Ангелмасса - Тимоти Зан

«Белые пятна» на любых картах и планах заслуживают того, чтобы их обследовать. Быстро сориентировавшись, Чандрис зашагала к ближайшему.

Этот отсек был на удивление ловко спрятан. Здесь не было ни тупиков, ни надписей с красными буквами, обозначавших запретную территорию, – ничего, кроме плавно изогнутых коридоров, оставлявших пассажиров в блаженном неведении о том, что за стенами их кают что-то скрывается.

Если бы Чандрис не видела плана, ей потребовалось бы добрых десять минут, чтобы отыскать вход. С помощью плана она управилась за две. Порой потенциальные клиенты сами лезут на глаза.

Она полагала, что здесь находятся каюты экипажа либо служебные помещения корабля. То, что она увидела, представлялось чем-то средним – просторный зал, наполненный механизмами, трубами и хитросплетениями кабелей, но с двумя ведущими наружу короткими коридорами с дверями в стенах. Тут и там в зале виднелись мужчины и женщины, прохаживающиеся подле машин либо сидящие за компьютерами. Их голоса тонули в приглушенном гуле, который, казалось, приходил одновременно со всех сторон.

Несколько мгновений Чандрис следила за ними, оценивая свои шансы проскользнуть незамеченной. В случае успеха она, минуя обычные коридоры, попала бы в отсеки среднего и высшего классов. Это было бы весьма кстати, особенно если проходы были спроектированы так, чтобы возвращать новичков вроде нее в предназначенные им места.

В любом случае попробовать стоило. Прижимаясь к стене и стараясь удержать в поле зрения всех, кто находился в зале, она двинулась вперед.

– Мисс?..

У Чандрис замерло сердце, но, когда она повернулась и увидела шагающего к ней мужчину, ее глаза ничем не выдали смятения. Около сорока, подумала она, оценив его возраст. Открытое безмятежное лицо.

– Да? – отозвалась она.

– Прошу прощения, мисс, но пассажирам сюда нельзя, – сказал мужчина. – Это помещение открыто только для членов экипажа.

– Ох… – произнесла Чандрис, сделав чуть сконфуженную мину. Этот мужчина не из тех, кого легко обольстить, подумала она. Во всяком случае, шестнадцатилетней девчонке рассчитывать на это не приходилось. Зато она могла попытаться вызвать в нем снисходительность, притворившись усердной студенткой. – Прошу прощения, – заговорила она только что усвоенным тоном ученицы колледжа среднего класса. – Я просто подумала… видите ли, я приступаю к изучению каталитического ядерного привода, и… – Она застенчиво пожала плечами и обвела рукой помещение. – Мне захотелось посмотреть, как это выглядит.

Попадание в «яблочко». Глаза мужчины чуть заметно расширились, и, когда он заговорил, в его голосе звучало уважение:

– Вы серьезно? Или шутите? В каком колледже вы занимаетесь?

– Университет Аханны на Лорелее, – ответила Чандрис, внимательно всматриваясь в его лицо. В его глазах отразилось сомнение. – Во всяком случае, я начинаю там свое образование, – добавила она, прежде чем мужчина успел открыть рот. – Надеюсь через год-два перевестись в другое заведение.

– Желаю успеха, – сказал мужчина, усмехнувшись. – У инженерно-космического факультета Аханны скверная репутация. Вам и впрямь следует пару лет проучиться в университете Лэнсланта или Дар Корраи на Бальморале.

– Я пыталась поступить в Дар Корраи, – ответила Чандрис. – Но мне сказали, что у них остались места только для отличников. – Еще мгновение она смотрела ему в лицо, потом отвела глаза, и ее плечи поникли. – Я попросту испугалась, – призналась она.

– Понимаю, – отозвался мужчина, и Чандрис уловила в его голосе сочувствие. Она стояла в прежней позе, дожидаясь, когда ее новый знакомый примет решение. – Так и быть; думаю, не произойдет ничего страшного, если я устрою вам короткую экскурсию. Идемте.

