Лирик против вермахта - Руслан Ряфатевич Агишев

- Я не молчу, товарищ Веретенников, а думаю, - неторопливо проговорил парень. – Все нормально. Все идет по плану.

У директора аж лицо от такого вытянулось. Глаза выпучил, губы затряслись. Мол, как нормально? Как по плану? Это же вопиющее происшествие! Потрачены государственные средства, проведены работы, и, получается, все попусту?

Мишка вскинул руки в успокаивающем жесте.

- Я еще раз повторяю, товарищ Веретенников, не волнуйтесь, - с нажимом повторил Старинов, давая понять, что происходящее находится под его полным контролем. – Теперь этим займутся компетентные органы. Так ведь, товарищ капитан?

Угрюмый мужчина с лычками наркомата государственной безопасности, повсюду сопровождавший Старинова, молча кивнул. Ведерников тут же посерел.

- Все понятно, товарищ Старинов. Я тогда пошел… Много работы, очень много…, - директор дернулся к двери. – Во втором цехе как раз должны электролит заливать… Я пошел?

Дернул за ручку и быстро скрылся за дверью. Понял, похоже, что здесь идет какая-то странная игра, в которой он совсем лишний. Сообразительный, осторожный.

Проводив директора глазами, Мишка развернулся к своему куратору от наркомата госбезопасности. Пришло время перейти от пряников к кнуту, в чем и должен был помочь капитан. Ведь, план в этом и состоял: начать с «мягкого», «хорошего», а закончить «жестким» и «неприятным».

- А как вы, товарищ капитан, относитесь к театру? – хитро улыбнувшись, подмигнул Старинов. – Мне нужна будет ваша помощь в одной театрализованной постановке. Да, да, не удивляйтесь, именно в постановке. Готовы? – ничего не понимающий мужчина качнул головой. – Хорошо, что готовы… Знаете, а не замахнуться ли нам на Шекспира? Чтобы остро, актуально, и, главное, душевно!

Глядя на удивленного капитана, Мишка от души рассмеялся.

- А наша постановка будет называться «Самый справедливый советский суд над откровенными саботажниками и хулиганами», - широко улыбался парень, уже рисуя в своей голове весь замысел. Что и говорить, приятно себя чувствовать вершителем судеб. – Прямо на заводе организуем выездное заседание «тройки. Я тут уже зал присмотрел, где можно будет собрать часть заводского коллектива, особенно, колеблющейся молодежи. Пусть посмотрят, как выглядит кнут. Понимаете меня?

Мужчина задумчиво кивнул. От удивление на лице уже и следа не осталось. Такой выдержке и сообразительности можно было только позавидовать. С другой стороны, что в этом удивительного? Это же наркомат государственной безопасности, а не детский сад.

- А что потом с этими? С братьями Сажинами? – капитан сразу же ухватил суть того, что задумывалось. – Просто попугаем? Если так, то не будет толку. Насмотрелся я на таких. Наглые, осторожные, свои права хорошо знают. Таких пугать, только время терять. Я бы всю эту шваль к стенке ставил, да не за что только.

- Так надо знать, как пугать…

Естественно, Старинов понимал, что у его театрального представления должен быть конкретный и понятный всем результат. Иначе, как говорится, овчинка выделки не стоит.

- По бумагам им «нарисовать» какую-нибудь уголовную статью на пару лет сидки. Наверняка, что-то подходящее найдется. Не поверю, что у наших доблестных органов ничего нужного на них не найдется, - сделав продолжительную эффектную паузу, Мишка продолжил раскрывать замысел. – А вот на заседании при всех объявить совсем другую статью. Причем выбрать такую, чтобы сразу пулю в лоб. Главное, про это при всех объявить. Все и каждый должны видеть, что их лидерам лоб зеленкой намажут.

Выдав все это, Мишка сразу же увлек за собой капитана в сторону заводского зала. Решил на месте осмотреться, как все будет выглядеть.

- Смотрите, сколько здесь места! – махал руками парень, с трудом сдерживая нетерпение. Хотелось, как можно скорее начать реализовывать свою задумку. – Тут поставим столы для членов «тройки», накроем зеленым сукном, положим пару толстых папок. На стену нужно повесить большой герб, чтобы с каждого угла зала было видно. С боку будут обвиняемые сидеть, с наручниками и двумя, а лучше четырьмя конвойными. И чтобы в полном вооружении, с автоматами, подсумками, штык-ножами.

Мишку уже было не остановить. Возбужденный, едва не наэлектризованный, он носился по залу, говорили, говорил и говорил, как и что должно было быть. Капитан, уже уставший удивляться, ходил за ним и молча что-то чиркал в блокноте. Записывал детали.

- … Главное, товарищ капитан, чтобы все выглядело по-настоящему! Понимаете меня?! В этом корень всего! Найдете таких товарищей в члены тройки? И знать о плане должны только они и никто больше. Конвойные ни о чем даже догадываться не должны…

Капитан кивнул. Мол, надежные товарищи, конечно же, найдутся. Для нужного и правильного дела, обязательно найдутся.

- Хорошо, очень хорошо, - задумчиво повторял Мишка, поднимаясь на сцену зала. Именно здесь, на виду всех, и должны располагаться члены «тройки» - судьи. – Мы их ссаться и сраться от страха заставим. Пусть думают, что по закону их к стенке ставим. Вот и поглядим, кто будет последним смеяться.

***

Московское городское общежитие пролетариата № 12.

14-ая комната в общежитии пользовалась дурной славой. Соседи, если мимо нужно было пройти, делали это на цыпочках, стараясь не дышать. Не дай Бог, Сажа или его кодла услышит или, что еще хуже, увидит. Сразу же какую-нибудь гадость учудят.

- … Сажа, там же еще осталось? Почти ящик бухла же взяли. Давая еще по маленькой? – к Саньке Сажину, которого в кодле уважительно звали Сажей, подошел худой, как штырь, пацан. Тот сильно смуглый, глаза большие, черный, за что и получил погоняло Цыган. – Хорошо же пошло.

Сажин-старший сидел на самом козырном месте – на кровати у пышущей жаром печке. Был в одной майке, на руках виднелись наколки.

- Никшни, Цыган, - лениво цыкнул он на смуглого, даже не открывая глаз. Как сидел, откинув голову к стене, так и остался сидеть. – Ты с пары стаканов в свинью будешь, а завтра на работу. Тебе, дурья башка, сколько раз говорить, чтобы дурака не валял? Сиди и не высовывайся, пока мы новое дело готовим! Вот подломим тот универсам, тогда и бухнем, как следует. Понял?

Цыган угрюмо кивнул, отходя к своей кровати. При этом даже не думал возникать. Не дурак, не все мозги еще пропил. Прекрасно знал, что, если откроешь рот, то Сенька Бык сразу же в рожу даст. А кулаки у него такие, что не дай Бог.