Чужая игра для сиротки. Том второй - Айя Субботина

Значит, Рэйвен все-таки пришел?!

Я делаю рывок вперед, совсем не задумываясь о том, как перепрыгну пропасть. Главное, успеть его предупредить! Главное, хотя бы подать ему знак, что я здесь, а там — просто подделка, похожая на меня как две капли воды, и теперь у нее точно такой же браслет!

— Это уже не ваша жизнь, Госпожа, — внезапно изменившимся, лишенным привычной насмешки голосом, говорит химер, втаскивая меня в портал. — Вам нужно вернуться к истокам и сделать то, ради чего вы были рождены на свет. Принять предназначение, которого вас пытались лишить.

Не хочу даже вдумываться в чушь, которую он несет, потому что больше не поверю ни единому его слову. Нокс доверял ему, они вместе смеялись и подшучивали друг над другом, словно старые друзья, и за все это, Сайфер… вонзил нож ему в спину.

Он утаскивает меня вглубь Врат, и сколько бы я не кричала, не пыталась предупредить Нокса — из моего рта не вырывается ни звука.

В лабиринтах, которые Сайфер умело строит внутри своего салона — черт ногу сломит.

Я бывал тут так много раз, что научился подмечать незаметные на первый взгляд признаки, подсказывающие, где иллюзия, а где — реальность. Но даже вооруженный этим знаниями, частенько промахивался и проигрывал химеру очередную порцию свои воспоминаний. Ему почему-то особенно нравилось слушать о моих военных похождениях еще во времена войны с Хаосом.

Тогда я думал, что он просто один из тех немногих, кому жизнь в мире людей показалась не такой уж плохой, и он просто отринул свою природу. Поэтому разговоры о том, как инквизиция во главе со мной истребляла его сородичей, были для рогатого просто отрыжкой, воспоминанием о той жизни, которая могла давно для него закончится, если бы не его хитрый ум, таланты и удивительная способность приспосабливаться.

А он просто умело притворялся все это время.

Умело корчил друга, собутыльника и выслушивал мой хмельной бред о том, что Матильда могла бы стать идеальной женой, но не для короля, а для меня самого.

Все это время рогатая сволочь знала, кто играет против меня.

Знала и помогала скроить игру, искусно обрезала острые углы, делая заговор максимально правдоподобным и незаметным.

Я сворачиваю в арку, над которой трепещет едва заметное радужная рябь, но уже через пару шагов понимаю, что иду по ложному следу. Стайки женщин разных возрастов и мастей просто сидят на своих местах, совершают механические действия и реагируют на мое появление до смешного одинаково — кланяются, улыбаются, желают хорошего дня и тут же начинают хихикать вслед. И самое главное — среди них нет ни одного знакомого лица, хотя в столице не так много богатых женщин, которые могут себе позволить торчать в салоне химера, обмазываясь его «эксклюзивными» кремами и прочими процедурами для омоложения.

Это все не настоящее.

Это просто ширма, чтобы любой, кто попадет внутрь его муравейника без разрешения и тем более, без приглашения, пожалел об этом, часами блуждая в иллюзорном лабиринте, не в силах найти выход наружу.

И вернуться обратной дорогой уже не получится — за аркой, куда я только что вошел, теперь не коридор, а большой светлый зал, похожий на птичью клетку. От назойливого чириканья попугаев начинает болеть голова.

Я прохожу зал, снова оказываюсь в арке. Но на этот раз за ней уже маленький дворик, и небо над головой кажется таким настоящим, что по нему даже плывут пушистые облака, изредка задевая солнечные лучи.

Дальше, дальше.

Мысль о бесценно ускользающих минутах, заставляет скрипеть зубами в бессильной злобе.

Сайфер как будто знал, что я приду и успел подготовиться, но откуда?

Или он пытался запрятаться от чего-то другого?

Сворачиваю на маленькую лестницу, поднимаюсь на несколько этажей, через мост — в еще один зал, где снова полно народа, но на этот раз я все-таки замечаю пару знакомых лиц. Значит, на этот раз я все-таки нащупал верный след.

Дальше направо, снова в какие-то арки и длинные галереи.

Если бы это место было реальным, оно бы в разы превосходило огромный замок Эвина, который по праву считается самым большим в королевстве.

Я делаю мысленную зарубку на известном месте больше никогда не верить порождениям Хаоса.

Даже тем, которые вросли в мое нутро.

Впереди большой и абсолютно пустой зал без украшений и мишуры.

Я буквально влетаю туда, потому что замечаю знакомый контур распахнутых Врат.

Проклятье! Бездна бы их всех взяла! Если он бежит в них, то даже иглу в стоге сена будет найти проще, чем эту лживую тварь.

Я еще успеваю поймать химер, но стон и знакомая россыпь волос на полу заставляют меня остановиться как вкопанного.

На полу, свернувшись калачиком, сидит Тиль.

Она раскачивается из стороны в сторону и плачет, пытаясь зажать рукой плечо, из которого хлещет кровь. Я еще не вижу рану, но кровь бьет так сильно, будто в руку по самую рукоять всадили нож. Он, кстати, валяется рядом на полу, и я замечаю следы от маленькой ладони.

— Рэйвен… — слабо бормочет Тиль. — Я знала, что ты придешь… за мной.

Я даже толком не успеваю подумать, что делать дальше, когда Врата схлопываются с характерным вибрирующим беззвучием, от которого у меня всегда неприятно бултыхается в животе.

Да в задницу химера с его тайнами — я отыщу выродка где бы он ни прятался!

Нужно помочь моей малышке.

Я опускаюсь перед ней на колени, пытаюсь понять, что делать дальше, но вид ее крови выталкивает на задний план все прочие мысли кроме той, что девчонку нужно перевязать, пока она не потеряла сознание. У Тиль очень бледное лицо с сильными синяками под глазами, и мне хочется как следует надавать себе под зад за то, что это я был таким слепым и наивным все это время.

— Не надо… — шепчет Тиль, когда я инстинктивно протягиваю к ней руки, чтобы осмотреть плечо. — Браслет…

Она сует его мне под нос, и я бешусь от собственного бессилия.

— Он хотел… забрать меня, — шепчет Тиль, кашляя так громко, словно кроме раны у нее еще и серьезная простуда. — Забрать к настоящей герцогине. Она ему приказала, они… кажется…

— Я знаю, — бросаю коротко, скидываю куртку, а потом — рубашку, которую беспощадно рву на пару кривых лент. — Тиль, тебе нужно перевязать рану, пока ты не истекла кровью.

Она кивает, берет самодельный бинт и прикладывает его к ране.

Я жмурюсь, потому что удар глубокий, немилосердно глубокий, как будто химер собирался…

Что-то заставляет меня насторожиться.

То самое чутье, благодаря которому я много раз выбирался живым из самых безнадежных ситуации.

Что-то не так, Нокс.