Не может быть мертв - Иэн Рэнкин

— А я тут голову себе сломал, откуда это взялось, — сказал он.

— Загадка разрешилась, — ответил Фокс.

Кабинет был небольшой, потому что в отделе по борьбе с коррупцией работали всего несколько человек. Большинство офицеров из службы контроля занимали более просторный офис далее по коридору, где отдел «Профессиональная этика и стандарты» выполнял основной объём работы. Казалось, в этом году Макьюэн почти всё своё рабочее время проводил на совещаниях, посвящённых реструктуризации всего отдела, по его собственному выражению, «просиживая там штаны».

Но вам, мои юные друзья, пока не о чем беспокоиться…

Кай швырнул пальто на спинку стула и уселся на стол, в то время как Нейсмит возился с батарейками в зарядном устройстве.

— Проведено два интервью, — отрапортовал Фокс, — и оба по тем или иным причинам были скомканы.

— Полагаю, вам было оказано некоторое сопротивление.

У Фокса судорожно дёрнулись уголки губ:

— Тони уверен, что мы в любом случае говорим не с теми людьми. И я поневоле начинаю с ним соглашаться.

— Никто не ожидает чудес, Малькольм. Чуть раньше мне звонил заместитель начальника полиции. Занимайтесь этим столько, сколько потребуется.

— Ещё неделя, и моей тачке каюк, — проворчал Кай.

— Столько, сколько потребуется, — раздельно повторил Макьюэн специально для Кая.

В конце концов, они уселись просматривать сегодняшние видеозаписи. На половине просмотра Макьюэн взглянул на часы у себя на запястье и сказал, что у него срочное дело и ему надо бежать. А потом и Тони Кай получил сообщение по телефону.

— Срочное свидание с женой и бутылочкой красного, — объяснил он, хлопнув Фокса по плечу. — Дай знать, чем тут у вас всё закончится.

Следующие минут пять Фокс явственно ощущал, что Нейсмит сидит как на иголках. Время так и так уже перевалило за пять, и поэтому он с лёгким сердцем приказал своему юному коллеге проваливать.

— Что, правда?

Фокс вместо ответа махнул рукой в сторону двери, но как только остался один в кабинете, сразу подумал, что ему, наверное, следовало осыпать Нейсмита благодарностями за его операторскую работу. И картинка, и звук были предельно чёткими. На коленях у Фокса лежал блокнот, однако, если не считать спиралей, звёздочек, кружочков и прочих каракулей, он был девственно чист. Фокс снова вспомнил, о чём среди прочего сегодня говорил Скоулз — якобы Контролёры только и мечтают, чтобы сжить со свету всех, кто работал с Полом Картером. На карьере Картера можно смело ставить крест. В таком случае какие у них основания полагать, что Скоулз и иже с ним будут продолжать действовать в обход закона? Разумеется, они будут стоять друг за друга горой, при каждом удобном случае приходить друг другу на выручку, но быть может, урок всё-таки пошёл им впрок. Фокс знал, что в его власти пустить расследование на самотёк, формально задать вопросы, тупо записать ответы и прийти к нулевому результату. Такой исход дела в любом случае нельзя исключать. Тогда какой смысл толочь воду в ступе? Эта мысль, как ему казалось, проходила красной нитью через весь этот день, и эту мысль до него то и дело порывался донести Тони Кай. Имена трёх офицеров были названы в зале суда, их предали анафеме. А теперь ещё подвергают внутреннему расследованию. Не слишком ли сурово наказание?

В закусочной «Пэнкейк» Кай заговорил о Колине Балфоре. Контролёры собрали достаточно доказательств, чтобы парня с треском вышибли из органов, но так и не смогли привлечь к уголовной ответственности двух или трёх других офицеров, неоднократно пытавшихся замолчать факты. Эти офицеры до сих пор работают в полиции, будто ничего и не случилось.

