Пляска смерти - Стивен Кинг

Это мир, в который я добровольно ушел еще в детстве, задолгодо кинотеатра в Стратфорде и первого спутника. Я совсем не хочу сказать, чторусские нанесли мне травму, которая толкнула меня к жанру ужаса; простоуказываю момент, когда я начал осознавать пользу связи между миром фантазии итем, что “Май уикли ридер” обычно называл Текущими Событиями. Эта книга – всеголишь моя прогулка по этому миру, по мирам фантазии и ужаса, которые менярадовали и пугали. В ней почти нет порядка и строгого плана, и если временамивы будете вспоминать о сверхчуткой собаке, которая бросается туда и сюда вследза интересными запахами, меня это вполне устраивает.

Однако это совсем не охота. Это танец. И иногда в бальномзале свет внезапно гаснет.

Но мы с вами все равно будем танцевать. Даже во тьме.

Особенно во тьме.

Позвольте вас пригласить.

1

Водораздел между фэнтези и научной фантастикой (ведь, строгоговоря, то, что мы рассматриваем, это фэнтези: ужасы – под-жанр этого большегожанра) – тема, рано или поздно возникающая на любой научно-фантастическойконференции (для тех, кто не знает о существовании этой субкультуры, скажу, чтотаких конференций ежегодно бывают сотни). Если бы за каждое письмо,напечатанное в журналах и посвященное дихотомии “фэнтези – научная фантастика”,мне дали бы по пять центов, я смог бы купить один из Бермудских островов.

Вопрос о понятиях – это ловушка, и я не знаю более сухого искучного академического предмета. Подобно бесконечным рассуждениям о влияниидыхания на ритмы современной поэзии или о роли пунктуации в прозе, разговор офэнтэзи и фантастике, в сущности, то же самое, что спор о том, сколько ангеловуместится на кончике булавки; это совершенно не интересно никому, кроме тех, кто,напившись, обожает поговорить о высоком, да еще аспирантов – эти две категориилюдей равны в своем невежестве. Я удовлетворюсь тем, что повторю очевидные инеоспоримые положения: и фэнтези, и фантастика – результат деятельностивоображения, и та, и другая создают миры, которые не существуют, не могутсуществовать или пока не существуют. Конечно, между ними есть различие, нограницу, если хотите, попробуйте провести сами; с первой же попытки выубедитесь, что линия получается очень размытой. “Чужой” (Alien), например, этофильм ужасов, хотя он гораздо прочнее связан с наукой, чем “Звездные войны”. А“Звездные войны” – это научно-фантастический фильм, именно научная фантастика,хотя и нужно признать, что он относится к школе “бей/руби” Э.Э. “Дока” Смита –Мюррея Лейстера. Космический вестерн, переполненный ПИОНЕРСКИМ ДУХОМ.

Между этими двумя разновидностями, в переходной зоне,которая редко используется в кинематографе, находятся произведения, которые какбудто объединяют фэнтези и научную фантастику, и в этом нет ничегопредосудительного. Пример – “Близкие контакты третьего вида” (Close Encountersof the Third Kind).

Учитывая такое количество рубрикаций (а любой истинныйлюбитель фэнтези и научной фантастики может предложить десятки иных: утопия,антиутопия, “меч и магия”, героическая фэнтези, футурология и так добесконечности), вы понимаете, почему я не хочу раскрывать эту дверь шире.

Позвольте мне вместо определения предложить ряд примеров,прежде чем двигаться дальше, – а что может служить лучшим примером, чем “МозгДонована” (Donovan's Brain)?

Произведения жанра ужасов совсем не обязательно должны бытьненаучными. Роман Курта Сиодмака “Мозг Донована” движется от научной основы кчистому ужасу. Роман был трижды экранизирован, и все три версии пользовалисьбольшим успехом. В центре и романа, и фильмов – фигура ученого, если небезумного, то действующего на грани безумия. Таким образом, мы можем провестиего происхождение непосредственно от хозяина Безумной Лаборатории ВиктораФранкенштейна [13]. Ученый экспериментирует с техникой, предназначенной длятого, чтобы поддерживать жизнь мозга после смерти тела – в баке, наполненномсолевым раствором, через который пропущено электричество.

По сюжету романа частный самолет миллионера УД. Донована,человека жесткого и властного, разбивается в аризонской пустыне, недалеко отлаборатории ученого. Воспользовавшись случаем, ученый вскрывает черепумирающего миллионера и помещает его мозг в бак.

Пока ничего экстраординарного. В сюжете есть элементы иужаса, и научной фантастики; с этой точки зрения он может развиваться в обоихнаправлениях, в зависимости от выбора Сиодмака. В одной из ранних киноверсийнаправление определяется сразу: мозг извлекается под рев бури, а аризонскаялаборатория больше смахивает на Баскервиль-Холл. Впрочем, ни один из фильмов недостигает той силы нарастающего ужаса, какой добивается Сиодмак своей тщательнопродуманной, рациональной прозой. Операция проходит успешно. Мозг жив и,вероятно, даже мыслит в своем баке, заполненном раствором соли. Возникаетпроблема общения. Ученый пытается связаться с мозгом с помощью телепатии.., и вконце концов это ему удается. Войдя в транс, он несколько раз расписывается “УД. Донован” на листке бумаги, и сравнение показывает, что эта надписьнеотличима от подписи миллионера.

А мозг Донована в баке тем временем начинает меняться.Происходит мутация. Он становится все сильнее, он все больше подчиняет себемолодого героя. Подчиняясь его воле, ученый делает так, чтобы состояниемиллионера досталось нужному человеку. Он начинает испытывать болезни телаДонована, которое гниет в безымянной могиле: у него появляется боль в спине, онначинает прихрамывать. Сюжет развивается дальше: Донован старается с помощьюученого избавиться от маленькой девочки, которая стоит на пути его неумолимой,чудовищной воли.

В одном из фильмов Прекрасная Молодая Жена (в романеСиодмака ее нет) увеличивает напряжение рубильника и убивает мозг в баке. Вкниге ученый рубит бак топором, сопротивляясь воле Донована с помощьюповторения простенькой фразы “Он бьет руками по столу, но призрак видится ему”.Стекло разбивается, раствор выливается, и отвратительный пульсирующий мозг,похожий на слизняка, умирает на полу лаборатории.

Сиодмак – настоящий мыслитель и отличный писатель. Следоватьза движением мысли в “Мозге Донована” так же увлекательно, как в романах АйзекаАзимова, Артура Кларка или покойного Джона Уиндема – на мой взгляд, лучшего вэтой области. Но ни один из этих джентльменов не написал ничего, что можносравнить с “Мозгом Донована”.., вообще никто не написал.

Финальный розыгрыш происходит в самом конце книги, когдаплемянника Донована (или его незаконнорожденного сына – будь я проклят, еслипомню) вешают за убийство [14]. Трижды нажимают на пружину, трижды люквиселицы не открывается, и голос за кадром размышляет о том, что дух Донованаостается неукротимым, неумолимым.., и ненасытным.