Джокер в колоде - Джеймс Хедли Чейз

Когда Рольф застал ее врасплох, она захлопнула красную папку. Та все еще лежала на столе, напоминая сигнал тревоги, и Хельга убрала ее в ящик.

Из спальни вышел моложавый, грузный, сильно вспотевший темнокожий врач. Он представился – доктор Беллами. Хельга отметила, что вызывает в обеспокоенном враче благоговейный трепет. Сообщив, что ее муж перенес инсульт и ему будет сделано все необходимое, он поспешил к телефону.

Хельга направилась к дверям спальни, но появившийся Хинкль загородил ей дорогу.

– Вам лучше не входить, мадам, – сказал он мягко. – Положитесь на меня.

Она кивнула.

– Доктор Леви скоро придет. – Она помедлила в нерешительности. – Он сильно страдает?

– Нет, мадам.

Прислушивающийся к разговору управляющий приблизился к ним:

– Позвольте проводить вас в ваш номер, миссис Рольф.

Увидев, что Хинкль закрыл дверь спальни, направившаяся к выходу Хельга остановилась, потом, подойдя к столу, достала оттуда красную папку и в сопровождении управляющего вернулась к себе.

У двери ее номера управляющий сказал:

– Я позабочусь, чтобы вас не беспокоили. Телефонные звонки будут принимать служащие мистера Рольфа. Вы не ужинали? Могу предложить…

– Нет, ничего не надо. Благодарю вас.

Хельга вошла в номер и закрыла за собой дверь. Только теперь она вспомнила о свидании с Гарри Джексоном и почувствовала острое, как боль, разочарование.

В шейкере нашлись остатки мартини. Она выпила, закурила сигарету и села. Так и просидела часа два с папкой на коленях, курила сигарету за сигаретой и размышляла: умрет ли он?

Прибыл доктор Леви. Заглянув к ней лишь на несколько минут, он сообщил, что у ее мужа серьезный инсульт и его перевезут в клинику, как только он сочтет это безопасным. Очень жаль, что новость распространилась. Теперь ей лучше находиться у себя в номере, так как могут появиться представители прессы. Администрация отеля понимает, какое создалось положение. Меры безопасности будут соблюдаться и дальше. Не примет ли она таблетку снотворного? Позже он сообщит ей новости.

Ее разбудил телефонный звонок. Понизив голос, телефонистка спросила, будет ли она разговаривать со Стэнли Винборном.

Винборну передали тревожное сообщение во время первого акта пьесы. Он немедленно вернулся домой. Хельга передала ему содержание беседы с доктором Леви.

– Я связался с Леманом. – Винборн говорил холодным тоном. – Будем у вас завтра утром.

«Стервятники слетаются», – подумала она.

Вошел управляющий, неся на подносе маленькие бутерброды и коктейли.

– Вам нужно немного подкрепиться, миссис Рольф. Пожалуйста, съешьте что-нибудь, – сказал он и вышел.

Внезапно почувствовав волчий аппетит, она набросилась на бутерброды, уничтожая их один за другим и сердясь на то, что они такие маленькие. Но, выпив три коктейля и съев все бутерброды, она почувствовала, что насытилась, успокоилась и раскрыла красную папку, чтобы еще раз перечитать письмо.

«Умрет ли он? – еще раз спросила она себя, убрав письмо в папку. – Если умрет, проблема будет решена».

О письме знал только Хинкль. Хельга задумалась. Можно ли рассчитывать на его молчание? Она вспомнила Арчера, которого меньше всего могла заподозрить в способности шантажировать ее. И все же он пошел на шантаж. А Хинкль? Если она уничтожит письмо, на этом все и окончится, голословные обвинения не имеют силы. Конечно, Винборн поверил бы ему, скажи тот о письме, но ничего не смог бы сделать. У него хранится первоначальное завещание, и ему придется действовать в соответствии с ним. А это шестьдесят миллионов долларов… но только если Герман умрет. Умрет ли он?

А что, если он не умрет? Она стукнула сжатыми кулаками друг о друга. Он видел ненависть в ее глазах. Осознание всей глубины ненависти к нему и вызвало этот роковой удар! В этом она уверена. Значит, если он поправится, она обречена на жизнь монашки. Мало того, он в состоянии сделать ее жизнь настолько невыносимой, что у нее останется только один выход – покинуть его.

Хельга обвела взглядом обставленную просторную комнату, подумала о множестве других подобных комнат в таких же пятизвездочных отелях, о великолепной вилле на собственном острове неподалеку от Парадиз-Сити, о вилле в Кастагноле, об элегантном особняке с пятью спальнями в Нью-Йорке. Подумала о поклонах и приветствиях метрдотелей, портье и даже полицейских, готовых выполнить малейшую ее прихоть. Всему наступит конец. Ей придется начинать жизнь сначала, а в сорок три года такая перспектива страшила. Разумеется, она сможет заработать на безбедное существование. Она отложила кое-какие деньги, тысяч на триста тянут драгоценности. Не пугающая мысль о возврате в мир бизнеса с его жестокой конкуренцией вызывали у Хельги дрожь, а сознание того, что она перестанет быть миссис Рольф, женой одного из богатейших людей мира, которую повсюду окружают подобострастие, внимание и забота.

Но если он умрет!

Полная свобода и шестьдесят миллионов долларов!

С ее чутьем, финансовым опытом и энергией она сможет стать столь же могущественной, как Рольф. Существует много возможностей еще больше разбогатеть, когда располагаешь таким капиталом.

Если бы он умер!

Хельга посмотрела на красную папку.

Уничтожить письмо? Нет, рано. Если Герман поправится, придется вернуть папку в стол, если умрет, она уничтожит письмо без колебаний.

В поисках надежного убежища Хельга посмотрела по сторонам, подошла к шкафу и достала пустой чемодан. Она положила папку в чемодан и засунула его обратно под другой, тоже пустой.

Здесь папка будет в сохранности.

На часах было без двадцати двенадцать. Сколько еще ждать? Хельга принялась расхаживать по комнате, держась подальше от раскрытого окна. Она не хотела, чтобы ее заметил кто-нибудь из ожидающих репортеров. Когда через полчаса в дверь постучал доктор Леви, она все еще ходила по комнате, погруженная в свои мысли.

– Как он?

– Пока рано говорить что-нибудь определенное. – Леви прикрыл за собой дверь. – Мне очень жаль, миссис Рольф, но положение тяжелое. Все зависит от того, что произойдет в течение двух-трех последующих дней. Делается все возможное. Если послезавтра наступит улучшение, надежда есть. Я останусь здесь. Компетентность доктора Беллами не вызывает сомнений. Запаситесь терпением, миссис Рольф. Вам будут обо всем сообщать.

– Два или три дня?

– Возможно, завтра мы будем знать наверняка.

– Вы должны мне сказать, – требовательно произнесла Хельга. – Положение тяжелое. Как вас понимать?

Доктор Леви снял пенсне и сдавил пальцами переносицу. Он сказал, не глядя на нее:

– Полный паралич правой руки, несомненное повреждение левой половины головного мозга, утрата речи.