Львиная доля серой мышки - Дарья Донцова

— Почему ты сказала, что сюда на всех парах летит смерть? — напала я на Рину.

— Вы действительно подумали, что здоровая тетка ни с того ни с сего может уехать на тот свет? — заморгала Рина. — У меня же лошадевое здоровье.

— Лошадячье, — поправила я.

— Важно не слово, а его смысл, — отмахнулась свекровь.

— Сомневаюсь, что в русском языке есть прилагательные «лошадевое» и «лошадячье», — заметил мой муж. — Мама, объясни, что происходит.

— Сейчас сюда приедут Смерть и ее парень, — затараторила Ирина Леонидовна. — Они хотят купить мебель, светильники, потолки… Короче, всю начинку.

— Мамочка, — нежно заговорил Иван, — похоже, ты переутомилась, пытаясь избавиться от…

Резкий звонок в дверь заставил меня вздрогнуть.

— Смерть с парнем пришла! — заликовала Рина. И побежала в холл, приговаривая на ходу: — Вы молчите, говорить буду я. Что бы ни соврала, кивайте, поддакивайте, соглашайтесь, кланяйтесь.

— Интересно, какой у смерти кавалер? — растерялась я.

— Черт или дьявол, — хмыкнул Иван. — По-моему, маме нужно посетить невропатолога. У нее явно посттравматический стресс. Это же надо было — сломать обе ноги! Такое не проходит бесследно.

— Рина хорохорилась, смеялась, а мы с тобой решили, что все в порядке, проявили равнодушие, — покаялась я. — А теперь твоя мама с катушек съехала.

— Здравствуйте, — прощебетал из прихожей голос свекрови. — Вы Смерть?

— Да, — ответил звонкий голос. — Знакомьтесь, мой жених. Черт.

— Добрый день, Смерть и Черт, — сказала Рина.

Я, не веря своим ушам, поспешила в холл и увидела у вешалки пару. Мужчина был в бордовой рубашке, такого же цвета брюках, в руках он держал трезубец, на голове у него торчали рожки. Спутницу нечистой силы я рассмотреть не успела, потому что попятилась, налетела на Ивана и сообщила ему:

— У двери реально помощник Сатаны. С рогами.

— Ох, простите, — приятным тенором произнес незнакомец. И принялся объяснять: — Понимаете, волосы такие — вьются, торчат пружинами, а у меня еще дурацкая привычка накручивать их.

— Ну да, Тоша повозится пальцами в шевелюре, и получаются рожки на макушке, — весело добавила блондиночка в розовом платье кукольного покроя.

— Вы люди… — выдохнула я. — Почему представляетесь Смертью и Чертом?

Девушка рассмеялась.

— Прикольно, да? Меня зовут Владлена Тод[3], в переводе на русский фамилия означает смерть, я под этим ником в соцсетях живу. Там же, в Интернете, я познакомилась с Тошей. Он по паспорту Антон Тойфель[4]. А его фамилия знаете как переводится?

— Ммм… — протянула я.

— Черт! — подпрыгнула Рина. — Тойфель это черт!

— Забавно, да? — расхохоталась Владлена. — Поэтому я на него внимание и обратила. Он в Интернете представляется Дьяволом. Мы — Смерть и Дьявол. Нам непременно надо жить вместе. Правда, милый?

Антон обвил рукой неправдоподобно тонкую талию спутницы.

— Конечно. Мы уже подали заявление в загс.

— Свадьба! — захлопала в ладоши Рина. — Поздравляем!

— Поздравляем, — эхом повторили мы с Иваном.

— Я купил дом, — снова пустился в объяснения юноша, — возникла проблема мебели, кухни и всего прочего.

— И что оказалось? — пригорюнилась Владлена. — Предложений полно, магазины переполнены, но…

— А зайдешь внутрь, — закатил глаза Антон, — и плакать хочется. Скукота! Унылые деревяшки!

— Кухни или белые, или коричневые, — вздохнула Владлена, — никаких украшений. Мы хотели заказать по своему дизайну из Италии…

— Только любители спагетти конкретно работать не желают, — пожаловался Антон. — Пошли мы в самый крутой салон, объяснили менеджеру, чего хотим, и услышали в ответ: «Заказ получите через год». Жесть! Я спросил: «Почему?»

— Объяснение улетное, — скривилась Владлена. — Мол, сейчас июнь, в июле-августе итальянцы не работают, все мебельщики в отпуске. В сентябре они раскачиваются, в ноябре сделают чертеж, в декабре у них Рождество, макаронники опять гуляют. Начнут что-то делать, глядишь, Пасха на носу, снова петь и веселиться надо.

— Да еще то, что нам надо, изготовляет только одна фирма, а она маленькая, завалена заказами, — подхватил Антон. — Остальные гонят депрессняк — одинаковые шкафы-стулья в десяти базовых расцветках.

— Ну прямо восторг — зайти к соседям и увидеть у них свою консоль, только не коричневую, а черную! — всплеснула руками блондинка.

— И декор у нее окажется тоскливым, — дополнил Антон.

— Помнится, мамочка мне на выпускной вечер приобрела очень красивое платье, — сказала Владлена, — импортное, его то ли в Польше сшили, то ли в ГДР.

Я, глядя на посетительницу, удивилась. Германская Демократическая Республика? Хм, Берлинская стена[5] рухнула вроде в тысяча девятьсот восемьдесят девятом. Ладно, пусть в девяностом. Но если Владлена на выпускной бал, когда ей было семнадцать лет, надела платье, сшитое в ГДР, значит… да, да, получается, что она семьдесят четвертого года рождения, не позже. Ну надо же, а выглядит максимум лет на двадцать пять.

Я вздохнула. Правда, в холле полумрак, лицо потенциальной покупательницы в деталях не рассмотреть. Но фигура-то у нее девичья. Ну почему некоторые тетушки и в сорок с гаком ухитряются иметь те же объемы, какие у них были в школьные годы, а мне приходится носить пятьдесят второй размер?

— И что? — продолжала тем временем Тод. — Почти все наши девчонки оказались в таких же прикидах, правда разных цветов.

Вполуха слушая дамочку, я снова вздохнула и сама себе ответила на собственный вопрос: а потому, Танечка, что надо перестать жрать. Кто вчера в полночь схомячил макароны болоньезе и залил их чаем? Правда, в нем не было сахара. Но почему ты, заинька, не бросила в чай рафинад? А все дело в том, что госпожа Сергеева решила угоститься еще и пирожным. Вот Владлена, похоже, ест один раз в неделю и только акрид, то есть сушеных кузнечиков.

— Зато на свое пятидесятилетие ты щеголяла в роскошном эксклюзивном бюстье, — улыбнулся спутнице Тоша.

Я прищурилась, чтобы получше рассмотреть гостью. И тут Рина воскликнула:

— О, простите меня! Что же мы впотьмах-то стоим!