Кремль 2222. Ярославское шоссе - Владислав Выставной

Все сомнения рассеялись, когда тварь застыла в совершенно собачьей стойке, уставившись в темноту, и низко зарычала – похоже, взяла-таки след. В следующие секунды Книжнику пришлось резко стартовать и нестись изо всех сил, чтобы не отставать от животного, стремительно шедшего по извилистому, но четкому маршруту.

Путь вел мимо центральных площадей и зданий, в сторону производственного сектора. Из всего этого сектора, впрочем, на поверхности можно было увидеть одни лишь оголовки вентиляционных шахт и тамбуры переходов к штольням. Ведь практически все производство Кремля было укрыто в обширных подземных пространствах, в которых еще не так давно пряталось и население, лишь недавно выбравшееся на поверхность после затянувшейся «ядерной зимы».

И сейчас крысособака неслась прямиком к нагромождению неказистых бетонных «скворечников», скопом торчащих из земли, как поганки на старом пне. Еще подумалось: входы в подземный сектор строго охраняются княжеской дружиной, тут не прошмыгнешь так просто, да еще и в компании с компактным чудовищем. Но зверь оказался не дурак – не отправился напролом, а нырнул в малозаметную дыру под жестяной крышей одного из бетонных кубов.

– Погоди! – сдавленно прошипел Книжник. – Я же не могу так быстро!

Продираясь сквозь рваное железо и оставляя на нем клочья одежды, он втиснулся-таки в тесную вентиляционную трубу, уходившую вертикально вниз. Глянул туда, во мрак – и увидел два тлеющих уголька под собой: зверюга ждала его, глазела. Вот же умная тварь, жаль только, что по природе – непримиримый враг человеческий! Глаза исчезли – крысособака продолжила свой путь в глубину. Как она перемещалась по вертикальной бетонной стене – непонятно, даже парню было непросто спускаться, цепляясь за ветхие железные скобы.

Спускался он долго, потеряв ощущение времени и глубины. Наконец, под ногами образовалась твердая поверхность. Но удобства это не прибавило: оказалось, что единственный путь со дна шахты ведет через такую же узкую трубу, только проведенную горизонтально. Точнее, трубы было четыре, и все они расходились от вертикальной. Парень выбрал единственно правильную – ту, в которой мелькнули все те же красноватые глазки.

Было душно. Двигаясь на четвереньках, он с трудом заглушал в себе нарастающую боязнь замкнутого пространства. Спасало только то, что время от времени под ногами появлялись решетки, через которые пробивался неяркий свет и тянуло сквозняком. Там, под ногами, была обширная ферма по разведению грибов – некогда основы пищевого рациона укрывшихся в этом подземелье. Мало что еще из продовольствия можно производить в достаточном количестве в таких условиях. Производство грибов не прекращалось и теперь – из них составлялись стратегические продовольственные запасы.

Но крадущуюся впереди крысособаку не интересовала ферма. Она пробиралась все дальше. Неужто она шла тем же путем, что пришел сюда неизвестный убийца? Если так, то чужак был необычайно хитер и изворотлив. Самому Книжнику и в голову бы не пришло добровольно забраться в такую дыру. Впрочем, он здесь, а значит, скоро придется столкнуться лицом к лицу с опасным и непредсказуемым врагом.

Стало не по себе. Книжник нашарил голенище мягкого сапога. Там у него припрятана тугая связка ядовитых стилосов – заточенных железных стержней, что обычно применяются для письма на бересте кремлевской березы. Но его стилосы – еще и оружие. Они и заточены тоньше, чем обычные, и смазаны паралитическим ядом собственной рецептуры. Тут дело такое: настоящее оружие в Кремле позволено носить лишь ратникам, особой касте людей, специально подготовленной, да еще и «прошитой» так называемым D-геном, придававшем им серьезные преимущества в бою. Семинаристу, как и княжьему советнику, оружие не положено, вот и приходится идти на всевозможные ухищрения. Но главное не в том, что использовать в качестве оружия, главное – умение им пользоваться. Книжник умел. Но он понимал, что незнакомец подготовлен гораздо лучше, да и оружие у него серьезнее. Вспомнилась мощная стрела, пробившая девичью грудь. Эта стрела должна была торчать из спины Зигфрида. А теперь такая же может оказаться во лбу у слишком любопытного парня.

А зверь углублялся все дальше в бесконечные лабиринты подземных коммуникаций, и Книжник понял, что вскоре уже будет не в силах поспевать за ним, не то что драться с неизвестным противником.

– Да постой ты… Да погоди… – задыхаясь, бормотал он.

Тварь не слушала его и продолжала движение.

Он не заметил, в какой момент труба оборвалась широким распахнутым люком. Успев сдержать вопль, он кувыркнулся вниз и растянулся на куче сухого мусора, не понимая еще – жив ли, цел ли. С опаской пошевелился. Тело болело от падения, но руки-ноги двигались.

Повернул голову влево. Из полумрака на него поглядывали все те же неприятно красные глаза. С кряхтением перевернулся на живот, встал на четвереньки, не без труда поднялся на ноги. Чуть потоптался на месте, разминаясь. И уже в полный рост последовал за зверем.

Здесь ему никогда не доводилось бывать. Это был жилой сектор для подземных фермеров. Когда-то в таких боксах ютились все кремлевские. Теперь же большая часть населения перебралась наверх. Но остались и те, кто до сих пор жил под землей. Причем совершенно добровольно, просто боясь покидать привычную обстановку – надежное и безопасное подземелье. Это было связано не только с психологией – есть ведь такая болезнь, боязнь открытого пространства, – просто за годы жизни в убежище успела сложиться своеобразная секта, адепты которой связывали выход на поверхность с неизбежной гибелью человечества. Последователи этой религии именовали себя «семенами», а сама секта поклонялась «Великому Ростку», который, по их представлениям, надежно укрыт в недрах земли до конца времен, когда Великий Росток пробьет толщу земли, и наступит Конец сущего. Поначалу эту странную религию пытались запретить, как вредную, опасаясь, что она помешает возвращению людей к нормальной жизни. Но со временем все утряслось само собой. Тем более что кому-то нужно было работать на подземных производствах, и адепты этой «подземной сеты» пришлись как нельзя более кстати. Они составляли основную рабочую силу на подземных заводах и фермах, и никто не собирался ломать сложившуюся систему.

И теперь Книжник шел по этому незнакомому подземному городу, таращась во все глаза, будто пришел с экскурсией, а не ради серьезного дела. В стенах широкого туннеля имелись многочисленные двери, многие из которых сейчас были распахнуты. На порогах сидели старики, всюду сновали тощие, бледные, но вполне жизнерадостные детишки. Компания мальчишек вдруг замерла, провожая взглядом крысособаку.

– Она не тронет, – торопливо заверил Книжник.

Мальчишки в ответ лишь расхохотались. Не похоже, что тварь их сильно испугала, скорее удивила. Надо думать, в районах ферм и складов крысособаки не редкость. На него самого тоже не обращали особого внимания. Все-таки это подземелье – всего лишь один из районов Кремля, хоть и весьма специфический.

Зверь привел к тяжелой железной двери с номером «317», нанесенным облупившейся желтой краской. Закрутился у порога, зарычал, ткнулся носом в металл. Книжник приблизился, взялся за холодную железную ручку, потянул. Дверь подалась со скрипом. Парень осторожно шагнул внутрь.