Чандрис пробормотала приличествующие случаю слова благодарности и умолкла, предоставив говорить своему гиду, который повел ее по помещению, указывая то на один, то на другой механизм и употребляя множество терминов, не значивших для девушки ровным счетом ничего. Но не беда; каждое его слово ложилось в копилку полезной информации, с тем чтобы в нужный момент быть извлеченным оттуда.

– …но поскольку они распадаются в течение миллисекунд, мы вынуждены постоянно синтезировать новые, – сказал он, минуя пустующий пульт. – Генератор находится чуть дальше к носу, но у нас есть монитор, с помощью которого мы следим за его работой. – Мужчина указал на дисплей, стоявший в нескольких метрах.

– Вижу, – отозвалась Чандрис, но ее взгляд был прикован к пульту, рядом с которым они только что прошли. На нем лежал плоский предмет, похожий на портативный компьютер. Судя по всему, его забыл здесь кто-то из членов экипажа, отвлекшись более важными делами. Стоимость на черном рынке около сотни… а Чандрис предстояло высадиться на Лорелее без гроша за душой. – Какой из этих графиков показывает истинную скорость воспроизводства? – спросила она, указывая на дальний монитор.

– Голубая линия сверху, – ответил мужчина, ткнув пальцем. – Красная – это температура частиц, зеленая – темпы переноса, темно-синей обозначено распределение частиц в реакционном объеме. Я теперь посмотрите сюда…

Он по-братски взял Чандрис за локоть и повел к очередной непостижимой машине. Девушка похвалила себя за то, что не стала обольщать его. Рука, обвившаяся вокруг ее талии, непременно нащупала бы выпуклость, словно по волшебству возникшую за поясом юбки.

Осмотр занял около двадцати минут. Когда он закончился, Чандрис с жаром поблагодарила инженера, позволила проводить себя к двери, ведущей в помещения низшего класса, и тепло распрощалась.

Еще две минуты спустя она вернулась, проскользнув в запретный отсек через второй вход, который заметила во время экскурсии. Скрываясь от глаз экипажа за длинной толстой трубой, которую инженер назвал уравнителем каталитического давления, она пробралась к дальней стене помещения, откуда открывался выход в короткий коридор с незапертыми дверьми в стенах. Выбрав одну из них, девушка вошла внутрь.

Комната была тесная и, как и следовало ожидать, была до потолка набита оборудованием – трубами и насосами. Включив тусклую лампочку под потолком, Чандрис извлекла свою новую игрушку и уселась на полу со скрещенными ногами, чтобы рассмотреть ее внимательнее.

Действительно, компьютер. И, судя по виду, недешевый. Чандрис перевернула его, и…

– Проклятие, – пробормотала она себе под нос. На нижней поверхности корпуса виднелась эмблема «Хирруса». Значит, это корабельный компьютер, подключенный к локальной вычислительной сети и жестко запрограммированный только для обработки бортовых данных. Его рыночная стоимость приближалась к нулю.

Несколько секунд она в ярости взирала на небольшую плоскую пластину, пытаясь унять раздражение. В любом случае выручка была бы не слишком велика, а ей, вероятно, пришлось бы долго искать в незнакомом городе надежного перекупщика. Вдобавок эта штука могла принести ей определенную пользу.

Чандрис потребовалось около минуты, чтобы отыскать стенную панель электроснабжения, и еще одна, чтобы вскрыть компьютер карманным многолезвенным ножом. Микросхема, хранящая регистрационные данные компьютера… вот она. Вытянув два лезвия ножа и отвертку особой конструкции, девушка подключила одно из лезвий к контакту панели с низким напряжением, а другим лезвием коснулась ножки микросхемы. Вспыхнула едва заметная искорка, и Чандрис аккуратно подвела острие ножа еще к двум точкам схемы, добившись такого же результата. Быстро осмотрев внутренности компьютера, она вытащила лезвие из розетки и сложила нож. Если она все сделала правильно, компьютер по-прежнему имел доступ к центральному процессору, но тот уже не мог определить, какое из устройств к нему обращалось и какие файлы были открыты с его помощью.