В объятиях страсти - Кэрол Финч

– Не искушай меня, – пропыхтел Брендон, отстра­няясь. – Между прочим, ты пока еще не согласилась стать моей женой.

Сирена усомнилась, что это вообще случится. И как бы она ни хотела угодить отцу, ее не покидало тягостное чув­ство, что Брендон ей не подходит. В отличие от Оливии она не способна искать утешения на стороне. В этом Сире­на была уверена. А значит, она должна выйти замуж по любви, чтобы ее брак был счастливым.

Положив руку девушке на талию, Брендон повел ее к дому.

– Становится поздно, Сирена. Я, пожалуй, пойду. – И запечатлел у нее на лбу братский поцелуй. – Не тяни с ответом, любимая. Говорят, что меня отправят разведчиком вместе с британскими отрядами. Не знаю точно, когда посту­пит официальный приказ, но думаю, в течение месяца.

– Хорошо, Брендон, – пообещала она.

Сирена поднималась по лестнице, когда наверху появи­лась Оливия и поинтересовалась без лишних предисловий:

– Ты дала ему ответ?

– Нет, я еще не решила, – холодно сказала Сирена. Разделенные стеной высокомерного молчания, они течение долгой минуты сверлили друг друга ненавидящими взглядами.

Наконец Оливия заговорила медленно и многозначи­тельно:

– Мне так хочется поскорее заняться приготовления­ми к свадьбе. – Едва заметная усмешка скользнула по ее розовым губам.

Сирена приподняла подол платья и, шурша юбками, двинулась наверх. Остановившись возле Оливии, она ода­рила мачеху приторной улыбкой.

– Я дам тебе знать, если надумаю выходить замуж. Ведь я не собираюсь вступать в брак только для того, чтобы не болтаться у кого-то под ногами.

Ореховые глаза Оливии сузились, любезное выраже­ние как ветром сдуло.

– И как прикажешь это понимать?

– Думаю, ты меня поняла. Возможно, папа и слеп, когда дело касается тебя, но я не покину этот дом, пока не удостоверюсь, что мой отец – единственный мужчина, которого ты намерена осчастливить. Ведь именно в этом суть брака, верно?

У Оливии от возмущения перехватило дыхание.

– Маленькое ничтожество, какое ты имеешь право обвинять…

– Сирена! – донесся до них голос Митчела. – Мы собираемся завтра в Нью-Йорк на встречу с официальны­ми лицами. Поедешь с нами?

Сирена заставила себя улыбнуться.

– Нет, папа. Думаю, вы с Оливией заслужили право побыть наедине. Может, вам удастся совместить приятное с полезным. – Ее взгляд остановился на мачехе. – Оли­вия наверняка будет рада выбраться в свет. В твоем обще­стве для разнообразия.

Увидев, как Оливию передернуло от ее заключитель­ной сентенции, произнесенной елейным тоном, Сирена, довольная собой, одолела последний пролет. Итак, она предоставила мачехе выбор. Либо та полностью посвятит себя Митчелу, либо ей придется с ним расстаться. Но спо­собна ли Оливия отказаться от образа жизни, к которому успела привыкнуть, если любовники будут не в состоянии обеспечить ее должным образом? Сирена решила завтра же выяснить, каково финансовое положение Трейгера Грейсона. Если он может угодить экстравагантным вкусам Оли­вии, пусть забирает ее. Конечно, отец не сразу оправится от такого удара, но дочь будет рядом и сумеет утешить его. Смутное чувство утраты охватило ее. Сирена поняла, что новый знакомый взволновал ее куда сильнее, чем это когда-либо удавалось Брендону. Впрочем, главная забота – счас­тье отца. «Даже если меня тянет к Трейгеру, я не позволю, чтобы это наваждение помешало исполнить дочерний долг», – твердо решила Сирена.

Недобрая усмешка кривила ее губы, пока она разраба­тывала план действий. Нужно как можно больше узнать о Трейгере Грейсоне и чем скорее, тем лучше. Что он за человек: может быть, не только безответственный гуляка, но и состоятельный джентльмен? А вдруг он женат и прельстился Оливией просто потому, что не пропускает ни одной юбки? Потеряет ли Трейгер интерес к Сирене, если узнает, что она простая служанка?

Стук в дверь прервал ее раздумья.

– Я тут принесла старую одежду, как вы просили, но… – Молли была явно озадачена.

– Спасибо, – прервала Сирена и, взяв сверток, по­ложила его в ногах кровати. – Это для подруги. Ей понадобилась форма служанки – вот она и спросила, нет ли у нас лишней. Бедняжке приходится туго, после того как ее муж погиб. Анна Морган хочет наняться в прислуги, что­бы прокормить себя и детей. – И прежде чем горничная успела подвергнуть ее допросу с пристрастием, Сирена изобразила бодрую улыбку. – Ну, ты готова?

Молли кивнула и открыла рот, явно собираясь задать вопрос, но хозяйка опередила ее:

– Перед тем как отправишься в школу за книгами для меня, вели оседлать Кречета и оставить его за домом. Мне надо отвезти Анне эту одежду и кое-что из еды.

Сирена подошла к окну и проследила, как горничная побежала к конюшне. Через несколько минут слуга вывел Кречета и привязал его у задней двери. Сирена быстро переоделась в серое платье и завязала передник.

Губы ее дрогнули в озорной улыбке, когда она увидела в зеркале свое отражение. Сирена и не подозревала, что у них с Молли такие разные фигуры. Низкий вырез откры­вал грудь значительно больше, чем она ожидала. Да и фигура ее отнюдь не выигрывала в этом мешковатом одея­нии. Ладно, сойдет и так!

Когда она выбралась из дома, душный теплый воздух окутал ее вязкой пеленой. Было влажно, как перед грозой. Надеясь вернуться домой раньше, чем разыграется непого­да, Сирена осмотрелась вокруг, довольная тем, что никого не встретила. С опаской поглядывая на плотные серые об­лака, она направила Кречета через луг.

Добравшись до бухты, девушка осадила гнедого и оки­нула взглядом берег. Трейгер привязал в кустах лошадь коротал время бросая камешки в воду. Сирена спрыгнула с коня и притаилась в зарослях, разглядывая крепкую фигу­ру, облаченную в неброскую, но дорогую одежду.

Прекрасный покрой ее подчеркивал широкую грудь и уз­кие бедра. Закатанные рукава кремовой рубашки открывали переплетение мускулов под темной от загара кожей. Сирена перевела взгляд на его коричневые бриджи и начищенные до зеркального блеска высокие сапоги. Она старательно выиски­вала в дамском угоднике недостатки, чтобы с легким сердцем уступить его Оливии, но не нашла ни одного. Трейгер Грей-сон был прекрасен, как греческий бог, и являл собой образец мужественности. Стремительный и гибкий, он, словно панте­ра, казалось, все время был настороже.

Едва эта мысль пришла ей на ум, как Трейгер обернул­ся и небрежно поинтересовался:

– И долго ты намерена шпионить за мной, Сирена?

Сотню раз Трейгер спрашивал себя, зачем идет на бе­рег, и придумал сотню разных ответов, ни один из которых не мог служить достаточным оправданием столь легкомыс­ленного свидания. Но когда увидел Сирену, то мгновенно понял, что заставило его вернуться в бухту. Ее несравнен­ная красота была самым убедительным объяснением. Он не мог устоять перед соблазном снова заглянуть в изум­рудные глаза, увидеть прелестную улыбку, коснуться шел­ковистой кожи.