Быть жертвой больше не выгодно. Дополненное издание - Вероника Хлебова

Чаще всего такой фигурой становится новый партнер, но не только. Идеализироваться может начальник, старшие сотрудники или друзья, врачи, другие чиновники. Бессознательно от наделенного «взрослостью» ожидается желательное поведение по отношению к травматику, а именно – терпение, эмпатия, ответственность за свои действия и чувства, способность прояснять проблемы во взаимоотношениях, не вываливаясь в защиты. Так незаметно происходит перенос внутренней потребности вовне на другого человека…

Увы, разочарование неизбежно. Несмотря на идеализированное ожидание «взрослости», очень скоро, при первых же возникших трудностях, реальные люди – возлюбленные, чиновники, всевозможные авторитеты – оказываются… обыкновенными людьми, которые имеют свои уязвимости, прячутся за защитами, боятся быть искренними или же не выдерживают прояснений, открытых вопросов, а зачастую попросту не врубаются: что же это такое – территория под названием «партнерские отношения»?

И начинается новая полоса разочарований. Те, кого ты «наделил» взрослостью и ответственностью, тоже оказываются в трудных ситуациях, напуганными, совсем не взрослыми – детьми. Где же найти человека, на которого можно опереться?

После энного количества попыток найти-таки себе взрослую фигуру (обычно 3–5 лет терапии), пережив серию болезненных разочарований, крушения надежд, перенеся боль ретравмы, травматик медленно, но верно приходит к освободительному выводу: он взрослее многих из тех, кто его окружает.

Это он сам способен удерживаться в отношениях, даже если в них возникают трудности из разряда «снова попали в травму», он осознает свои защиты, опирается на открытость в отношениях, он сам способен прояснять неясности, теневые стороны отношений, и он сам может брать ответственность за свои чувства и действия…

Постепенно его покидает тоска по взрослой фигуре, по партнеру, который возьмет на себя часть его ноши. Приходит осознание: «Я сам – достойный партнер. Я лучше всех позабочусь о себе, помогу и поддержу. И смогу поддержать подходящего мне партнера».

Еще через какое-то время сходят на «нет» привычные идеализации других людей, и травматик все больше видит реальных, настоящих, совсем не идеальных женщин и мужчин со всеми их «слабостями» и достоинствами. И не рушится от этого.

Опираясь на принятие себя, подлеченный травматик выбирает «своего» партнера, с которым ему хотелось бы развивать отношения.

Чувства как симптомы

Обида

Не бывает обид из взрослого состояния, это детское чувство. Если вы чувствуете обиду, можете сразу для себя обозначить: «Я в Ребенке». Если обида – это симптом, то чего?

В той ситуации, где вы почувствовали обиду, вы возлагали на другого человека свои надежды. Вы ждали, что он (человек) поступит определенным образом, вы ждали нужного для вас поступка, отношения к себе. Однако он поступил иначе, нежелательным для вас способом. Обида означает, что в этот момент вы привязаны к желательному для вас поступку от другого человека, вам кажется, что вы не можете без него обойтись.

Взрослый не чувствует обиду. Он чувствует злость – если, к примеру, были нарушены некоторые договоренности. И ожидание было основано именно на них, а не на фантазиях, интерпретациях обещанного или мечтах.

При этом, если смотреть на обиду как на симптом, не оценивая себя, то вы увидите, в каких обстоятельствах вы еще не окрепли, не отделились от сильного «родителя», не получили права на свои самостоятельные действия… К примеру – обидно, что не позвали в компанию друзей? Возможно, эти друзья в вашей субъективности «большие и значимые», и их приглашение укрепляет вашу значимость. А что происходит с этой значимостью, если ее нужно подкреплять?

Или: обидно, что не сказали, что вы красивая (умная, талантливая, сексуальная)? Почему этот человек имеет право назначать вас значимой или не очень? И вы сами наделяете его этим «правом»? Что происходит с вашим самопризнанием?

Свободным себя чувствует отделившийся от родительской фигуры человек.

В свою очередь обида возникает к родительской фигуре (это понятие шире, чем просто родитель), и ожидания сохраняются к ней же.

«Снова обиделась, что не услышали то, что для меня важно. Обидно, что опять не поинтересовались, чего же хочу я сама. Кажется, что мне «предпочли» другую – и вот… обидно. Так старалась, так выложилась, и – не оценили…»

Это то место, где вы еще не встали на ноги. Это то место, где вы надеялись, ждали и не получили. И ждете до сих пор. Разрешения, тепла, участия, вовлеченности – чего угодно.

Это то «место», где не сформировалось право поступать по своему усмотрению, потому и сохраняется зависимость от авторитетного признания-разрешения.

Недовольство, или Капризный Внутренний Ребенок

– Почему я должна сама?.. Я не хочу! (заботиться о себе, обеспечивать себе поддержку – все, что связано со словом «сама»).

– Я и так все всегда делаю сама!

– Я не получила всего этого, и мне должны! (а именно уважение, признание; прислушаться, пойти навстречу, договориться и т. д.)

Если клиент изначально очень взрослый (то есть прячет свою детскую часть), то такой капризный ребенок может «появиться» перед терапевтом не раньше, чем у клиента будет достаточно доверия, чтобы настолько раскрыться.

Бывают люди, сразу способные предъявить свои детские претензии, не считая это зазорным.

Чаще всего если мы с претензией предъявляем свою детскую недовольную часть, то (если только не имеем дело с законченным невротиком, который «всем должен») встречаемся с более или менее жестким отпором.

Как будто никто не хочет заботиться, уважать, признавать, восхищаться и тому подобное. И вот мы снова в ретравме; ранимся, обижаемся и недоумеваем: «Как же так? Я же точно знаю, что мне должны».

Так капризничает, протестует внутренний Ребенок. В этом примере, как и в предыдущем, он обращается к родительской фигуре (к значимому человеку извне, на которого направлены ожидания заботы, внимания и тому подобное).

Есть две причины такого состояния: пережитый в детстве дефицит, недостача, за которую реальный родитель не взял ответственность, и, напротив, неумеренная опека – тоже в детстве, где родитель не верил в то, что ребенок способен нести свою ответственность сам (по силам), и брал ее на себя.

В первом случае родитель по каким-то причинам не обеспечил достаточное количество тепла и – гласно или косвенно – переложил ответственность за дефицит на ребенка («Ты сам виноват в том, что я с тобой так обращаюсь»).

Во втором случае родитель по своим причинам не смог поверить в то, что дал ребенку достаточно и он (ребенок) сам должен научиться справляться со своей