Мой южный босс. Кубинский темперамент. - Лирика Альтер

им о путешествии. Вот и я

везу домой неожиданный подарок.

Пусть моё путешествие и оборачивается разочарованием, страшно было другое.

Я пытаюсь выкинуть из головы шикарного кубинца, но из раза в раз терплю фиаско.

5.

Антон

Такси останавливается около узкой улицы, выбегаю и мчусь к городской больнице.

Мимо меня проезжает велосипедист, я чуть его не сбиваю.

Несусь, как спринтер, перепрыгиваю ящик с недозревшими помидорами и чуть не

огребаю от уличного торговца.

Подлетаю к высотному зданию госпиталя, в приёмном отделении вижу брата.

— Как она? — бросаюсь к нему.

— Уже лучше. Лежит в палате.

Хосе провожает меня к Росе. Сердце чуть не ушло в пятки, когда я услышал, что ей стало

плохо.

Вбегаю в палату и смотрю на н

— 0, малыш.. — страдальчески тянет Роса.

— Как ты? — подбегаю к больничной кровати, беру её за руку.

— Получше, милый, получше.

— Что с тобой произошло?

— Давление подскочило.

Ну да. Следовало ожидать.

— Может быть, если бы ты курила поменьше, и давление было бы в норме? — завожу

старую пластинку.

Сколько лет борюсь с её вредной привычкой — бестолку. Роса дымит как паровоз.

Стоило мне только заикнуться по поводу её любимых сигар, она резво садится в кровати, упирает руки в боки, чтобы смерить меня испепеляющим взглядом.

— Моё давление было бы в норме, если бы я была лет на двадцать моложе! —

импульсивно выдаёт и, вскинув бровь, дополняет: — Ну и на тридцать килограмм легче.

Роса — самая невыносимая, самая упрямая, самая громкая и самая любимая моя

женщина в мире. Говорит то, что думает, никогда не лицемерит, правда, деликатностью и

чувством такта так же не обладает. Но у Росы огромное любящее сердце, её жизнелюбию

можно только позавидовать и несмотря на трагедию, случившуюся в её жизни, она

остаётся невероятно позитивным человеком.

Кто такая Роса и почему я так много о ней говорю? Всё просто.

Роса — моя любимая кубинская бабушка. Вот только она терпеть не может, когда я так её

называю.

ЕЁ темпераментную натуру может вынести только человек с железными нервами и

королевским терпением.

И этот человек - я. Остальные члены нашей семьи перед ней откровенно пасуют.

— Между прочим давление у меня поднялось, потому что вы... — указывает на нас с

братом и с претензией кидает: — никак не подарите мне правнуков! Вот у Сильвии —

соседки напротив — уже четверо! А вы меня подводите!

У-у-у, теперь она заводит старую пластинку. Вот так мы с ней и живём: я пилю по поводу

курева, она — по поводу правнуков.

Мы с братом переглядываемся, поджимаем губы и решаем оставить это замечание без

комментариев.

Роса прикладывает пальцы к кисти, проверяет пульс и сама определяет, что ей полегчало.

— Всё, я здорова. Пойдёмте, проводите меня с братом домой.

— Ты уверена? Может быть, подождём врача? Вдруг он не отпустит?

Роса снова заводится:

— На всём земном шаре нет такого человека, который остановит Росу Маркес, если она

намерена приготовить на обед ахиако!

Железобетонный аргумент.

Даже я против него бессилен.

— Ладно, идём.

Роса берёт меня и брата под руки, и мы выходим на улицу.

— Малыш, — обращается ко мне. — Загляни на ахиако, ты же знаешь, у меня лучший

ахиако во всей Гаване. Как там у вас говорят? Пальчики оближешь?

Роса с каждым годом совершенствуется в знании русского языка — это была её

инициатива. В те года, когда я узнал о своих кубинских родственниках, сразу же начал

учить испанский. Бабуля не осталась в стороне и начала подтягивать мой родной язык, тем самым проявив солидарность.

— Спасибо, но я…не договариваю и зеваю. — Прости. Мне завтра улетать, а я ещё даже

дома не был.

Я произношу это легко и непринуждённо, но, заметив подозрительный взгляд Росы, жалею.

— Малыш, сейчас только утро. И где же ты ночевал? Только не говори, что опять работал!

— Э-э-э..

Соври, Антон. Соври. Соври, соври, соври!

— А это что такое? — тянется к моей шее и касается пальцами.

— С-с-с! — шиплю, чувствуя боль.

Поцарапался что ли? Вот только где?

— Это... — щурится Роса. — Это следы от зубов? Антонио, кто тебя покусал?

Поцарапался.. 06 зубки Ники во время очередного её оргазма.

— это …— прикладываю ладонь к укусу, прячу след преступления. — Эм. Роса, я был с

девушкой.

Врать этой женщине себе дороже. Всё равно с её проницательностью она видит любого

человека, как рентген. Бабушка экспрессивно взвизгивает, да так, что половина

улицыоборачивается.

— Санта Мария! Мой мальчик вырос! — улыбается и хлопает меня по щеке.

А теперь уже другая половина улицы смотрит на нас.

— Роса, — перехватываю её руку и легонько сжимаю. — Ты даже не представляешь, как

ДАВНО я вырос.

— Поумничай мне ещё! — тут же вспыхивает. — Если бы ты был взрослым, давно бы

порадовал