Дым на солнце - Рене Ахдие

Слова Року сорвались с губ, словно хлыст из тьмы:

– Этот бродяга – сын человека, который много лет препятствовал нашему отцу и бросал вызов нашей семье. Господин Сингэн возглавил последнее восстание на наших землях.

– Это не значит, что его сын тоже чего-то стоит. Я победил его, ни разу не направив на него меч. – Факел в правой руке Райдэна вспыхнул, когда мимо них пронесся порыв едкого ветра.

Не обратив на это внимания, Року продолжил с прежней спокойной улыбкой:

– Я уже говорил раньше: твое высокомерие не идет тебе на пользу, брат.

– Твое любопытство в этом вопросе тоже не пойдет тебе на пользу, мой повелитель, – сказал Райдэн. – Просто позволь мне убить его. Покончим с ним быстро и тихо.

Року сцепил руки за спиной.

– Даже если он окажется невиновным, из его смерти следует устроить зрелище.

– Что ж, отлично. Мы можем утопить его в бухте Эдо. Вверх ногами, как отец поступил с Асано Наганори. Или растянем его на крепостных валах, пока его руки не разорвутся.

– Позже, – согласился Року, – но не сейчас. Скосить сорняк не поможет. Нужно вырвать его с корнем. – Он закрыл глаза, как будто это движение могло очистить его разум. Внести ясность в его мысли. – Вот в чем ошибка нашего отца. Он не захотел вырывать предательское семя Такэды Сингэна. Он не нашел времени, чтобы разорвать своего врага на куски, и это привело к его смерти. – Его глаза вспыхнули, когда тень упала на его лицо, как грозовые тучи, собирающиеся над озером. – Я стану лучшим императором, чем наш отец. Я найду все эти сорняки до последнего и вырву их с корнем. – Последнее он произнес тихо, с оттенком угрозы.

Райдэн ответил ему с большой осторожностью:

– Возможно, ты прав, мой повелитель. Нельзя отрицать, что семья Такэда была проблемой с тех пор, как господин Сингэн поставил под сомнение замыслы нашего отца относительно империи. – Он резко вдохнул через ноздри. – Но возможно… если мы узнаем, как подчинить себе его сына или хотя бы склонить его на нашу сторону, мы сможем сделать то, что не удалось нашему отцу, и объединить наши земли.

Року посмотрел на своего брата, будто видел перед собой глупого ребенка. Того, к кому он питал теплые чувства.

– Объединить наши земли? – Черты его лица на мгновение застыли, с губ сорвался едкий смех. – Я знаю, в чем заключается моя сила. Но знаешь ли ты свою?

– Моя сила в служении и защите моего императора. – Холодный свет вспыхнул в глазах Райдэна. – И в отмщении тем, кто стремится нас уничтожить.

– Если ты хочешь защитить меня, брат, ты должен научиться контролировать окружающих. – Року одобрительно вздохнул. – Отмщение должно быть вовремя. Контроль – вот к чему я стремлюсь. Страх будет моим оружием.

На лице Райдэна отразилось понимание.

– Ты хочешь контролировать Такэду Ранмару с помощью страха.

Року кивнул.

– Сначала мы должны дать ему повод для страха – но не что-то настолько простое, как смерть. Нужно что-то глубже. И к этой задаче надо подойти с умом. Если я хочу, чтобы народ Ва безоговорочно уважал меня, я должен действовать по уму.

Райдэн задумался.

– Ты беспокоишься, что твои люди не будут уважать тебя? Будут, ты же их небесный повелитель. Это их долг и твое право.

– Нет, брат, – покачал головой Року, – уважение – это не дар. Его нужно заслужить. – С этими словами он ускорил шаг на последних каменных ступенях и остановился внизу. Дав глазам привыкнуть, он принялся бормотать, глядя на стену тьмы перед собой.

Словно призрак, из темноты появился человек. В его костлявых руках был небольшой деревянный сундучок, окованный тусклым железом. На первый взгляд казалось, что железо проржавело, но в воздухе витал намек на что-то куда более зловещее, похожий на запах меди, надолго оставленной под дождем. Мужчина поклонился, его капюшон с прожженными следами упал на лоб. Не говоря ни слова, Року жестом приказал мужчине следовать за ним.

Райдэн на миг задержался, на его лице отразилось смятение. Он взглянул на темноту перед собой, а затем повернулся к свету, оставляемому за спиной. Его взгляд уловил признаки движения на вершине лестницы.

Фигура его матери плыла вниз в дымке от факельного огня. Увидев его, она остановилась, ее голова склонилась набок, и распущенные волосы чернильным водопадом упали на одно плечо. Не говоря ни слова, она заставила струйки дыма от ближайшего факела скрутиться между ладонями и начала медленно вращать пальцами по кругу. По ее приказу под пальцами начали образовываться формы. В свете факела они затвердели и ожили, когда она дунула на них мягким потоком воздуха, направляя их к сыну.

Массивный бык копытами давил коварного грызуна.

Райдэн нахмурился, глядя на мать. В детстве ее магия очаровывала его. С ее помощью она воплощала в жизнь такие сказки, о которых другие дети могли только мечтать. Ее магия оберегала его от осуждения при дворе. Это была причина, по которой знать проявляла к нему уважение, несмотря на обстоятельства его рождения.

Этот страх перед магией его матери был формой контроля, ведь магия была редкостью. А магия, как у его матери? Она была еще реже. Такая магия даруется раз в поколение потерянными духами бесчисленных жизней этого мира.

Это была магия, которой он не обладал. Магия, которую Райдэн когда-то пытался понять, но лишь обнаружил, что у него это никогда не выйдет, потому что она не была предназначена ему.

Он не был благословлен талантом.

Раздражение отразилось на его лице. Он был прав, отвергнув совет матери. После секундного колебания Райдэн направился по стопам своего императора, отвернувшись от магии, что спасала в детстве.

* * *

Канако смотрела, как ее единственный сын исчезает в темноте внизу. Глубокая боль свернулась в ее сердце. Пронзила ее грудь и устроилась в животе, как ползучий угорь, затаившийся в камышах.

Она знала, что ее сын-воин не поколеблется в верности своему правителю, но все равно решила испытать его. Просто чтобы посмотреть, как он отреагирует. Чтобы узнать, не передумал ли он. Райдэн находился на том особом этапе жизни, когда он желал всего, думал, что знает все, и надеялся жить вечно. Иногда это приводило к непредвиденным последствиям.

Но время научило Канако, что ожидания редко сбываются. Смерть всегда забирала то, что ей причиталось. Единственное, что оставалось непоколебимо верным, – это сила. Сила, которая у тебя была. Сила, которую ты даешь.

Сила, которую ты скрываешь.

Верность Райдэна своему младшему брату текла, как река Камо, через центр