Сила одиночки - Херберт

не видел во время абордажа! Почему? М о жет из-за скафандров? Как в том бородатом анекдоте про мотоциклетный шлем…

— Оставив капитана под защитой боевой подруги и рельсотрона, поехала поговорить «по душам» сначала с куратором операции, а получив от него нужную информацию, уже на Рублевку, «в гости» к генерал-лейтенанту, стоящему за всем этим беспределом. К сожалению, путь был не близкий, да и проникновение на тщательно охраняемую территорию заняло какое-то время… В общем, пока я добралась, Машке пришлось настреляться гораздо больше, чем бы нам обеим хотелось: ещё два снайперских расчёта, пять легковушек с наёмниками и, чуть позже, битком набитый «Урал». Противник нам попался на редкость упоротый… — крайне задумчиво произносит Мишель.

Волевым усилием приструниваю распоясавшееся воображение. Не хочу даже думать о вынужденных деталях, ведь не она первая это начала. Делаю робкую попытку подбодрить свою девочку:

— Не кори себя. Ты же и сама знаешь, что это было необходимо.

Она никак не реагирует, долго молчит, а затем в мозгу раздаётся отстранённое:

— Прости Дима, мне надо кое о чём подумать. Продолжим общение на «Королёве».

***

Cверкнув малюсеньким бриллиантом посреди бескрайних просторов Вселенной, выныриваем из подпространства прямо по курсу родного корабля. Отстреливаем ускоритель, отрезая себе путь к отступлению, и он в автоматическом режиме уходит в обратный прыжок, к Айне на базу.

Почти сразу радар сигнализирует, что нас заметили: «Королёв», насколько возможно быстро при его огромных размерах, разворачивается и полыхая двигателями начинает оттормаживаться, а наружу, в спешном порядке вываливаются мои родненькие мехи и, совершенно неожиданно, занимают боевое построение.

На всякий случай сверяюсь с показаниями датчиков, и по уровню энергетической активности становится ясно, что принцесса шутить не намерена — это вовсе не эскорт, нас держат на мушке. Не то чтобы наш с Мишель план затрещал по швам, но я право надеялся, что возвращение пройдёт не столь проблемно.

— Борт номер шесть мостику! — супруга открывает канал связи. — Если вы соизволите вспомнить служебные инструкции и запросите у нас код идентификации в соответствии с разделом восемь-четыре, сами знаете какой инструкции, то нам с мужем не придётся унижать пилотов надирая им зад в одиночку.

Хм, оказывается, есть код и на такой случай? Впрочем, чего я удивляюсь? Ситуация не уникальная, военные конфликты на Земле никогда не прекращались и логично предусмотреть возможность захвата твоей техники противником. Инженерные решения — это одно, а человеческий фактор — совсем другое.

В эфире по-прежнему царит тишина.

— Молчите? — тон Мишель становится зловещим. — Тогда даю вам ещё десять секунд на раздумья, после этого буду считать, что экипаж корабля находится в плену у враждебной формы жизни и приступлю к реализации раздела девять-три всё той же инструкции. Один… Два…

На счёте шесть, когда в ожидании трагедии пульс у меня уже начал зашкаливать, в голове раздался знакомый и благожелательный голос капитана.

— Не кипятитесь, старший лейтенант! Вы же понимаете — ваше появление стало для всех нас огромным сюрпризом, и мы не могли игнорировать возможную угрозу. Добро пожаловать на борт!

— Семь. Требую ваш личный код.

— Госпожа Вертинская, не злоупотребляйте моим терпением! — сурово рявкает в ответ её прямой начальник.

— Восемь, Платон Сергеевич. Я не играю с вами.

От волнения во рту пересохло настолько, что пришлось срочно приложиться к системе жизнеобеспечения. Вцепившись зубами в силиконовую трубочку, жадно высасываю живительное содержимое. В разговор благоразумно не лезу, ибо в столь щепетильных армейских делах я полностью несведущ.

— Икс тридцать шесть, лямбда четырнадцать, зэт двадцать два…

Нарочито официальным тоном капитан начинает диктовать требуемые данные. Автоматика получив полный пакет данных сигнализирует, что перед нами союзник и Мишель сменяет гнев на милость:

— Принято! А теперь будьте так любезны, освободите ангар!

Мы много размышляли, как именно пройдёт наше воссоединение. Учитывая известные обстоятельства — вопрос не праздный. На общем совете пришли к выводу, что любопытство принцессы или её практичность обязаны перевесить возможный риск от столь неожиданного появления, и нам будет дозволено пристыковаться. Плюс, по логике, пешие мы гораздо более лёгкая добыча. Но когда нас с Мишель, вместо ликующих криков призванных усыпить бдительность, встретили агрессивно настроенные мехи, стало ясно, что мы чего-то не учли.

А у меня сразу возник резонный вопрос: почему машин пять, а не шесть? По любому, за это время, техники были обязаны ввести в строй ещё одну боевую единицу. Тот последний мех ещё при мне был собран процентов на восемьдесят. И экипажей хватало. Так в чём проблема?

Стыкуемся в доке, отключаем все системы и отстегнувшись от кресел выходим наружу. По предварительной договорённости с командованием не снимаем ни скафандров, ни даже шлемов, а в раздевалке подвергаемся тщательной процедуре дезактивации.

Выйдя в коридор, с удивлением, обнаруживаем в обоих концах коридора сдерживаемую десантниками взбудораженную толпу, радостно махающую нам и выкрикивающую разные приветствия. Впрочем, хотя происходящее выглядит очень убедительно и, чего скрывать, весьма приятно, но в данной ситуации присваиваю этому действу статус «сомнительно».

Задача номер один решена — мы на борту. Теперь необходимо убедить принцессу в нашей необычайной ценности, чтобы она не предприняла попыток физического устранения. Заходим в медотсек, где нас встречает раскрасневшаяся от волнения врачиха.

— А где девочки? — интересуюсь у неё, расстроенный отсутствием близняшек.

От моего, казалось бы, невинного вопроса врачиха оступается и вынуждена опереться о стену, чтобы не упасть.

— Кто?

— Ну, Полина и Есения, медсёстры-близнецы?!

— Дмитрий Александрович, вы меня пугаете… Медицинская часть "Королева" всегда состояла только из врачей: меня и начальника службы товарища Винокурова. При такой незначительной численности экипажа в среднем медицинском персонале попросту нет необходимости.

Получаю от Мишель весьма чувствительный сигнальный толчок в бок и благоразумно затыкаюсь.

А вот и ответ на вопрос почему в ангаре стоит исправный мех, но им никто не управлял…

— Значит проведём ещё и углублённое психиатрической обследование… — врачиха задумчиво бубнит себе под нос, одновременно что-то отмечая в коммуникаторе.

Оказавшись в просторном инфекционном боксе, с облегчением избавляемся от скафандров, и вскоре приступаем к подробнейшему докладу о своих приключениях. Собравшаяся за прозрачной стенкой импровизированная комиссия внимательно нас слушает, делает многочисленные пометки и, то и дело перебивая друг друга, задаёт уточняющие вопросы.

К этой неизбежной процедуре мы готовились с особой тщательностью. Версия нашего фантастического возвращения была много раз отрепетирована и слабых мест, где можно было бы запутаться или дать противоречащие показания не было. Уверен, сейчас не только мой тёзка — дедушка Мишель гордился бы нашими литературными талантами, но и сама Немезида по достоинству оценила то, сколь ловко мы обращались с фактами. Много правды, малая толика