Дым на солнце - Рене Ахдие

столицы, разрезая город надвое. Возможно, Канако и ее сын время от времени будут стоять на противоположных берегах, но когда планы, которые она тщательно вынашивала в течение многих лет, наконец осуществятся, он без сомнений встанет рядом с ней.

Это правда, что Райдэн любил своего брата с завидной свирепостью. Но Канако была его матерью, и она многое потеряла, чтобы подарить ему все. Многое забрала у других, включая их умы, мысли и сердца.

Она не желала видеть, как он тратит все это впустую, особенно на сопливую крысу, одетую в желтый шелк.

Канако вздохнула и повернулась на месте. Края ее кимоно взлетели в воздух, поглощая ее, как увядшие лепестки, пока она не исчезла, не оставив после себя ничего, кроме следа своих духов.

Одержимые ветром и небом

То была ночь магии. Ночь, наполненная тайной, непостижимой энергией, пульсирующей в ее глубинах.

Обещанием и угрозой.

Все началось раньше, когда в воздухе собрался запах металла и мха. Последовавшая за этим летняя буря оживила все, до чего дотянулась, создав пышность облаков, которая сохранялась еще долгое время после того, как солнце окрасило их.

Обещание.

Вслед за первыми каплями дождя в небе сверкнула молния. С далеких гор донесся грохот грома.

Угроза.

Как и последние пять поколений, крепость Акэти Такамори стойко противостояла буре, непоколебимо служа клану Минамото. В конце концов, проливной дождь ничто по сравнению с муссонами, которые непременно нагрянут в ближайшие месяцы. Сегодня ночью гром и молнии странно противоречили безразличию дождя. Как будто угроза, исходящая от облаков, была осуществлена вполсилы.

По мере того как начинался дождь – его стук сливался с эхом стрекота насекомых и звуков роющих существ, – новый звук пронесся сквозь деревья на краю владений Акэти.

Из самых потаенных уголков тени начали выползать фигуры. Их углы и очертания, казалось, были созданы самой ночью. Каждый их шаг опускался на землю, как будто ими руководила чья-то невидимая рука. В старых сказках их назвали бы демонами, выползающими из леса, призванными под темнеющим небом. Эти истории со временем были забыты, точно так же, как и древняя магия являла себя все реже с каждым проходящим годом. Теперь остались только те, кто был рожден для этого искусства, и те, кто был готов рискнуть своей жизнью ради его приобретения. Они жили, чтобы вдохнуть в эти сказки правду.

Но это были не ожившие демоны леса. За исключением одного, это были мужчины. Их было по меньшей мере сорок. Одетые в черное, в масках, спешка гнала их сквозь тьму к подножью логова врага. Они низко пригнулись к земле и пошли через пологое русло ручья прямо к сложенным из камня стенам крепости Акэти, остановившись как один под ее нависающей тенью. Невидимая рука безмолвно разделила группу мужчин на две части. Одна половина присела на корточки, гуськом скользя к камышам у задних ворот, их синхронность была идеальной, их шаги казались непрерывной рябью. Если бы ночной ветер вдруг утих, единственными оставшимися звуками были бы натяжение веревки и шелест вытаскиваемых лезвий.

И короткие выжидательные вздохи.

Вторая половина мужчин двинулась вдоль стены в противоположную сторону. Они прижались спиной к каменной кладке, пока их предводитель – единственный демон в их рядах – изучал кладку наверху: выемки, образовавшиеся на поверхности, пустоты между камнями без раствора. Затем демон в маске издал крик, похожий на скворца, его сигнал четко и отчетливо пронесся сквозь ночь. Этому он научился у своего отца, Асано Наганори. Способности подавать сигнал и не быть обнаруженным.

Из кольца высоких теней на краю леса прицелился опытный лучник, его черный кожаный косодэ и сияющие глаза подчеркивали его движения. Первая стрела пронеслась сквозь тьму, со свистом устремляясь к цели. Ее стальной наконечник вонзился между сложенными камнями на расстоянии вытянутой руки над их головами.

Асано Цунэоки ухватился за стрелу. Проверил, выдерживает ли она вес. Затем грациозным движением взлетел вверх. Прежде чем его другая рука потянулась к следующему захвату, вторая стрела уже пролетела сквозь ночь и вонзилась в кладку как раз над первой. Стрелы продолжали лететь к стене, пока он двигался по крепостным стенам вверх, каждое его движение было неторопливым и выверенным, и сила демона помогала ему в этом, пульсируя в его венах. Того самого демона, который, если его оставить без присмотра в пятне лунного света, поднимался над землей в образе потустороннего существа: наполовину волка, наполовину медведя.

Достигнув вершины, Цунэоки глубоко вздохнул и затаился, подавляя желание восторжествовать. Их задача только началась. Хотя всего за четыре дня Черный клан уже изгнал двух верных подданных императора из своих земель, эта цитадель должна стать крепостью для его людей. Местом, где они смогут безопасно собираться и разрабатывать стратегию, как бы много времени на это ни потребовалось.

Более того, Цунэоки хотел эту крепость. В конце концов, Акэти Такамори был первым даймё, отвернувшимся от отца Цунэоки десятилетие назад. Первым, кто поджег цитадель Асано и с ликованием наблюдал, как она горит.

Теперь, спустя долгих десять лет, Асано Цунэоки вернет часть того, что потеряла его семья. Под ним во тьме сверкнула искра от кремня, ударившегося о камень. Окунутый в смолу наконечник стрелы вспыхнул пламенем, рассыпавшись множеством языков огня и образовав внизу ровный ряд.

В унисон люди Черного клана взметнули огненные стрелы вверх и выпустили их разом. Пылающие стрелы устремились к небу, застыли на жуткое мгновение, а затем перелетели через стену и вонзились в соломенные крыши с другой стороны.

За мгновение, за которое он успел лишь моргнуть, солома вспыхнула. Хриплые голоса и полусонные крики донеслись со двора Акэти. Жуткий вой прорезал тьму, как крик животного, пойманного в железную ловушку и наблюдающего, как его жизнь вместе с кровью медленно вытекает из зажатой конечности. Большинство людей вокруг крепости замерли в ожидании. Две фигуры в черном принялись карабкаться по стене, используя те же вонзившиеся в камень стрелы, чтобы подтянуть свой вес.

По мере того как пламя разгоралось, вой внутри все усиливался, и этот звук терзал темно-синее небо. Вторая группа мужчин, сидящих в камышах у задних ворот, в тревоге замерла, волосы на их затылках встали дыбом.

На вершине стены Цунэоки подал сигнал тем, кто внизу, наблюдая, как слуги Акэти с кувшинами и ведрами поволокли ноги к воротам. Очень скоро ничего не подозревающие люди внутри подняли железную решетку, и со скрипом открылся вход. Мужчины и женщины побрели к воде. Испытывая торжество от предстоящего