Цыпленок Лисы Патрикеевны - Дарья Донцова

– Где делали исследование? – осведомился Эдуард.

– «Точно на сто». О них очень хорошие отклики.

– Да, знаю эту лабораторию, – кивнул наш новый эксперт. – Ее создала Ольга Сергеевна Потокина. Прекрасный специалист, умный организатор. Вы обратились не в шарашкину контору, а к хорошим профессионалам. Если они сообщили, что Илья не сын Романа Андреевича, значит, так оно и есть!

– Вот пусть у меня язык отнимется, ноги отсохнут, руки парализует, а в мозгу черви заведутся, если сейчас вам вру! – закричала Варвара. – Я пришла сюда, чтобы вы разобрались, почему Илюша не сын Романа! Вся семья делает вид, что ничего не случилось, но мне необходимо доказать им, что я не изменяла мужу!

– Ваша мотивация понятна, – кивнула я. – А в каком учреждении занимались исследованием, результат которого озвучила якобы доктор на празднике?

– Не знаю, – прошептала Варя. – Все растерялись, когда услышали речь тетки, а потом Татьяна Николаевна начала игру, и тетка исчезла вместе с бланком.

– Можно предположить такой вариант, – продолжила я. – Некто захотел испортить день рождения мальчику, организовал приход якобы сотрудника клиники. На самом деле никаких генетических тестов не проводили, это просто подстава. Но вы потом обратились к хорошим специалистам и узнали, что Роман не отец Ильи.

– Возможно несколько вариантов всего произошедшего, – вступил в беседу Эди. – Первый, который приходит в голову: младенца подменили. Увы, случается такое. Порой героями телешоу становятся две женщины, которые рожали в одном центре и спустя время поняли, что воспитывают не своих деток. Элементарная ошибка персонала.

– Нет, нет, – возразила Варя. – Илюша появился на свет в клинике Анастасии Беловой. Она врач, акушер и хирург, лучшая подруга Татьяны Николаевны. У них очень близкие, многолетние отношения. У меня была отдельная палата из нескольких комнат. Когда Илюшенька появился на свет, тетя Настя сразу ему нацепила бирку и мне на шею картонку повесила, смеялась: «Я давно училась в институте, повезло застать великих педагогов, поработать в простом роддоме, которым руководит гениальный врач. Пусть теперь все говорят, что надо браслетик с меткой, подключенной к компу, малышу на ручку надевать, но у меня всегда будут бирки».

– Вас разлучали с ребенком на какое-то время? – не утих Эдуард. – Его же требовалось обработать, капли в глаза закапать и все такое прочее.

– Лежала на кресле-кровати, минут через пять после того, как отошел послед, подняли спинку, сказали: «Смотрите, какой очаровашка у вас!» Потом дали мне новорожденного, привезли нас в мою палату. Илюшеньку устроили в колыбельке, я за нее рукой держалась. Мы провели время вместе, всю неделю. Других выписывают на третий день, а меня тетя Настя долго продержала.

– Кто-то помогал? Медсестра? – продолжал эксперт с непроизносимой фамилией.

– Да! Две. Одна днем, вторая ночью.

– Вы спали?

– Как слон, – улыбнулась Варя.

Эдуард посмотрел на меня.

– Вижу несколько возможностей подмены. Первый – в момент сразу после родов. Несколько минут роженица не видела ребенка. Таз с младенцем живо унесли, на столик для обработки положили другое дитя. Второй – ночью, когда молодая мать заснула. Ей могли дать лекарство для быстрого и долгого путешествия в страну Морфея. Надо выяснить подробности о тех, кто помогал акушеру и ухаживал за новорожденным.

– У одной медсестры фамилия Давинчи, – вдруг сообщила Варвара, – как у великого Леонардо. У женщины бейджик на груди висел. Я сразу обратила внимание, сказала: «Ошибка в написании фамилии. «Да Винчи», вот так надо». Женщина улыбнулась: «Нет! В моем случае слитно. Наш предок, итальянец, приехал в Россию в восемнадцатом веке, обрусел. Папа гордился, что он потомок Леонардо, поэтому стал врачом, хирургом». Я рассказала мужу эту историю. С тех пор шутим, что Илья хорошо рисует и увлечен музыкой, так как провел несколько лет на попечении у родственницы Леонардо Да Винчи. Хотя, скорее всего, это сказки. У великого Леонардо была не такая фамилия. Да Винчи – это указание на то, что он происходил из городка Винчи.

– Несколько лет? – удивился Гера.

– Августа мне очень понравилась, – улыбнулась Варя. – Тихая, спокойная, интеллигентная, знающая. Взяла ее к себе няней. Тетя Настя смеялась: «Увела лучшую медсестру! Никогда бы Августу не отпустила, но ради крестной дочери на все готова».

– Ответ на вопрос, подменили младенца или нет, можно получить просто, – тихо сказала я.

– Как? – полюбопытствовал Герман.

– Варваре необходимо сдать кровь на анализ, – ответил вместо меня Коробков. – Если получится отрицательный результат, тогда честь женщины не запятнана. И мы начнем распутывать эту историю. Правильно тебя понял?

– Стопроцентно, – согласилась я. – Возможен и другой вариант. Исследование подтвердит, что Варвара Федоровна – мать Ильи. Поскольку ЭКО не проводилось, ошибиться при оплодотворении не могли. Нам будет трудно понять, каким образом женщина забеременела от постороннего дяди, если она не изменяла супругу.

– Никогда! – воскликнула Варя. – Клянусь своей жизнью! И очень прошу сохранить мой визит в секрете. Не хочу, чтобы хоть кто-то узнал, зачем я сюда приходила.

– Пожалуйста, сдайте генетический тест, – попросила я, – от его результата зависит, в каком направлении мы начнем работу.

Эдуард взял свой телефон.

– Маргоша, это твой пупсик. Да, все хорошо. Скажи, как долго вы изучаете генетику на материнство? Хотят подтвердить, что ЭКО выполнено корректно, не чужой зародыш вынашивали. Десять дней? А побыстрее? Пять? А лично для меня? Два? А если сам привезу клиентку, а у той в правой руке окажется трехкилограммовая коробка настоящих французских конфет от Патрика Роже? Отложишь все и будет готово завтра? Естественно, она оплатит VIP-срочный вариант. Да, дорогая?

Эди глянул на Варвару, та быстро-быстро закивала.

– Спасибо, Маргоша. Пупсик спешит к тебе вместе с прекрасной дамой.

Потом дедушка резво вскочил.

– Варенька! Уверен, вы чисты, как юная лилия! Не волнуйтесь. Маргоша – доктор наук, умна, как Пифагор, добра, как ангел. Вперед, с песней! – Дедушка схватил посетительницу под локоть и фальшиво запел: – «Ромашки спрятались, поникли лютики…»

Варя захихикала, и пара исчезла за дверью.

Послышался тихий звук, Алевтина взяла свой телефон и начала читать сообщение. А я неожиданно чихнула.

– Будь здорова, как корова, – мигом отреагировал Коробков.

– Постараюсь, – ответила я, встала и направилась к двери, говоря на ходу: – Вернусь минут через десять. Меня Иван Никифорович ищет.

Но, выйдя в коридор, я не поспешила к лифту, а направилась в туалет. Заперлась в кабинке, сняла пуловер и поняла, что ситуация хуже, чем я предполагала. Я-то думала, что от моего громкого «апчхи» лифчик просто расстегнулся. Ан нет, один из крючков оторвался, и найти его я не сумею. И что делать? Долго ли продержится вторая, теперь единственная застежка? Если и она отвалится, то я попаду в сложную ситуацию…