Как говорится, всё ради спокойной жизни…

Фокс взял со стола пульт и выключил запись. Она доказывала лишь то, что эти офицеры были покорными исполнителями чужой воли. Фокс сильно сомневался, что большим боссам в полицейском управлении Файфа нужна лишняя головная боль; они просто хотели, чтобы у них была возможность сказать, что замечания судьи не остались без внимания. Скоулз, Хелдейн и Майклсон должны были всё отрицать, да и только. А это означало, что Тони Кай прав. Им надо разговаривать с другими людьми в отделе — если они действительно хотят провести доскональное расследование. И как насчёт дяди Пола Картера? Может, следует также выслушать и его версию событий? Фокса заинтриговали мотивы этого человека. Его показания в суде были краткими, но сугубо по существу. По его словам, как-то раз племянник средь бела дня нагрянул к нему в гости. Он был в изрядном подпитии и потому не в меру разболтался. Он пустился в рассуждения о том, как изменилась полиция с тех пор, когда там служил его дядя. Ни тебе возможностей подзаработать, ни дополнительных льгот, ничего.

Но у меня есть одна халтурка, о которой вы с моим папашей, как пить дать, и не догадывались…

Эти слова вдруг напомнили Фоксу о том, что он вот уже два дня не разговаривал с собственным отцом. Они с сестрой по очереди навещали его в доме престарелых. Наверняка она сейчас там. Медперсонал не одобрял посещений в часы завтрака, обеда и ужина, сразу после которого большинство «постояльцев» (персонал настаивал на том, чтобы их называли именно так — «постояльцы») начинали готовиться ко сну. Фокс подошёл к окну и задумчиво уставился на вечерний город. Правда ли, что Эдинбург минимум раз в десять больше Керколди? Может, не в десять, но то, что намного больше, это уж точно. Вернувшись к столу, Фокс включил компьютер и приступил к поискам.

Чуть меньше часа спустя он уже сидел в машине, направляясь домой, в Оксгангз. В двух шагах от его дома был продуктовый магазинчик. Ему хватило пары минут, чтобы забежать туда и схватить замороженный обед, бутылку яблочной газировки и вечернюю газету. На первой полосе красовалась статья об одном крупном наркоторговце — парня только что признали виновным и отправили за решётку. Фокс лично знал детектива, который вёл расследование — пару лет назад он проходил по одному делу, возбуждённому Контролёрами. А теперь широко улыбается в объективы камер. Ещё бы, дело сделано, почему бы и не порадоваться?

Ума не приложу, за что вы нас так ненавидите? Этот вопрос задал ему сегодня Скоулз. Бывали времена, когда следователи в уголовных отделах могли со спокойной душой нарушать закон и неизменно выходить сухими из воды. Миссия Фокса заключается в том, чтобы вставлять им палки в колёса. Не вечно, конечно. Через год-два он сам туда вернётся и будет водить дружбу с теми, кого ещё недавно разбирал по косточкам, будет пытаться упрятать за решётку тех, кто торгует наркотой, не нарушая закон, будет бояться, что нагрянут Контролёры и смешают его с грязью. Он всё чаще и чаще начинал сомневаться, сможет ли он вообще когда-нибудь этим заниматься — работать бок о бок с офицерами, знавшими о его прошлом; работать над делами, которые всеми считаются «правомерными»…

Он сунул газету на дно корзины, завалив её сверху другими покупками.

Его бунгало было погружено во мрак. Он уже не раз задумывался о покупке одного из этих новомодных таймеров, что автоматически зажигают свет, как только начинает смеркаться, но в то же время прекрасно понимал, что на пути грабителей это не станет серьёзной преградой. Хотя на самом деле уносить отсюда почти нечего: телевизор да компьютер, а потом налётчики начнут без толку шарить по углам. За последний месяц были ограблены два дома по соседству. Даже к нему на порог наведывался констебль, спрашивал, не видел ли он или не слышал ли чего-нибудь подозрительного. Фокс даже не потрудился представиться офицером полиции. Он просто покачал головой, констебль кивнул и был таков.