Артузов - Теодор Гладков

В июле 1918 года Кедров выехал в Москву, чтобы доложить председателю Совнаркома обстановку на Севере и получить от него новые указания. Ленин с пониманием выслушал Кедрова. По его распоряжению были выделены военное снаряжение и вооружение для уже существующих на Севере и формируемых частей. Кедров снова отправился в Архангельск. Но в городе уже начался контрреволюционный мятеж. Поезд Кедрова остановился в 40 километрах от Архангельска на станции Тундра.

Интервенты и белогвардейцы наступали. Малочисленные отряды красных отходили к Обозерской. Поддерживаемые с воздуха иностранными самолетами, части противника продвигались вдоль железной дороги. Вскоре они вплотную подошли к Обозерской.

Кедров был напряжен до предела. Через несколько часов, может быть, утром, интервенты и белые ворвутся в Обозер–скую. А здесь сосредоточены грузы. Противника надо задержать хотя бы на сутки, чтобы успеть эвакуировать людей и имущество, вагоны с углем и ценностями. Кедров понимал, что тридцать три латышских стрелка готовы стоять насмерть. Но лавину горсткой храбрецов не остановить.

Нарком ходил по штабному вагону, обдумывая положение. Изредка поглядывал в окно. Возле пакгауза работали высокие светловолосые бойцы – латыши. Погрузкой руководил Артузов. Работы были организованы хорошо, по–инженерному, и дело шло споро.

В конце концов Кедров нашел единственное решение: необходимо уничтожить железнодорожный мост на пути интервентов. И лучше всех с этим справится Артур. Правда, нет взрывчатки, но Артузов – инженер, должен придумать, как это сделать, имея под рукой артиллерийские снаряды. Кедров вызвал в вагон Артузова.

– Я выбрал тебя, – как можно спокойнее сказал он, когда тот вошел в салон. – Возьмешь несколько бойцов, паровоз с платформой и доберешься до моста. Уничтожь его и возвращайся в Обозерскую. Таков мой приказ. Я не вижу иного средства задержать наступление противника.

– Когда выступать?

Кедров вынул из кармана часы на никелированной цепочке, щелкнул крышкой, прикинул время и с сожалением ответил:

– Немедленно… Через час может быть уже поздно. Я полагаю, смысл приказа тебе ясен. Откровенно говоря, я не представляю, как ты обойдешься без взрывчатки. Можно ли использовать снаряды?

Артур в раздумье покачал головой:

– Без взрывчатки, конечно, трудно. Но есть другой способ: мост деревянный, а в пакгаузе я приметил керосин. Я просто сожгу мост. Ни пешие, ни конные не пройдут. Восстановят, конечно, быстро. Но день провозятся.

– Тогда действуй, молодой декан! – И Кедров крепко обнял Артура.

И вот уже на полных парах локомотив с командой на платформе мчит к мосту. В голове Артура и сопровождающих его бойцов одна мысль – не опоздать! Только бы разъезды противника уже не перешли через этот проклятый мост – они могут разобрать пути, и команда окажется отрезанной от своих. Это не помешает ей выполнить задание, но будет означать верную гибель. Впереди темным пятном на сером фоне показался мост.

– Зажечь факелы! – приказал Артур. Вспыхнули в руках бойцов желто–алые огни. Это было сигналом и машинисту: он сбавил ход и стал осторожно подгонять платформу к мосту.

– Поливай! – отдал Артур новую команду, и в тот же миг с той стороны ударили ружейные выстрелы.

Вражеский разъезд! Но теперь он не страшен, мимо платформы по узкому настилу кавалеристам не прорваться. Роли заранее распределены: часть бойцов открыла заградительный огонь по противнику, остальные поливали керосином доски настила и бревна опор. И вот уже затрещали змейки пламени, разбегаясь по всему сооружению, запахло дымом и гарью, потом все загудело, и ввысь взметнулись длинные языки набирающего силу огня.

– Всем на платформу! – подал команду Артур.

Отстреливаясь из драгунок, бойцы отбегали от охваченного бушующим пламенем моста и прыгали на платформу. Последним вскочил на нее Артузов. Издавая пронзительные победные гудки, старенький паровозик мчал подрывную команду обратно к Обозерской.

Артузов не мог, конечно, тогда предвидеть, что в ближайшие месяцы ему придется уничтожить еще два моста – уже во вражеском тылу. Теперь же он задумался вдруг: почему Кедров, прощаясь, назвал его молодым деканом? Потом вспомнил, что слово это в старину кроме общепризнанного имело еще одно значение: служитель или борец за веру. Сразу стало ясно, какой смысл вложил Кедров в прощальную фразу: он должен был отправиться на задание с верой в победу.

Так начались боевые действия на Северном фронте. Был образован штаб фронта, в котором Артур Артузов стал начальником инженерного отдела. В обязанности Артузова и его сотрудников входили инженерное обеспечение войск, организация диверсий во вражеском тылу и т. п. Быть может, потому Артузову и пришлось заниматься и контрразведывательными делами. Постепенно именно эта работа стала для него самой интересной, а затем и главной.

В 1918 году в жизни Артузова произошло еще одно важное событие. 10 августа он женился. Его избранницей стала подруга сестры Евгении (которая их и познакомила) – учительница Лидия Дмитриевна Слугина.

Осень 1919 года для Республики Советов выдалась не менее, а может быть, даже более тяжкая, чем предыдущая. В августе—сентябре грозно нацелилась на Петроград белогвардейская армия генерала от инфантерии{3} Николая Юденича. С юга неудержимо рвались к Москве и достигли уже опасной близости полки генерал–лейтенанта Антона Деникина.

То был враг зримый. Но существовал еще и невидимый, хотя и достаточно ощутимый: и в Москве, и в Петрограде активно действовали в подполье контрреволюционные заговорщики. Со штабами Юденича, Деникина, Колчака они поддерживали тайную связь, снабжали их шпионской информацией.

В 1918 году ВЧК разгромила многие контрреволюционные организации, но самая разветвленная и опасная из них – бе–логвардейско–кадетский Национальный центр – уцелела, хотя и понесла серьезные потери. Операция ВЧК по его ликвидации началась летом 1919 года в районе Петрограда. Она потребовала мобилизации всех сил чекистского аппарата, привлечения воинских подразделений и вооруженных рабочих отрядов. Главным руководителем операции был Феликс Дзержинский. Вместе с другими чекистами принял в ней участие и Артузов. Для него она стала серьезной школой – и политической, и профессиональной. Но как он оказался в ВЧК?

Все началось с того, что для укрепления Военконтроля Реввоенсовета республики с Северного фронта был отозван Михаил Кедров. Он возглавил эту организацию, игравшую в Красной армии роль контрразведки. Вместе с ним прибыл в Москву и Артузов. Его назначили начальником бюро Во–енконтроля в Московском военном округе, а затем начальником так называемой активной части всего Военконтроля. Немалое число сотрудников этой организации было враждебно настроено к советской власти. После основательной чистки ее аппарата решением ЦК РКП(б) от19 декабря 1918 года фронтовые чрезвычайные комиссии и органы Во–енконтроля были преобразованы в единый орган – Особый отдел, первое время находившийся под началом и ВЧК, и Реввоенсовета республики. Тем самым вопросы борьбы со шпионажем и контрреволюцией сосредоточились в одном органе – Особом отделе. В сложившейся обстановке невозможно было отделить шпионаж империалистических разведок от подрывной деятельности внутренней контрреволюции.