Мег - Стив Алтен

– Ах, ну да! Но увеличение размера может объясняться адаптацией к холодным водам абиссали. Не стоит забывать правило Бергманна: особи, населяющие холодные воды, характеризуются бо́льшими размерами тела – механизм адаптации, благодаря которому меньший процент объема тела вступает в контакт с внешней окружающей средой, что способствует уменьшению потерь внутреннего тепла. Я бы сказал, что представители подобных видов питаются обитателями придонного слоя, а это отнюдь не свойственно Carcharodon.

– Профессор, белая акула кормится в глубоких водах, но не обязательно в придонных, более того, ни особи, что питаются в придонном слое, ни китовые акулы не нападают на дистанционно управляемые аппараты. Так или иначе, я подозреваю, что акула при желании способна покинуть теплые слои.

– Ладно, умник, тогда скажи нам, откуда тебе это известно. – Лукас Хейтман, уроженец Нью-Джерси, был капитаном «Толмена», они с Полом в свое время входили в одно студенческое братство, и Лукас никогда не упускал случая щелкнуть по носу своего старого друга.

– Это всего-навсего дедукция, основанная на научных данных о массе тела акулы, одним словом – на том, о чем ты понятия не имеешь. Возьмем, к примеру, Carcharodon carcharias — большую белую акулу. Благодаря своей анатомии такие акулы могут выдерживать низкие температуры: их боковые линии представляют собой разветвленную сеть вен и артерий. Когда акула плывет, мускулы вырабатывают тепло, поступающее в венозную кровь, которая, в свою очередь, нагревает более холодную артериальную кровь, словно внутренние кузнечные мехи. Этот эффект известен как гигантотермия. Наша акула, вероятно, обладает теми же свойствами, а значит, может запросто генерировать тепло, необходимое для подъема к поверхностным слоям океана, однако она этого не делает. Почему? Потому что она приспособилась к тропическим температурам своего ареала.

– А что именно заставило ее приспособиться?

– Последний ледниковый период. Лукас, держись меня, и не пропадешь. Я пытаюсь объяснить тебе так, чтобы было понятно даже пятикласснику. Насколько мы знаем, оледенение во время последнего ледникового периода повлияло на теплые течения, изменив пищевые цепи в умеренных зонах Мирового океана. Однако эти глубоководные впадины расположены в зоне вулканической активности. Как мы успели увидеть на примере вулкана Rota-1, тепло увеличивает численность микроорганизмов, находящихся в конце пищевой цепи. Если эти акулы обитали в водах, включая ультраабиссаль, то для того, чтобы выжить, они могли опуститься на глубину ниже зоны гидротермальных источников. Остальные представители этого вида не смогли выдержать экстремально низких температур и погибли.

– Остальные представители этого вида? Пол, ты так говоришь, будто точно знаешь, кем является наше существо.

– Да, знаю. Исходя из его размеров, агрессивности и того факта, что оно охотится в одиночку, можно сделать вывод о том, что мы выслеживаем Carcharodon megalodon. Лично я уверен в этом на девяносто семь процентов.

– Мегалодон? – фыркнул профессор Стэмп.

Двое приглашенных океанографов были реально заинтригованы.

– Пол, мегалодоны охотятся на китов. Если судить по десяткам тысяч окаменелых зубов, которые мы нашли у побережья, мегалодоны явно предпочитали более мелкие воды.

– Возможно, человек в основном находит зубы мегалодона на мелководье, потому что там их легче найти. И тем не менее нам попадались зубы мегалодона и на больших глубинах. В действительности корабль королевских военно-морских сил «Челленджер» обнаружил их на этих самых глубинах, в этих самых водах. Нет, господа, мы определенно имеем дело с мегалодоном, и я собираюсь это доказать.

Капитан Хейтман почувствовал странное покалывание во всем теле.

– Интересно как, Пол? Как ты собираешься это доказать?

Пол включил фирменную улыбку своего отца:

– Лукас, дружище, мы с тобой его выследим.

На борту ГОА-4 «Си клиф»

Громадина весом 58 000 фунтов, освобожденная от троса, медленно опускалась вниз, исчезая из поля зрения команды и оставляя за собой лишь струйки пузырьков воздуха. Корпус из стеклопластика, заключавший в себе титановую сферу толщиной четыре дюйма, в сущности, представлял собой каркас, предназначенный для защиты серебряно-цинковых аккумуляторов, которые обеспечивали энергией электрооборудование и системы жизнеобеспечения, а также два гидравлических мотора, вращающих гребные винты. К корпусу были прикреплены телекамера и цифровая фотокамера, прожекторы, гидролокаторы ближнего обзора, два многофункциональных гидравлических манипулятора, корзина, способная выдерживать вес до 450 фунтов, и вакуумная помпа для сбора образцов.

Балластные цистерны, установленные парами в носовой и средней части, предотвращали резкое опускание аппарата на дно наподобие якоря. При наличии океанских течений пилот мог использовать дифферентную систему компании «Баттел»: шарики из карбида вольфрама, которые перемещались в гидравлической жидкости внутри трубчатых контуров из нержавеющей стали, расположенных на обоих концах подводного аппарата. Вдоль дна располагались стальные пластины основного балласта. Когда наступало время подъема, пилот мог просто сбросить шесть тонн балласта – и глубоководный аппарат за счет выталкивающей силы поднимался на поверхность.

В связи с ограничениями горизонтальной скорости до 2,5 узла, предписанной для управляемых погружений и подъемов, «Си клиф», в сущности, представлял собой глубоководную механическую черепаху, а трое ее пассажиров были наглухо запечатаны в водонепроницаемом титановом нутре.

Из всей команды ученых, разбитых на три группы для выполнения миссии, Джонас предпочитал Ричарда Престиса и Майка Шаффера. В отличие от высокомерной профессорской братии, двое этих геологов средних лет сохранили забавную тягу к школьному юмору, проявлявшемуся, в частности, во время перекусов, когда Престис пытался стащить у Шаффера еду, заставляя того хватать друга за грудки.

Однако внутренняя часть титановой сферы была слишком мала, чтобы валять дурака. С тем же успехом можно было поместить троих взрослых мужчин в пустую джакузи, накрытую пятифутовым изогнутым потолком с вмонтированным оборудованием. Три 4,3-дюймовых иллюминатора не слишком способствовали избавлению от клаустрофобии, сковывающей мысли и заставляющей обоих ученых стимулировать свои когнитивные способности приемом валиума.

Джонас не мог позволить себе подобной роскоши, ему никак не удавалось сконцентрироваться, особенно сегодня.

В каком-то смысле пилотировать глубоководный аппарат было равносильно тому, чтобы вести в одиночку грузовик через всю страну, когда долгие поездки по однообразным автострадам оказывают гипнотический эффект с утратой восприимчивости. Вести восемнадцатиколесный трейлер ночью в десять раз опаснее, чем днем. Мысли начинают путаться, что усложняет принятие решений и замедляет реакцию.