Фантастика 2024-84 - Константин Давидович Мзареулов

— Это, Гамар, ни кто иная, как сама Царица Нефертау! — в восторге воскликнул Некра. — Это та самая женщина, воскресить которую я собираюсь! Она и есть моя возлюбленная, чей жизненный путь прервался в бытность ею супругой ненавистного мне фараона Сети! Да будет, он проклят вечно!

— Парасхит, хорошо ли ты подумал прежде чем пытаться вернуть к жизни, то, что покоится в гробу? — с глубоким сомнением в голосе вопросил Гамар. — Насколько мне известно, боги сурово наказывают тех, кто пытается спорить с ними. Воскрешение умершего, разве это не вызов богам? Не хочешь ли ты в гордыне своей стать равным им?

— Мне безразлично, что думают все боги, — нетерпеливо отмахнулся от молодого жреца Некра. — Мне достаточно мнения одного древнего божества, имени которого тебе знать не нужно! В противном случае твой Амон разгневается и отвернется от тебя. Так вот, старый бог, поощряет практику оживления мертвых. Ему издревле поклоняются избранные из числа парасхитов. И я в их числе!

— А почему же фараон Сети, если он так сильно любил свою царицу, не держит гроб с нею возле себя? — неожиданно спросил Гамар. — Ведь она благодаря какому-то колдовству выглядит так, словно и не умирала.

— Это не колдовство, а мое мастерство парасхита, умноженное на силу, которую мне дает древний бог, чьего имени не называют вслух! — расхохотался Некра, при этом в его голосе явственно сквозили безумные нотки. — Если бы Сети держал тело Нефертау подле себя, его боги отвернулись бы от него! Потому что это противоречит их верованиям, согласно которым умершие должны превращаться в ужасные отвратительные мумии. В отличие от них, древнее божество парасхитов, научило нас гениальному искусству, благодаря которому Нефертау и по сей день сохраняет свою красоту нетленной! Поэтому, молодой жрец, реши сам, чьи боги сильнее твои или мои?

Последний вопрос застыл в воздухе, и казалось, что не было нужды отвечать на него вовсе. Ибо то чудо, что покоилось в смарагдовом саркофаге, самим своим существованием, уже ответило на этот вопрос. Словно диковинная бабочка, пойманная клейкой смолой доисторических деревьев тысячелетия назад, женщина неописуемой красоты, покоилась внутри грубо ограненного огромного куска янтаря странного зеленого цвета.

— 6 —

Древний Египет, плато Гиза, внутри статуи Большого Сфинкса

— Это же, как надо не любить людей, чтобы выдумать такую пакость! — возмущено вскричал Иннокентий Павлович, как только вновь обрел способность говорить. — В гробу я видал такое колесо обозрения!

Чудовищное бронзовое колесо лишило его душевного равновесия. Впрочем, не только его. Ольга и Абу, которым также как и Иннокентию Павловичу предстояло пройти под этим плодом чьей-то извращенной фантазии явно чувствовали себя не в своей тарелке. Сенесею удалось-таки перебраться на другую сторону коридора. И теперь он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, переживая за своих друзей, но больше всего за Ольгу, которая вызвалась идти следующей.

— Беги, как можно быстрее, не оглядывайся и не верти головой! — напутствовал ее Иннокентий Павлович. — И самое главное, внимательно смотри себе под ноги, а то не дай бог еще споткнешься!

Ольга в пол уха слушала напутствия старика, нервно покусывая нижнюю губу. К этому времени он окончательно минимизировала свое платье, сократив его с помощью кинжала до размеров набедренной повязки, для того чтобы оно не мешало ей бежать. Сделав несколько глубоких вдохов, Ольга пригнулась и бросилась вперед.

Сенсей, несмотря на весь ужас положения, при виде обнаженных грудей и тяжких бедер, колышущихся в такт движениям подруги, к своему величайшему стыду ощутил острое желание. И не удивительно, Ольга двигалась безупречно, с кошачьей грацией преодолевая метр за метром. Стройные ноги несли ее навстречу Сенсею, который упав на колени, протянул к ней руки в молитвенном жесте.

И тут снова появилось это чертово колесо! Ольга краем глаза заметила, что у нее над головой происходит какое-то движение, не предвещающее ничего хорошего. Она не стала отвлекаться, а лишь увеличила скорость. К счастью выбранная ими тактика принесла свои плоды, к тому времени, когда бегунья поравнялась с колесом, его страшные шипы были еще достаточно высоко над ней. Прогрохотав положенный ему путь и опустившись почти до самого пола, колесо стремительно взмыло вверх и исчезло в потолке.

Сенсей подхватил на руки, обессилевшую от быстрого бега Ольгу и долго не хотел отпускать ее, покрывая ее лицо и грудь жаркими поцелуями. Лишь, когда она вырвалась из его цепких объятий, Сенсей немного успокоился. Он хотел было махнуть рукой Иннокентию Павловичу, чтобы тот приготовился к старту, но внезапно с пугающей ясностью осознал, что старик просто не сможет выдержать бешеный темп бега. Если ему все-таки повезет и его не раздавит колесо, то он умрет от инфаркта, минут через десять после такой пробежки.

— Палыч, стой, где стоишь! — предостерегающе поднял руку Сенсей, привлекая внимание Иннокентия Павловича, который, судя по всему, всерьез решил бежать дистанцию. — Ты не создан для спринта! Мы с Абу сейчас доставим тебя в лучшем виде!

Влепив Ольге звучный поцелуй, Сенсей развернулся и припустил по коридору в сторону Иннокентия Павловича и Абу. Как ни странно, чудовищное колесо никак не отреагировало на его движение по коридору. Видимо оно срабатывало лишь на входе, выходящие же люди совершенно не интересовали ужасный механизм.

— Ты хочешь, чтобы нас разом всех троих размазало по полу? — слабо сопротивлялся Иннокентий Павлович, для вида отбиваясь от Сенсея и Абу, которые с самым решительным видом, подступили к нему с двух сторон.

— Молчи, безумный старик! — прикрикнул на него Сенсей. — Ты что всерьез думаешь пробежать эту стометровку и при этом не сдохнуть?

Он сплел свои руки с руками Абу и на это импровизированное сидение они посадили Иннокентия Павловича. Сенсей попрыгал на месте, потом подвигался, изображая бег, после чего на лице его появилось недовольное выражение.

— Что скажешь? — спросил он Абу.

— Неудобно бежать боком, — поморщился тот. — Трудно дышать и слишком медленно. Боюсь, не успеем.

— Правильно, мы же не крабы, чтобы боком бегать! Поэтому слазь Палыч с нас, на грешную землю! Попробуем армейский вариант.

Почему Сенсей назвал этот вариант армейским, история умалчивает. Заключался же он в том, что поставив Иннокентия Павловича посередине, Сенсей и Абу закинули его руки себе на шеи и крепко взялись за его запястья.

— Когда побежим, просто переставляй ноги как можно быстрее, — напутствовал его Сенсей. — Если устанешь или не будешь успевать за нами, то подгибай ноги и просто висни на нас, понял?

— Понять то я понял…, - начал, было, Иннокентий Павлович разводить очередную внеплановую дискуссию.

Но Сенсей прервал его разглагольствования, скомандовав:

— На старт,