Сильные женщины. Их боялись мужчины - Феликс Медведев

— Об одном думала — только бы не лицо.

— Ну а руки-ноги разве не жалко?

— Конечно, летишь — не знаешь, что там внизу, чего ты можешь, неровен час, лишиться, но я думала о лице.

— После нашего разговора хочется еще раз посмотреть «Крестоносца», теперь уже зная, о чем в самом деле вы думали, спасаясь от выдуманных сценаристом врагов… Вся наша жизнь состоит из контрастов, то вниз падаешь, то вверх летишь. Вот и с вами так же случилось. Вы догадываетесь, о чем я хочу спросить.

— О несвершившемся полете в космос. Да, существовал проект Юрия Кары по книге Чингиза Айтматова «Тавро Кассандры». И меня пригласили на роль покорительницы безвоздушного пространства, то бишь космонавтики. Многие известные актеры эстрады и кино хотели попытать счастья. Но этому предшествовали самые настоящие космонавтские испытания, проходившие в Центре подготовки космонавтов. И никто не выдержал нагрузок, кроме меня и Володи Стеклова. Что только с нами ни делали: подвешивали вниз головой, крутили на центрифугах, все тело опутывали какими-то датчиками, приборами… Помню такой эпизод. Во время очередной нагрузки мне надо было, отвечая на вопросы испытывавших меня, нажимать на какие-то кнопки — проверялась реакция организма на неординарные ощущения. Скажем, «да» — надо нажимать левую кнопку, «нет» — правую. И вот во время проверки я увидела свое отображение на камере, это ужас — лицо было распластано, изуродовано, было ощущение, что с тебя сняли кожу, текли одновременно и слезы, и слюни, и сопли. Но ты должна нажимать и нажимать. И я все выдержала.

— А во имя чего такие муки? Вам хотя бы заплатили?

— К сожалению, проект заморожен. Если бы я полетела в космос, в принципе можно было уже не работать, ибо резко бы подскочил уровень моей популярности, конечно, хотелось и тут быть первой актрисой, полетевшей в космос. А испытания и впрямь серьезная штука. Самое главное было, собственно, не здоровье как таковое, а функциональность вестибулярного аппарата. Со мной и с Володей общались светила медицины, крупные ученые. И я нынче имею документ, что мой организм готов к полету в космос. Но после разрушения станции «Мир» все мои творческие планы, связанные с покорением околовоздушного пространства, рухнули.

— Искренне вам сочувствую. Напоследок хочу задать уже ставший риторическим вопрос из известной песни: «Почему же нельзя быть красивой такой?» Так можно или нельзя?

— Мне лично кажется, что, с одной стороны, красота притягивает, а с другой — отторгает. У каждого мужчины внутри сидят комплексы, и многие чувствуют, что на ту или иную женщину он и претендовать не может. По крайней мере, им так кажется. Наверное, поэтому для таких несмелых представителей сильного пола красивая женщина не может быть «красивой такой». Они считают, что шансов завладеть ею у них нет. Остается только повторять слова ставшей хитом песенки.

— Ладно, последнее: чтобы быть красивой, женщине надо еще и много спать. Вам удается высыпаться при таком активном образе жизни?

— Ой, вы знаете, постоянный недосып, прямо-таки хронический. Тут сошлось все: съемки в кино, игра в театре, учеба в МГУ, не дай бог, приболевший ребенок, домашние заботы и, что называется… ах да, о личной жизни мы уже говорили. Так что без будильника могу проспать целые сутки.

2002

Если честно, я не думал, что поймаю в сети удивительную птицу по имени Линда. Мне говорили, что эта сумасшедшая девушка умеет общаться только сама с собой. Что разговаривать с людьми, особенно с журналистами, ей очень трудно. Если она и снисходит до собеседования, то бормочет что-то непонятное в духе нескладных причитаний. Поэтому для общения с ней, дескать, надо иметь железные нервы и выдержку. Но все же, подготовленный к всяким неожиданностям, я вошел в «клетку» с «тигровороном» — совершенно пустую комнату-подмосток в одном из старинных двухэтажных строений среди таганских переулков. Передо мной и впрямь сидел нахохлившийся, въежившийся в себя человечек, с повязкой на голове и перебинтованными марлей кистями рук. Мне показалось, что птица со мной не поздоровалась, а только наклонила клюв.

— Скажите, Линда — это ваша фамилия, имя, псевдоним или символ? Как вас называть?

— Так и называть — Линда.

— И это все? Вы родились Линдой?

— Да, я родилась Линдой.

— А кто вы по крови?

— По национальности? Я еврейка, родилась в городе Кентау, это Нижний Казахстан. Это даже не город, а небольшой поселок, заброшенный между степью и горами. Удивительно, с одной стороны степь, песок, с другой — горы. Места же на самом деле волшебные, дикие. И мне там очень нравилось. Потому что не было рядом никакой цивилизации. В Кентау ссылались люди, в основном это были греки. И вот среди их культуры я и выросла.

— Значит, вы греческая еврейка?

— Почему греческая, просто еврейка, мои бабушка и дедушка были сосланы туда Сталиным на рудники. А потом там родились и мои родители.

— Наверное, ваше детство было нелегким? Ведь вы жили среди людей с изломанной биографией?

— Наверное, в боли и через боль человек совершенствуется и развивается дальше. И человек как бы заново рождается с верой, с духовным началом, и это очень здорово. И ради такого стоит переживать боль. А в общем-то, все в жизни уравновешивается. Я, например, впервые села в автобус в двенадцатилетнем возрасте, а до этого вокруг меня были только ишаки. Зато позже я познакомилась с суперцивилизацией, со столицами мира, с людьми-гениями.

— Не раздражает ли вас огромный город: трамваи, метро, суета, милиция на каждом шагу?

— Да нет, наверное, не раздражает. Просто жизнь у людей здесь совершенно другая, люди другие. Поначалу и впрямь мне было непросто, пока я не встретила людей, близких мне по духу, которые меня понимали и которых понимала я.

— Я слышал, что ваш папа — богатый человек. И что он помогал вам делать карьеру.

— Мой папа и впрямь финансист. Он человек очень строгих нравов, и теми ценностями, которые во мне воспитали папа с мамой, я очень дорожу. Для меня самое важное — это моя семья. И сейчас так же, и так будет всегда.

— Вы замужем?

— Нет, я не замужем, но у меня есть близкий человек, у него другая профессия.

— Когда вы впервые появились в Москве?

— Это было девять лет назад. До этого мы жили в Челябинске, в Самаре, в Тольятти, нигде не останавливались на долгое время. Москва меня поразила, здесь огромное количество людей, ведь в моем родном Кентау все жители знали друг друга в лицо, вместе отмечали греческие, китайские, еврейские, русские праздники. Очень люблю в памяти возвращаться в свое маленькое местечко. Я помню все запахи, которые тогда впитала. Приехав в Москву, я познакомилась с удивительным человеком — Юрием Гальпериным, музыкальным режиссером театра «Эрмитаж». Со знакомства с ним и началась моя карьера. Именно он дал мне возможность почувствовать сцену и определенный образ жизни, который я стала вести и к которому стремилась. Я поступила в Гнесинское училище, окончила его и как бы параллельно стала входить в мир музыки. Хотя я еще очень люблю рисовать. Но я не продолжила стезю своих родителей и не стала юристом, за что какое-то время на меня очень обижался отец. Но потом он смирился, поняв, что я не поверну назад и что мой удел пение, сцена, люди, искусство.