Ведогони, или Новые похождения Вани Житного - Вероника Кунгурцева

— Ой, Верлиока! — пискнул Ване в ухо очнувшийся Шеша, и опять утиный нос повесил.

А веляк‑то вышиной в два этажа, кулаки размером с веляцкую голову, в одном кулаке палица зажата, в другом — вострый меч, но не серьезным кажется людское оружие в руках перемерка.

Ваня со Стешей ринулись к чанам с водой — а воду Змей сторожит, хвостом так колотит, что песок в петли завивается. Что делать? Куда деваться? Оружия‑то у них, кроме Ваниного кинжальчика, нет ведь никакого… Разбежались ребята в разные стороны. Ну, сейчас начнутся ловитки–догонялки!

А Верлиока — ни здрасьте вам! ни добрый вечер! — размахнулся палицей — и ударил: если б Ваня не отскочил в сторону, только бы мокрое место от него осталось, ну, может, еще вместо болотных‑то сапог — сдутые резиновые шины. Лешачонок же вперед выступил и руки в боки упер!.. Напрасно Стеша кричала, отойди, дескать, скорее, тут одним глотком сильной воды‑то не обойдешься, тут ведро надо выдуть, чтоб справиться с таковским… И отбросил велетень[81]малого лешака одним пинком — хорошо, что не в медный столб угодил Березай. Сидел, потирая бока, да головой встряхивал.

А веляк за девочкой устремился: видать, красный плащ на него, как на быка, подействовал! Ударял палицей — но всё мимо: Стеша зайчихой скакала из стороны в сторону. И меч пока вхолостую вжикал — девочке удавалось уворачиваться. Не применяла десантница никаких приемов — конечно, разве с веляком каратэ или дзюдо поможет?! Плато было широкое, но и у него края имелись… Загнал велетень девочку к северному краю, к самому обрыву. Гнусно ухмыльнулся — Степанида Дымова зажмурилась… Скорым поездом промелькнуло перед ней всё прошлое: всего тринадцать вагонов было в составе, и половина из них оказались призрачными, не видать, что в них делается… И вот сейчас случится крушение, рухнет поезд под откос…

Ваня, круживший сзади Верлиоки, стараясь, и чтоб не стоптал его веляк[82], и чтоб ситуацию держать под контролем, взмахнул кинжалом… но сам попал под замах палицы — и отлетел в сторону. Завертелся столб с прикованной девушкой, точно электродрель в голове включили… А веляк ударил — Стеша, взвизгнув, снова увернулась, но деваться‑то ей всё равно ведь некуда! Ваня пытался подняться — и не мог, голова гудела, как медный колокол, а ноги подламывались. Лешак, шатаясь, вставал — но он был далеко, не успеет… Зато крылатый пес рядом…

— Переплут! — заорал мальчик. А хорт занял позицию невмешательства: выискивал у себя блох, будто всё происходящее его не касается. Вот собака!

И вдруг Змей, жавшийся к столбу, поднял кинжальными когтями забрала, в мгновение ока подлетел к веляку — и опалил его своим огненным дыханьем… Тем временем Стеша обежала Верлиоку стороной и оказалась подле столба — в безопасности. Опаленный велетень развернулся, руки расставил… На лице его, помимо боли, было написано такое недоумение, такая детская обида, что Ване стало смешно. А расправивший крылья Змей, не медля ни минуты, пальнул ему в лицо пламенем — и усы Верлиоки, которыми он, видать, сильно гордился, загорелись. Пламя мгновенно добралось до носа великана. Замотал веляк башкой, заревел: «Не по правилам!» — оказалось, он и говорить умеет, выхватил меч — и единым махом снес две головы Змея…

Кровь брызнула фонтаном. С грохотом покатились золотые шлемы, сталкиваясь меж собой. Стеша завизжала. А Змей взмахнул лапой, слетел с блестящего когтя черный напальник, чиркнул себя по шее когтем раз — кровь остановилась, чиркнул другой — на месте прежней головы выросло две новых: только, конечно, без шлемов! Страшенные головы–те! Из пастей пламя так и пышет! И еще раз таким же образом поступил ловкач. Получалось: лишившись двух голов, Змей приобрел четыре новых!

