Дживс и Вустер - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

всего он сидит в «Гусе и кузнечике», заливает горе джином с шипучкой. И позвольте мне еще раз сказать, Дживс, что вам нет равных. Вы спасли положение. Могу ли я что-либо сделать для вас в знак признательности?

– Да, сэр.

– Я готов, даже если это будет стоить мне полцарства. Скажите что.

– Я был бы вам чрезвычайно благодарен, если бы вы позволили мне переночевать у моей тети.

– Как, вы хотите поехать в Ливерпуль? Далековато.

– Нет, сэр. Моя тетя вернулась сегодня утром и теперь находится у себя дома в деревне.

– Тогда отправляйтесь к ней, Дживс, и да возрадуются небеса вашей встрече.

– Большое спасибо, сэр. Если вдруг вам понадобятся мои услуги, я буду по адресу: Балморал, Мейфкинг-роуд, миссис П.Б. Пиготт.

– Как, ее фамилия не Дживс?

– Нет, сэр.

Дживс удалился, но через минуту вернулся сообщить, что на кухне дожидается мистер Грэхем, который хотел бы переговорить со мной. От жизни в Мейден-Эгсфорде с ее треволнениями и стремительной сменой событий у меня вдруг отшибло память, и я не сразу понял, о ком он говорит. Но память тут же вернулась на место, и мне захотелось немедленно увидеть мистера Грэхема, который со своей стороны также желал меня видеть. Моя вера в его умение возвращать кошек была так велика, что я не мог и мысли допустить, что ему не удалось выполнить задачу, но, естественно, мне не терпелось узнать подробности.

– На кухне, говорите?

– Да, сэр.

– Тогда тащите его сюда, Дживс. И я с радостью дам ему аудиенцию.

На часах было почти шесть, когда в комнату вошел Герберт Грэхем.

Как и в прошлый раз, я был поражен его респектабельной внешностью. Глядя на него, вы никогда бы не подумали, что перед вами гроза кроликов и фазанов, а не ведущий исполнитель гимнов в церковном хоре. Надо было слышать эту мягкую проникновенную интонацию, с какой он произнес: «Добрый вечер, сэр».

– Добрый вечер, – ответил я. – Ну что? Вы справились с задачей? Кошка на прежнем месте?

Его глаза потемнели, словно на них легла тень тайной печали.

– И да и нет, сэр.

– Как вас понимать? И да и нет?

– На ваш первый вопрос ответ утвердительный, сэр. Да, я выполнил задачу. Но к сожалению, кошка находится не на прежнем месте.

– Не понимаю.

– Она здесь, сэр, у вас на кухне. Я отнес ее в Эгсфорд-Корт в соответствии с контрактом, выпустил около конюшни и отправился домой, довольный, что вы так щедро заплатили за мои услуги. Вообразите мое удивление и растерянность, когда, придя в деревню, я обнаружил, что кошка всю дорогу шла за мной. Это очень ласковое животное, мы с ней подружились. Желаете ли вы, чтобы я снова отнес ее назад? Разумеется, я не чувствую себя вправе требовать полную плату, но, скажем, десять фунтов?

Если вы хотите знать, как я отнесся к его словам, могу ответить одной фразой – я видел его насквозь. Многих вводит в заблуждение простодушное, открытое выражение моего лица, им кажется, что они имеют дело с простофилей, но меня не проведешь. Я сразу понял, с какой шельмой связался.

Я не выпрямился в полный рост и не выставил его за дверь только потому, что сознавал – этот тип загнал меня в угол. Если я не раскошелюсь, он прямиком отправится к папаше Куку. За солидное вознаграждение расскажет о том, как моя престарелая родственница наняла его, чтобы похитить кошку, и, что бы она там ни говорила о своей популярности в Мейден-Эгсфорде после исполнения в матросском костюме песенки «Все хорошенькие девушки любят моряка», ее имя неминуемо покроется позором. Я даже допускал, что ей, возможно, грозит тюрьма, а о том, какой страшный удар будет нанесен пищеварению дяди Тома, нечего было и говорить.

Я заплатил десятку. Скрепя сердце, но заплатил, и он покинул мой дом.

После его ухода я сидел, предаваясь тяжелым раздумьям, и только собрался было отправиться на поиски Орло, как вошла Ванесса Кук.

Глава 15

Ванесса явилась в сопровождении рыжего пса с большими стоячими ушами и размерами с хорошего слоненка. Я был не прочь подружиться с ним, но пес, восторженно обнюхав мои штанины, заметил что-то интересное за окном и умчался на улицу.

Между тем Ванесса открыла роман «По царскому велению», и я, услышав, как она фыркнула, понял, что сейчас она разнесет его в пух и прах. У нее была врожденная склонность к литературной критике.

– Барахло, – заявила она. – Вам пора бы уже приступить к более серьезному чтению. Я не надеюсь, что вы сразу же приметесь за Тургенева и Достоевского. – Она назвала, видимо, каких-то знакомых ей по Лондону русских эмигрантов, которые между делом еще и пописывали романы. – Есть много хороших книг, более легких для восприятия и в то же время познавательных. У меня с собой как раз такая книга, – сообщила она.

Я с ужасом увидел у нее в руках тощий томик в переплете из мягкой красной кожи, украшенный золотым тиснением. Для человека с таким жизненным опытом, как у меня, всегда есть нечто зловещее в книге с переплетом из мягкой красной кожи.

– Это собрание прихотливых эссе «Прозаическая болтовня рифмоплета», – продолжала Ванесса. – Их написал блистательный молодой поэт Реджинальд Спрокетт, критики пророчат ему большое будущее. Всех особенно восхищает его стиль, но мне бы хотелось привлечь ваше внимание к глубоким мыслям, заключенным в этих маленьких шедеврах. Познакомьтесь с ними. А мне пора. Я заглянула лишь за тем, чтобы оставить книгу.

Я встретил этот удар спокойнее, чем можно было бы ожидать, поскольку мой быстрый ум сразу же сообразил, как обратить этот хлам в нечто полезное. Мерзостная книжонка могла бы стать превосходным рождественским подарком для тети Агаты, которой всегда трудно подобрать что-нибудь подходящее. Сообразив это, я сразу же