Лирик против вермахта - Руслан Ряфатевич Агишев

Парнишка вытянулся еще сильнее. Почти, как на плацу, по стойке «смирна» встал.

- Хорошо. Отправляйтесь прямо сейчас. Завод работает в две смены. Как раз успеете к концу второй смены. Познакомитесь с руководством и коллективом, немного осмотритесь, войдете в курс производственного процесса. Все нужные бумаги получите у товарища Поскребышева [секретаря]. Идите.

Едва за парнем закрылась дверь, как из-за небольшой ширмы у дальней стены вышел еще один человек.

- Что скажешь, Лаврентий? – Сталин повернулся к наркому государственной безопасности, который все это время находился за ширмой. Слушал и смотрел через небольшую щелочку. В таком деле еще один взгляд со стороны никогда не помешает. – Готов парень к большому делу? Голова от успехом еще не закружилась? Все-таки не каждый подросток в нашей стране может похвастаться таким числом боевых орденов, а главное, звездой героя.

Нарком в ответ неопределенно покачал головой. Видно было, что четкого мнения у него не сложилось.

- Несмотря на его возраст, паренек держался хорошо. Очень выдержанный молодой человек.

- Вот, вот, - кивнул хозяин кабинета, усаживаясь на стул. – Кое-кто на его месте уже бы потел, бледнел и заикался. Ты, Лаврентий, присмотри за ним на заводе. У тебя же там есть свои люди. У меня на него большие планы…

***

Кто бы знал, каких усилий Мишке в этот момент стоило сохранить выдержку. Еще несколько минут в кабинете Сталина и он бы точно в обморок брякнулся от напряжения.

На ватных ногах выбрался в приемную, молча (просто, голос в горле застрял) взял приготовленные для него удостоверение и направление, и вышел в коридор. Прошел немного и завернул в туалет, где и выдохнул.

- Вот же, мать твою…, - Мишка что есть силы вцепился в край умывальника, буквально навалившись на него всем телом. – Что это нахрен такое было?! Все же было обговорено! Америка уже за окном! Какого черта мне этот завод сдался?! Что еще за маразм?

Хотелось заорать, со всей силы зарядить ботинком по стене, грохнуть кулаком по умывальнику, чтобы хоть как-то выплеснуть напряжение. Но нельзя было. Даже говорить громко нельзя было. Сейчас слишком многое было поставлено на карту.

Мишка засунул голову под кран и открыл холодную воду. Отпустило его лишь тогда, когда тело начало от холода трясти. Зато полегчало немного, соображать лучше стал.

- … Никаких косяков за мной нет, нигде не прокололся, вроде. Наоборот, героический герой, откуда ни посмотри. Пиджак вон от орденов и медалей ломится. Значит, это просто такая проверка. Он же так и сказал, что мол ты еще не готов для большого дела.

В таком ракурсе произошедшая история выглядела гораздо понятнее. Перед ним просто встала еще одна задача – пусть новая, необычная, непонятная, но явно решаемая. Значит, нужно во всем разобраться и с блеском решить эту задачу. Что там может быть сложного? В той жизни ему и пожестче задачки попадались. Помнится, пришла к нему одна мадам, классическая силиконовая мадам с надутыми губехами и заявила прокуренным голосом о желании стать известной звездой. Вот тогда пришлось немало потрудиться, пока из этой куклы получилось что-то более или менее годное. А здесь просто с десятком другим пацанов, гонящих брак, нужно разобраться. Что тут сложного? Придет, поговорит, посмотрит, толкнет речь. К сожалению, действительность оказалась намного сложнее.

На завод Мишка отправился прямо из Кремля. Чего терять время? Быстрее начнет, быстрее отправится за океан. Ведь там начнется настоящее дело, где он сможет как следует развернуться. А тут какой-то завод…

У завода, кирпичной громадине, тонувшей в ноябрьской темноте, их встретила целая делегация – сам директор, два его заместителя, бухгалтер и секретарь партийной организации. Судя по их взмыленному виду, людей только что по телефону предупредили.

- Товарищ Старинов, добрый вечер! Я Веретенников Игорь Павлович, директор Московского электрозавода. Как хорошо, что к нам направили именно вас! – Мишкину руку тут же схватили и начали яростно трясти. Кивали головами оба зама, улыбалась бухгалтерша. Мишка даже опешил от такого напора. Никак не ожидал такой явной радости при встрече с незнакомыми людьми. – Я читал про вас в газетах. Вы же настоящий герой! Уверен, только вам это дело под силу!

- Добрый вечер…, - с трудом выдавил из себя парень, немного сбитый с толку такой радостью и странными недомолвками. – Я постараюсь справиться, товарищ Веретенников. Мне бы только немного осмотреться, понять, так сказать, фонт работ.

Мишке определенно чудился какой-то подтекст в словах директора. Иначе, как это все можно объяснить? Неужели они, опытные управленцы, не смогли с чем-то справиться, а он сможет? Бред.

- А вас, товарищ Старинов, что в курс дела не ввели? – Веретенников так удивился, что с шага сбился. Застыл в дверях проходной и хлопал глазами. - Я же столько докладных направил, что и со счета сбился… Хм, смотрите, товарищ Старинов. Больше половины рабочих в цехах сейчас мальчишки и девчонки тринадцати – четырнадцати лет, есть даже десятилетние. Понимаете, ребята хорошие, боевые, но есть некоторые…, - директор замялся, словно не знал как сказать. – Хулиганы есть, словом. Они и воду мутят среди остальных. Мол, главное план выполнить, чтобы продовольственный паек получить, а дальше трава не расти.

Они прошли в цех – грохочущее, источающее ядреный запах керосина и мазута громадное помещение. Жуткий колотун, от которого хочется попрыгать, подвигаться, подуть на руки.

- Здесь с медной проволокой работают, метал гнут, оттого и шум такой, - Веретенников показывает в сторону. – Тут постарше ребята. Ведь с железом силы нужно больше.

С каждой минутой и новым шагом по цеху настроение у Мишки падало все ниже и ниже. Становилось ясно, что стоявшая перед ним задача постепенно вырастала до немыслимых размеров.

- Условия работы аховские, - пробормотал парень себе под нос.

Чем-то все это, что его сейчас окружало, напоминало самый настоящий ад. Только ледяной ад. Мальчишки, стоявшие у станков, напоминали живых мертвецов: чумазые, с воспаленными потухшими глазами, глухим кашлем. Одежда на некоторых выглядела рваниной, которую и надеть-то стыдно. Про обувь и говорить нечего.

- Холодно, товарищ Старинов, ваша правда, - пожал плечами директор, и сразу же развел руками. Мол, а что он может сделать, когда за стенами мороз под сорок градусов. – Мы специально костры жгем, чтобы у них можно было погреться. Вы, товарищ Старинов, здесь подождите. Бригадир зовет. Узнаю, что случилось.

Веретенников тут