужасные сплетни, потому что я была твоей путеводной звездой?

И ответить мне нечего, потому что в ее устах это выглядит поистине катастрофически.

- Ни в какой возможной реальности я не смогу понять тебя и простить. У нас нет шансов. Вообще по нулям. Понимаешь? Я никогда не смогу общаться с тем, кто позволил любимому человеку страдать из-за своей собственной несостоятельности. Все, Никита. Это конец! Точка, черт возьми!!!

Где-то здесь я и умер. А потом нажал на центральный замок и все-таки позволил Алёне покинуть салон своего автомобиля.

Сказать ей что-то на прощанье я так и не смог. Пытался выдавать еще раз “прости”, но голос не слушался.