Но Верлиока разошелся не на шутку, хоть и палил в него Змей огнем, не щадя жара, велетень методично взмахивал мечом — и головы слетали с плеч Змея, как трухлявые грибы. А тот, пуская в ход серебряный коготь, возвращал себе головы, планомерно увеличивая их количество. Вскоре у него уже было восемь голов новых, да девятая прежняя — та, что в шлеме… «Если так дело пойдет — он переплюнет двенадцатиглавого! — подумал Ваня. — Потому что веляк, скорей всего, не допетрит, что надо срубить серебряный коготь!»

Стеша же, пока происходило побоище, старалась уговорить Переплута взлететь к прикованной девушке, дескать, ведь она такая же крылатая, как ты, а свояк свояка должен видеть издалека и, конечно, из беды выручать… Потом нашла новые резоны: дескать, они все загадки разгадали, а с ними вот как, да? Напустили великана, чтоб он их тут перебил. Нечестно, де, это. Ваня, безуспешно пытаясь подняться (с ногами было что‑то неладное), краем уха слышал разговор десантницы. И ведь уговорила девчонка крылатого пса — неизвестно только, какой из резонов подействовал!

— Ладно уж, садись на меня, только не знаю, выйдет ли из этого что‑нибудь путное… — проворчал Переплут.

— Выйдет, выйдет, — забормотала Стеша, мигом вытащила из рюкзака свою походную кружку, набрала сильной водицы — по дну скребла кружечка‑то — но еле–еле подняла девочка кружку с четвертушкой воды! Села на крылатого хорта верхом, и взлетели они к Златыгорке. Пес парил — и Стеша на лету дала прикованной посестриме напиться…

Пока десантница верхом на Переплуте поила Златыгорку сильной водой, а Ваня, задрав голову, наблюдал за ними, внизу происходило вот что: Змей отступил. Он бросился к медному столбу — и пока полуослепший от огня и дыма Верлиока впустую махал мечом — змеиные головы выхлебали весь чан… со слабой водой! Мальчик, заметив наконец, что происходит, заорал, дескать, не та это вода: но было поздно! Видать, в пылу боя Змей забыл о том, что чаны переставлены — и змеиные головы, словно куры кормушку, окружившие чан, успели глотнуть бессильной воды…

И вот обладатель девяти голов рухнул в песок: он так ослабел, что не мог удержать на плечах свои многочисленные тяжеленные башки. Чем Верлиока тут же и воспользовался: он молча подскочил к Змею и стал срубать буйны головы одну за другой, а девятиглавый пытался — и никак не мог оторвать от земли пудовую лапу со спасительным когтем… Ваня полз по песку к месту поединка. Вот уж восемь голов отделены от шей, осталась последняя — та, что в золотом шлеме… Кровь текла ручьями, мальчик, весь испачканный в змеиной крови, подползал…

Верлиока поднял меч, чтоб отсечь девятую голову — страшно закричала вверху Степанида Дымова — Ваня замахнулся — и всадил в толстую икру веляка свой кинжал! Велетень в недоумении оборачивался, он еще не почувствовал боли, мальчик пытался выдернуть нож — и никак не мог, он, как заноза, застрял в ноге. Веляк поднял свой кровавый меч… Ваня пригнулся — и понял, что сейчас его голова окажется девятой в этой сече! А ведь у него нет волшебного когтя, даже ногти, сидя в людинце, он обгрыз…

Вдруг Березай, успевший схватить брошенную Верлиокой палицу, ударил веляка — туда, докуда смог дотянуться. Но великан, хоть и согнулся от боли, довершил замах мечом — Ваня, пытаясь спрятать голову, сделал кувырок, а Шеша, всё это время висевший у него на шее, отлетел к краю обрыва. Промах! Обозленный велетень опять взмахнул мечом — и разрубил плечо лешаку, вновь выступившему с захваченной палицей вперед: брызнула зеленая кровь! Так вот какого цвета кровь у полесовых! И палица вывалилась из руки Березая! На ходу выдернув из ноги кинжал и столкнув с дороги лешачонка, Верлиока шагнул к Ване, который отползал в сторону… Разъяренный велетень приближался, он был уже рядом! Вверху, за спиной веляка, Златыгорка, отведавшая сильной воды, натужившись, рвала цепи… Они со звоном падали вниз, к телу обезглавленного Змея… Не успеет… Переплут, ссадив десантницу, летел сюда… Не успеет…