Я не ваша, мой лорд - Ольга Островская

— Спасибо, я не хочу. Можно мне уйти?

Ого, сила воли. Ворчание её желудка только глухой бы не услышал.

— Думаю ты права. Столько свежей выпечки натощак вредно есть. Потом возьмёшь. — так я тебя и отпустил.

— Как это потом? — она тут же настораживается ещё больше. — Вы меня не отпустите?

— Нет. — не вижу смысла врать, всё равно скоро поймёт.

— Почему? Я ничего плохого не сделала… — голос у девчонки уже дрожит, но она упорно держит себя в руках. И даже честно поправляет себя. — Сильно плохого ничего.

— Вот и я тебе ничего плохого не сделаю. Ты заинтересовала меня своими способностями. Я с таким даром никогда не сталкивался и хочу изучить его подробней. И узнать откуда ты такая уникальная взялась. — попытался я успокоить малышку, но у меня не очень получилось. Услышав про изучение, она едва ли не с ногами на сидение залезла, чтобы оказаться от меня подальше.

— Нет у меня никакого дара. Я самая обыкновенная. Просто кушать очень хотелось. Отпустите, пожалуйста. — девчонка явно не горит желанием делиться своими секретами.

Как раз в этот момент в дверь опять стучит Луркэс, я открываю, чтобы взять у него вторую корзину, а моя уникальная воришка решает попытать удачу и удрать. Стремительно ныряет на пол и юркой змейкой устремляется под моими ногами на улицу. Не ожидавший такого, кучер отскакивает назад, а я в последнюю минуту хватаю беглянку за грязную лодыжку, отчего та сразу же начинает орать и лягаться. От неожиданности, дёргаю её на себя слишком сильно, отчего ор обрывается задушенным писком, а потом худенькие тельце начинает судорожно трястись, издавая душераздирающие всхлипы. Подхватываю её с пола, ставлю перед собой, пытаясь заглянуть в лицо, но малышку даже ноги не держат, она снова беспомощно повисает в моих руках, при этом отчаянно пытается трепыхаться.

— Эй, что с тобой? — встряхиваю девочку. Она поднимает на меня свои глазищи, полные каких-то злых слёз, заставляя чувствовать себя последней сволочью. — Я сделал тебе больно? Говори!!!

— Эээ, ваша светлость. Позвольте обратить ваше внимание. — слышу осторожный голос Луркэса, о котором даже успел забыть.

— На что?

— У ребёнка лодыжка сильно распухла. Я думаю, больно вы сделали, когда схватили, а потом дёрнули за ногу.

Кучер с самым невозмутимым видом, словно в присутствии в моей карете обшарпанной бродяжки нет ничего странного, указывает на эту самую лодыжку. Поскольку девчонка признаваться явно не собирается, я усаживаю её обратно и уже сам осматриваю повреждённую конечность. Отёк солидный.

— Дай ногу. — командую упёртой пигалице и она, как ни странно, подчиняется.

Я не целитель, но элементарные обезболивающие и заживляющие заклинания знаю. А тут, судя по всему, обычное растяжение связок. По мере моих манипуляций, хрупкое тельце расслабляется и в глазах появляется что-то весьма похожее на благодарность.

— Тебя как зовут? — спрашиваю у притихшей девчонки.

— Скарлетт. — признаётся после секундного раздумья.

— Значит так, Скарлетт. Сейчас ты поедешь со мной. Клянусь, что тебе ничего не угрожает. — смотрю ей прямо в глаза, не позволяя усомниться в моих словах, хотя даже дети знают, что маги своих клятв не нарушают. — Я лишь хочу узнать особенности твоего дара. И помочь.

Скарлетт

Прошла уже неделя с того дня, как я попала в дом этого странного лорда, герцога Севастьена Гиерно, как мне потом объяснила тётушка Ниота, его повариха и жена того самого кучера. Так вот, прошла неделя, а я так до конца и не поняла, зачем сдалась этому молодому красивому аристократу, студенту выпускного курса Королевской Военной академии и даже другу самого короля. Меня здесь действительно не обижали, скорее наоборот, изо всех сил жалели, много кормили, и пытались со мной ласково разговаривать. Особенно старалась старшая сестра хозяина дома, леди Виттория, которая как раз гостила в доме брата вместе с дочерью. Сначала она конечно жутко удивилась, когда меня буквально за руку, чтоб не убежала, привели во всю эту красивую роскошь, именуемую городским особняком. Не меньше удивилась и её дочь, леди Корина, рыжая девчонка на год меня младше, которая выбежала встречать любимого дядю с любимыми булками, а оказалось, что часть булок досталась мне. Но то было поначалу. Лорд Гиерно, как он велел себя называть, объяснил, кто я, сказал, что у меня уникальный дар и он не хочет, чтобы такое добро на улице пропадало, а то ещё всякие злодеи попользоваться захотят и объявил, что я пока буду жить здесь, пока он не решит, как со мной быть дальше. И всё! Никто не стал с ним спорить, возмущаться или тыкать в меня пальцами и говорить: “Фу-у-у!”, как я опасалась. Либо они всё жутко добрые неснобы, либо мой спаситель-похититель в таком авторитете, что возражать ему никто не смеет. Существовал ещё не очень правдоподобный третий вариант, что все они строят какие-то коварные планы на меня и лишь притворяются милашками. И лорд, и его сестра и даже племянница. Как бы там ни было, леди Виттория приветливо мне улыбнулась и произнесла тогда.

— Рада познакомиться, Скарлетт. Пойдём я покажу тебе комнату. — её протянутую руку я, конечно, не приняла, но идти с ней не отказалась.

Не знаю, что они задумали, но издеваться вроде как не планируют. Можно пожить немного, отъесться, подлечиться, а потом уже сбегать.

Не стала проявлять ко мне враждебности и племяшка лорда. Пока я шла за её матерью, она пристроилась рядом и с недоверием и каким-то младенческим восторгом поинтересовалась.

— А ты что, правда на улице жила? Ночевала под открытым небом.

— Ещё чего. Я на чердаке одного заброса ночевала. — фыркнула я нарочито пренебрежительно, но Корина не обиделась.

— А почему? У тебя совсем нет родных? — наивно так спросила маленькая аристократка, заставив меня почувствовать, как сжимается что-то в груди.

— Кори! — оборвала её мать, сурово глянув голубыми глазищами. Леди, кстати, очень даже красивая. Светловолосая с рыжинкой, высокая, стройная.

— Извини, пожалуйста. Я не хотела тебя расстроить. — сразу же покаялась девочка, доброжелательно улыбаясь.

— Я не расстроилась. — мне легче было соврать, чем признаваться. Да и не готова я была откровенничать с этими людьми.

Корина о родных больше не спрашивала, зато вовсю заваливала меня вопросами про мою жизнь на улице, охая и ахая на каждом слове. Такой ребёнок, право слово. Но мне, если честно, даже льстили её восторги, заставляя чувствовать себя жутко взрослой по сравнению с ней.

Потом меня не раз пыталась разговорить уже сама леди Виттория. Она то и дело заводила со мной деликатные разговоры, пытаясь выведать хоть что-то помимо имени. Смотрела ласково, с сочувствием. Но я не хотела давать им возможность найти меня, если я сбегу, или не приведи Богиня, отдать меня родственникам. Да и не верилось мне в такую внезапную доброту. Со мной уже были добры, а потом отправили в этот проклятый пансионат, где я едва Богам душу не отдала. Спасибо, наелась я доброты и мнимого сочувствия.