Синее золото - Клайв Касслер

— И точно. У них миграция. Не волнуйтесь, кит нырнет, едва заслышит шум моторов.

— Нет. — Поцци покачал головой. — По-моему, этот мертв. Он не двигается.

Пилот слегка опустился, чтобы приглядеться получше.

— Черт, вы правы. Вон еще один. Их три... нет, четыре. Про­клятье, они же путь перекрыли! — Он включил канал связи с диспетчерской. — Вызываю береговую охрану Сан-Диего. Это вертолет телевидения. Мы над гоночной дистанцией. Экс­тренная ситуация!

В наушниках сквозь шипение пробился голос:

— Станция береговой охраны на Кабрилло-Пойнт. Продол­жайте.

— Прямо на пути гоночных катеров киты.

— Киты?

— Да, с десяток. Похоже, мертвые.

— Принято. Высылаем дежурный катер осмотреть их.

— Поздно, — возразил пилот. — Надо остановить гонку.

Повисла напряженная тишина.

— Принято, — ответил наконец диспетчер. — Попытаемся.

Через секунду, получив сигнал со станции, к бую устре­мился дежурный катер береговой охраны. В небе вспыхнули оранжевые сигнальные огни.

Вспышки в небе и раздутые серые туши у себя на пути Али заметил чересчур поздно. Резко вывернув руль, он ушел от столкновения с первым трупом кита, потом со вторым. На третий раз ему не повезло. Уходя с дистанции, Али заорал на Хэнка, чтобы тот сбросил скорость. Напарник потянул за рычаг газа, и сверкающий корпус «Ковра», тормозя, опустил­ся. На скорости пятьдесят миль в час он влетел в тушу, и она лопнула подобно пузырю с гнилостным воздухом. Подлетев и описав кульбит, «Ковер» просто чудом упал на спонсоны. Если бы не шлемы, экипажу точно размозжило бы головы.

В глазах помутнело, но Али все равно потянулся к рулю. Подергал его — безрезультатно. Позвал Хэнка — тот без со­знания распростерся на приборной панели.

На борту «Непентес» капитан покинул мостик и спустил­ся к Глории Экхарт. Заговорил с ней, и в этот момент актри­са перегнулась через поручни и указала на «Ковер-самолет».

— Простите, капитан, а что с золотым катером?

«Ковер» вихлял, будто ошеломленный боксер, который пы­тается отступить в нейтральный угол ринга. Вот золотистое судно выровнялось и, набрав скорость, пошло прямо на яхту. Капитан ждал, что катер свернет, но тот упрямо летел на «Не­пентес». Встревоженный, капитан как можно спокойнее изви­нился и снял с пояса рацию. В уме он просчитывал, сколько осталось до столкновения.

— Говорит капитан, — пролаял он в рацию. — Полный вперед.

— Сейчас, сэр? Гонка еще не закончилась.

— Оглохли?! Снимаемся с якоря! Живо!!!

— Какой курс, сэр?

Черта с два яхта успеет покинуть опасную зону, а этот ру­левой вздумал играть в «Поле чудес»!

— Вперед! — чуть ли не в панике прокричал капитан. — Просто вперед!

Поздно. Золотистый катер уже покрыл половину дистан­ции. С другого конца яхты донеслись детские голоса. Может, нескольких и удастся спасти, да и то вряд ли. Деревянный корпус разлетится в щепки, топливо разольется по воде ог­ненной пленкой, и судно пойдет на дно в считаные минуты. Вцепившись в ближайшее инвалидное кресло, капитан пока­тил сидящую в нем девочку подальше от середины. На ходу он кричал остальным следовать его примеру. Парализован­ная страхом, Экхарт смотрела, как золотистая торпеда несет­ся прямиком на них. Инстинктивно актриса обняла дочь за худые плечики. Большего сделать она не могла...

Когда Али потерял управление, Остин не удивился. Соперник пря- мо-таки напрашивался на аварию. Странной была природа не­исправности: катер резко занесло, потом он — в полном соот­ветствии с именем — полетел, чуть приподняв над водой кор­пус, прямо как вставшая на два колеса каскадерская машина. «Ковер» покрыл расстояние в несколько корпусов и приво­днился в невероятном фонтане брызг.

При скорости почти в сотню миль Остин и Завала легко обогнали отставших участников гонки, однако шли недоста­точно быстро — если учесть меняющуюся погоду и ветер. Мо­ре покрылось мелкими и средними волнами, какие-то из них были длиннее, какие-то короче, но все, как одна, увенчаны бе­лыми шапками пены. Двенадцати баллов по шкале Бофорта не дашь, однако и не расслабишься. Не ровен час опять опро­кинет.

Заложив широкий вираж, Завала повел «Каплю» в сторону Али — посмотреть, не нужна ли помощь. Поднявшись на гре­бень волны и съехав с него, он резко вывернул руль, чтобы не врезаться в серую тушу длиннее самого катера. Потом еще — как на слаломе — обогнул три тела цвета шифера.

— Киты! — возбужденно воскликнул Завала. — Они по­всюду.

Остин сбавил скорость наполовину. «Капля» миновала чет­вертую безжизненную тушу и еще одну, поменьше. Наверное, это был китенок.

— Серые, — удивленно произнес Остин. — Целая стая.

— Больные какие-то.

— И для нас хорошего мало, — еще больше снижая ско­рость, ответил Остин. — Мы как на минном поле.

Катер Али швыряло среди китов, винты бесцельно рубили воздух. И вдруг носы «Ковра-самолета» задрались, корма по­грузилась и, вспоров винтами воду, он рванул вперед, словно заяц, удирающий от гончей. Ускоряясь, «Ковер» пошел пря­миком на яхту со зрителями.

— Macho hombre![7] — восхищенно произнес Завала. — Про­таранил кита и спешит к поклонникам.

Остину тоже показалось, что Али спешит покрасоваться перед зрителями. Его катер мчался по открытой воде, словно нацеленная в яблочко золотая стрела. Мысленно Остин про­чертил невидимую линию, маршрут «Ковра-самолета». Хм, упирается в большую белую яхту. Та стоит на якоре, бортом к Али. Судя по очертаниям, яхта — старая, роскошного типа. Дизайнеры постарались на славу, соединив форму и функци­ональность.

Остин еще раз глянул на «Ковер-самолет». Катер шел, ускоряясь и даже не думая огибать яхту. Почему Али не оста­новится? Не повернет?

Корпус гоночного катера тверже гвоздя, но вот руль и стяж­ная тяга открыты. Если тяга погнута, руль перестает слушать­ся управления. Да и это не беда, можно ведь заглушить дви­гатель. Если Смит не в состоянии, Али сам может восполь­зоваться аварийным блокиратором. «Ковер» врезался в кита по касательной, и все равно удар был жестоким. Особенно ес­ли учесть то, как приводнился потом катер Али — все равно что на бетон грохнуться. Экипаж «Ковра» либо хорошенько встряхнуло, либо — менее вероятно — вывело из строя. Остин посмотрел на яхту. Увидел молодые лица... Боже правый! На борту полно детей...

Люди на палубе метались. Они заметили летящий на них гоночный катер и уже поднимали якорь. Впрочем, яхта — не птица, так запросто с места ей не сняться.

— Сейчас врежется, — заметил Завала. В его голосе слы­шалось больше удивления, чем тревоги.