Фрайди. Бездна - Роберт Хайнлайн

– Проснулась? Хорошо.

– Босс! Где я?

– Что за дурацкий вопрос? Фрайди, ты могла придумать что-нибудь поинтереснее. Закрой глаза и попробуй снова.

Я огляделась по сторонам. Спальня или, может быть, больничная палата. Окон нет. Освещение искусственное. Гробовая тишина, не нарушаемая, а скорее усиленная легчайшим звуком невидимого вентилятора. Я снова взглянула на Босса – приятное зрелище. Все как всегда, даже старомодная повязка на глазу… Почему он, интересно, никак не сделает себе регенерацию? Его костыли стояли возле стола так, чтобы до них было легко дотянуться… На нем был его обычный неряшливый шелковый костюм, покроем напоминающий плохо сшитую пижаму. Я была жутко рада его видеть.

– Я хочу знать, где я. И как сюда попала. И почему… Это где-то под землей, конечно… Но где?

– Разумеется, под землей – метров… несколько. «Где» – тебе будет сказано, когда в этом появится необходимость, или, во всяком случае, как отсюда выбраться и как сюда добраться. Это был основной недостаток нашей фермы – приятное местечко, но слишком многим было известно, где оно расположено. Так что вопрос «почему?» вряд ли уместен. С вопросом «как?» можно подождать. А теперь докладывай.

– Босс, вы умеете раздражать людей лучше, чем все, кого я знаю.

– Долгая практика. Докладывай.

– А ваш отец наверняка встретил вашу мать в дешевом отеле. И даже шляпу не снял.

– Они познакомились на пикнике, устроенном баптистской воскресной школой, и оба верили в Зубную фею. Докладывай.

– Черт бы вас побрал! Поездка на Эль-пять обошлась без всяких инцидентов. Я нашла мистера Мортенсона и отдала ему содержимое своего фальшивого пупка. Эта процедура была неожиданно прервана – случилось кое-что странное: на космической станции вдруг началась эпидемия ОРЗ, причина неизвестна, и я его подцепила. Мистер Мортенсон был очень добр, он отвез меня к себе домой, и там его жены окружили меня самой нежной заботой и прекрасным уходом. Босс, я хочу, чтобы все их расходы, связанные со мной, были оплачены.

– Учту. Продолжай.

– С головой у меня творилось что-то странное, поэтому я на неделю выбилась из графика. Но как только я почувствовала, что могу уехать, мистер Мортенсон сообщил мне, что посылка для вас уже со мной. Каким образом, Босс? Опять в тайнике за пупком?

– И да, и нет.

– Чертовски содержательный ответ!

– Твой искусственный карман был использован.

– Я так и думала. Хотя там и нет нервных окончаний, я все равно что-то чувствую – может быть, небольшое давление, – когда он наполнен. – Я надавила слегка на живот вокруг пупка и напрягла мышцы живота. – Эй, он пустой! Вы его разгрузили?

– Нет. Это сделали ваши противники.

– Значит, я провалилась? О господи! Босс, это ужасно…

– Нет, – мягко возразил он. – Ты справилась с заданием. Несмотря на огромную опасность и множество труднейших препятствий, ты справилась, и справилась прекрасно.

– Правда? – («Вас когда-нибудь награждали Крестом Виктории?»)[2] – Босс, может быть, хватит говорить загадками? Объясните все как следует.

– Объясню.

Но наверное, лучше сначала кое-что объясню я. С помощью пластической операции мне был сделан искусственный «карман» внутри пупка. Он, конечно, невелик, но даже в пространство размером в один кубический сантиметр можно втиснуть довольно много микрофильмов. Вход в «карман» абсолютно не виден, края разреза специальным клапаном удерживаются плотно сдвинутыми. Мой пупок выглядит совершенно нормальным. Многие беспристрастные судьи говорили, что у меня очень красивый живот и очаровательный пупок… А это, между прочим, в некоторых (очень важных) отношениях гораздо важнее, чем смазливое личико, которого, кстати, у меня нет.

Силиконовый эластичный клапан постоянно держит края входа в «карман» сомкнутыми – даже когда я без сознания. Это очень важно, потому что там нет нервных окончаний, с помощью которых можно было бы произвольно контролировать сокращение и расслабление, как, например, в анальном, вагинальном и, у некоторых людей, в горловом сфинктере. Чтобы наполнить «карман», смажьте клапан любым синтетическим смягчающим кремом и вдавите нужный предмет внутрь большим пальцем – только без всяких зазубрин и острых углов, уж будьте так любезны. Чтобы вынуть предмет, пальцами обеих рук я развожу связки насколько это возможно, напрягаю брюшные мускулы – и он выскакивает.

Искусство прятать что-то в человеческом теле имеет вековую историю. Классические способы включают в себя рот, ноздри, желудок, кишечник, прямую кишку, мочевой пузырь, влагалище, пустую глазницу, ушной канал. Есть экзотические, но не очень действенные методы использования татуировок – иногда с волосяным покровом. Но любой из подобных классических способов прекрасно известен любому таможеннику и любому спецагенту на Земле, на Луне, на космических станциях и других планетах – словом, везде, куда только ступала нога человека. Поэтому забудьте о них. Единственный классический метод, которым по-прежнему можно провести профессионала, это «украденное письмо»[3]. Но «украденное письмо» требует действительно высокого мастерства, и, даже если оно выполнено с высоким знанием дела, тот, на ком оно «написано», не должен подозревать об этом, чтобы не выболтать под наркотиками.

Теперь взгляните на пару сотен пупков, которые вам по тем или иным причинам будет позволено увидеть. Поскольку теперь кое-кто узнал о моем «кармане», вполне возможно, что среди этих двух сотен (или двух тысяч – это уже зависит от вашей общительности) найдется два или три подвергнутых той же самой пластической операции. Вполне возможно, что скоро их будет множество, поскольку всякое новшество перестает быть новшеством, как только о нем знают больше двух человек. Таким образом, вскоре таможенники станут тыкать своими заскорузлыми пальцами в каждый пупок и… Я надеюсь, многие из них в ответ получат в глаз от разъяренных жертв – пупок, знаете ли, очень нежная штука и страшно боится щекотки.

– Фрайди, слабым местом твоего «кармана» всегда было то, что при любом умелом допросе…

– Это были дилетанты.

– …или при любом грубом допросе с применением наркотиков тебя могут вынудить упомянуть о его существовании.

– Это могло быть после того, как они накачали меня «болтливым соком». Пока я была в сознании, я уверена, что не говорила об этом.

– Может быть. Или слушок мог дойти до них по другим каналам, ведь несколько человек знали об этом – ты, я, три медсестры, два хирурга, один анестезиолог. Возможно, кто-то еще. Словом, слишком многие. Не важно, откуда наши противники узнали, но они вынули то, что у тебя там было. Но не смотри так мрачно: все, что они получили, – это микрофильм с длинным перечнем всех ресторанов, переснятым с телефонной книги бывшего города Нью-Йорка за тысяча девятьсот двадцать восьмой год. Наверняка где-то сейчас трудится компьютер, пытаясь подобрать ключ к скрытому в нем коду… Это займет у него довольно много времени, потому что никакого кода там нет, а значит, нет и ключа. Этот «багаж» всего лишь фальшивка, так что расслабься.